Своеобразие иезуитского ордена сразу бросалось в глаза. Старые ордена имели свои монастыри - у иезуитов их не было. Прочие монахи обязательно носили рясы - иезуит мог ходить и в светской одежде, если этого требовали интересы церкви; он мог даже скрывать свою принадлежность к ордену.

Но главное различие заключалось не в этих внешних чертах.

Старые ордена тоже стремились укрепить пошатнувшийся престиж католической церкви. В свое время папы пытались прикрыть сребролюбие, чревоугодие и разврат церковной верхушки грубыми рясами монахов нищенствующих орденов и строгостью монастырских уставов. И все-таки охватившее церковь разложение нагляднее всего проявилось именно в монастырях. Ко времени Лойолы они повсеместно стяжали недобрую славу как безжалостные эксплуататоры крестьян, оплоты дикого мракобесия.

Однако и те изуверы-монахи, которые всерьез предавались аскетическим «подвигам», в эту эпоху сильнейших социальных потрясений уже не приносили большой пользы церкви как воинствующей организации; нужнее «подвижников» ей были нужны вымуштрованные монахи-солдаты.

О том, как хорошо понял Лойола новые требования папства, свидетельствуют многие документы, написанные им самим или при его участии. Прежде всего это орденский устав, затем еще раньше написанная Лойолой книга «Духовные упражнения» и им же законченные в 1555 году «Конституции» ордена. Уже эти три основных документа являются убедительным доказательством остроты дворянского классового чутья Лойолы и его сподвижников.

Устав предписывает строжайшую субординацию, требует слепого повиновения старшим, рассматривает главные стороны деятельности ордена. Лойола дал иезуитам название «воинов христовых». Быть «воином христовым» значило быть по-военному дисциплинированным, больше того - быть рабски послушным. Столь крайняя степень дисциплины основывалась на возвеличивании авторитета начальника. Наконец, Лойола требовал, чтобы ради укрепления церкви и власти римского папы иезуиты не останавливались даже перед совершением тягчайших грехов.

Члены иезуитского ордена обязаны быть безразличными и решительно разорвать все свои родственные связи. Устав возбраняет иезуитам какую бы то ни было духовную или светскую деятельность, если она не разрешена орденским начальством. Иезуиту запрещено владеть личной собственностью, чтобы он не отвлекался «мирскими» интересами от интересов ордена. Другое дело - орден как таковой: сам Лойола немало сделал для его тайного обогащения, справедливо видя в этом один из путей к власти иезуитов над церковью и к влиянию на все общество.

Лойола сделал аскетические «упражнения» обязательной частью иезуитского воспитания и видел в них испытанное средство разжигания фанатизма. Но не меньше этого ценил он аскетизм как дисциплинирующее и закаляющее средство, а потому он охлаждал пыл тех своих последователей, чье увлечение аскетизмом начинало вредить интересам ордена. Так, вопреки всем церковным правилам, больных иезуитов Лойола заставлял есть в пост мясное и сам подавал в этом пример, хотя в обычных условиях не могло быть и речи о нарушениях поста.

Молитва по несколько ночей подряд, самоистязание, долгое воздержание от пищи считались у иезуитов «душеспасительными» занятиями, но Лойола не позволял переходить меру. Он полагал, что иезуит, слишком много думающий о собственной душе, становится неполноценным как член воинствующего ордена.

Организационное устройство и внутренние правила ордена тщательно обдуманы во всех подробностях. Каждому иезуиту положено пройти многолетний «искус» - несколько степеней посвящения. За это время проверяются его качества и способности. Здесь все рассчитано так, чтобы до пределов развить в молодом иезуите фанатизм, самообладание, физическую выносливость и так далее.

Вступление в орден начинается долгой муштрой в специальных учебных заведениях. Лишь немногие члены ордена, зарекомендовавшие себя как самые отъявленные враги науки, культуры и всякого прогресса, могут достичь звания професса. Но и эта отборная иезуитская верхушка делится на разряды: переходя во второй, последний разряд, професс по примеру первых иезуитов в дополнение к обычным монашеским обетам дает особый обет - повиноваться папе.

Переход члена ордена от одной степени посвящения к другой возможен лишь при том условии, что начальники в совершенстве знают и одобряют все его помыслы и склонности и убеждены в его преданности иезуитскому делу. Отбору надежных для продвижения на высшую ступень помогают внушаемое иезуитам доверие, а также система обязательного шпионажа и доносов всех на всех.

Орден объединяет вокруг себя своих многочисленных приверженцев - «светских иезуитов». Находятся они в разных слоях общества, действуют в условиях строгой конспирации и потому, как правило, не знают друг друга.

Что касается внутреннего управления ордена, то во главе его стоит генерал избираемый верховным советом или конгрегациею пожизненно и утверждаемый папою. Деятельность главы ордена заключается в непрерывном руководстве и контроле всех действий членов.

Для удобства управления деятельностью иезуитов, разбросанных по разным странам, орден разделил весь мир на особые районы - провинции. Во главе каждой из них стоит так называемый провинциал, которому подчиняется местная орденская иерархия. Провинции объединены в ассинстенции, начальники которых являются своего рода министрами при главе иезуитов.

Первым генералом иезуиты избрали Лойолу. Сначала он счел нужным публично показать пример смирения и отказаться от должности. Лишь после нескольких голосований он соблаговолил дать согласие. По уставу генерал зависит от своего тайного совета - «генеральной конгрегации», состоящей из ближайших его помощников. Члены этого совета формально вправе при известных обстоятельствах даже низложить генерала и избрать нового. Но за всю историю иезуитского ордена такого случая не было. Необходимо добавить, что генерал властен сместить любого члена конгрегации и самостоятельно изменить статьи устава, обеспечивая себе полную безнаказанность.

В сравнении с другими орденами «Общество Иисуса» вначале было малочисленно. Быстрого увеличения числа иезуитов, очевидно, не ждали: учреждая орден, папа Павел III даже запретил принимать в него дольше 60 человек. Однако вскоре ограничения отменили, и в год смерти Лойолы орден имел уже около тысячи членов разных степеней.

Орден рос и распространялся в той мере, в какой этого требовали его особые задачи организатора и вдохновителя контрреформации: требовалась не столько многочисленная, сколько специально подобранная и обученная организация. Орден иезуитов всегда умел обходиться небольшими силами. К тому же Лойола умел находить короткие пути к цели.

Самым важным делом для ордена была «обработка» влиятельных представителей господствующего класса. Серьезное значение Ватикан придавал также вмешательству иезуитов в международную политику. Еще один путь - миссионерство, которым занимались и почти все другие ордена, чтобы превращать в католиков тех, кто никогда ими не был, а главное - чтобы улавливать упрямые протестантские души и возвращать их под папское ярмо.

Система, принятая Лойолою, была нехитрая, но в этой простоте и заключалось все ее величие; придя к убеждению, что воспитание и образование, даваемое пастве без строгого контроля пастыря, ведет к вольнодумству, он решил, что воспитание и образование должны быть сосредоточены в надежных руках. А для того, чтобы орден иезуитов и был «этими надежными руками», Лойола создал образцовую организацию устройства ордена. Таким образом, главной задачей товарищества Иисуса было овладеть воспитанием и образованием молодежи, преподаванием в низших, средних и высших учебных заведениях.

С самых первых лет существования «Общества Иисуса» где бы не появлялись иезуиты, они стремились тотчас же устроить свои школы - коллегии. В них преподавали начатки арифметики, геометрии, астрономии; особое внимание уделялось наукам, нужным для проповедников: латинской и греческой грамматике, а также риторике и диалектике. Над всем этим стояло, разумеется, богословие. )