Отсутствуют данные о наличии каких-либо студенческих объединений в институте 40—50-х годов. Возможно, что кружки и какие-либо общества не могли возникнуть в суровых условиях военного режима, гос­подствовавшего в Лесном и межевом институте. Однако студенты общались с мо­лодежью других высших учебных заведе­ний — Технологического института, универ­ситета, Медико-хирургической академии и др. У передовой части студенчества фор­мировалось демократическое мировоззре­ние, основой которого была сама русская действительность с ее классовыми противо­речиями, нараставшим кризисом крепостничества, непомерными страданиями народа, ростом крестьянских волнений. Довольно неоднородная по социальному составу сту­денческая среда института была тесно свя­зана с жизнью различных слоев русского общества. В Лесном институте училось не­сколько студентов из Польши, видевших у себя на родине произвол и жестокость самодержавия при подавлении польского восстания в 1830—1831 гг. С появлением поляков в институте часто возникали раз­говоры на темы, расширявшие политиче­ский кругозор студентов.

В 1857 г. Лесной институт окончил Валерий Врублевский, ставший видным деяте­лем международного революционного движения, героическим участником национально-освободительного движения в Польше 1863 г., генералом Парижской коммуны 1871 г.

Огромное влияние на лучшую часть сту­денчества оказывали идеи Н. Г. Чернышев­ского и Н. А. Добролюбова. Пробуждению общественного сознания студентов Лесного института способствовала педагогическая де­ятельность Н. В. Шелгунова, вернувшегося в институт и служившего вначале в Лисинском лесничестве, а затем в самом инсти­туте (1856—1861). Если написанное им неле­гальное воззвание «К молодому поколению» оказало огромное революционизирующее воздействие на широкий круг студенческой молодежи, то непосредственное общение со студентами Лесного института, безуслов­но, влияло на формирование их взглядов и убеждений. В своих лекциях Н. В. Шелгунов, излагая специальный предмет, стремился связать его с современной жизнью, донести до слушателей передовые идеи своего вре­мени.

В первую половину 60-х годов институт пережил ряд преобразований; в 1860 г. было упразднено межевое отделение, в 1861 г. рассмотрен вопрос о создании Лес­ной академии — учебного заведения осо­бого типа с целью подготовки кадров для лесного управления из лиц с высшим обра­зованием. В 1863 г. академия была открыта, но в этом же году последовало повеление царя о переводе в Петербург Земледель­ческого института из Горы-Горок, вызван­ное чрезвычайными обстоятельствами. Ин­ститут в Горы-Горках Могилевской губернии существовал с 1840 г. Уже в первые годы после его образования в институте началось революционное брожение. В конце 40-х го­дов за преподавателями и студентами был установлен постоянный полицейский над­зор. В донесениях, поступавших в губерн­ское жандармское управление, не раз упоминалось о постоянных сборищах студен­тов, на которых пелись революционные песни и польские гимны, велись предосуди­тельные разговоры.

В западных губерниях, откуда в основном набирались учащиеся Горы-Горецкого зем­ледельческого института, проживало много поляков, сочувствовавших нараставшему в Польше в начале 60-х годов национально-освободительному и антифеодальному движению. В январе 1863 г., когда вспыхнуло польское восстание, охватившее также Бе­лоруссию и Литву, часть студентов и преподавателей института оказалась связанной с повстанцами. В последних числах апреля Горки были захвачены одним из повстанческих отрядов под руководством Людвига Топора. К «мятежникам» примкнуло более 50 воспитанников института и 6 преподава­телей. Через несколько дней отряд был разбит правительственными войсками. До­знания специально созданной следственной комиссии привели к многочисленным аре­стам. Преподаватели института, «вошедшие в сношение со студентами, поднявшими оружие против правительства», были пре­даны военному суду.

Царское правительство, опасаясь повторения свершившихся событий, решило перевести институт в Петербург. Оставлены были опытные поля и питомники института, животноводческие фермы и конный завод, пасеки и мастерские земледельческих ору­дий. Так Земледельческий институт начал свою новую жизнь вблизи III отделения. Характерно, что из 219 студентов института в Петербург было переведено только 33. Несмотря на тщательный отбор, эти моло­дые люди принесли с собой свободолюби­вые настроения, вызывавшие у студентов-лесников чувство солидарности с польскими революционерами.

С.-Петербургский земледельческий инсти­тут, занятия в котором начались в октябре 1864 г., сочетал в себе лесное и агрономи­ческое образование. Экономическое поло­жение большей части студентов института было трудным. Стипендии получали немно­гие. Число казенных стипендий было неве­лико, правда, существовали еще стипендии от частных лиц и от земств, но общее их количество было незначительным и не могло удовлетворить всех нуждающихся. Необходимость платы за обучение приво­дила к тому, что часть студентов оказыва­лась совсем без средств к существованию. Удаленность института от центра лишала возможности побочного заработка в виде переписки, уроков и т. п. Трудности мате­риальной жизни заставляли студентов со­здавать на общественных началах различ­ные объединения: бюро по труду, кассу взаимопомощи, библиотеку студенческих руководств, столовую, хотя организация подобных учреждений запрещалась прави­лами высших учебных заведений.

С осени 1868 г. появились признаки подъ­ема студенческого движения в высших учебных заведениях Петербурга. С исто­рией студенческих волнений 1868—1869 гг. связано имя С. Г. Нечаева, вольнослуша­теля университета, пытавшегося использо­вать студенческое движение и подчинить его своим планам создания заговорщиче­ской организации. Активный участник «бес­порядков» - студент-лесник В. И. Ковалев­ский скрывал Нечаева осенью 1868 г. несколько дней в своем номере в Земле­дельческом институте, где Нечаев нашел себе единомышленников. Наиболее дея­тельными из них были студенты В. И. Святский и П. А. Топорков, которые за пропа­ганду идей Нечаева среди студенческой молодежи были впоследствии арестованы.

Под влиянием Нечаева была выпущена прокламация «К обществу», написанная сту­дентом университета П. Ткачевым, которая

была напечатана в типографии Дементьевой, известной современникам своей яркой речью, произнесенной на суде по делу нечаевцев. В этой прокламации, к печатанию которой был причастен студент-лесник С. Чубаров, говорилось о жестокости и преследованиях, которым подвергается моло­дежь, и звучал призыв поддержать протест студентов. В марте 1869 г. начались волне­ния в университете и Технологическом ин­ституте. Из-за беспорядков закрыли Меди­ко-хирургическую академию. В официаль­ном сообщении в газете «Голос» было сказано, что «заперты двери и в Земледель­ческом институте». Хотя это известие было опровергнуто департаментом земледелия и сельского хозяйства, брожение в инсти­туте было и едва не перешло в «явные беспорядки».

В этом же году был арестован П. А. Костычев, недавно окончивший институт и оставленный в нем в должности лаборанта. Арест последовал вслед за тем, как поли­цией было установлено, что он совместно со своими товарищами по лаборатории и учебе составил и распространил листовку, характеризующую положение студенчества того времени.

Общественное движение 70-х годов в Пе­тербурге и во всей России тесно связано с деятельностью революционных народни­ков, являвшихся решительными врагами су­ществующего политического строя, но ве­ривших в то, что Россия минует стадию капиталистического развития и перейдет к со­циалистическим или приближающимся к ним формам общественного устройства через крестьянскую общину. Революционное под­полье этих лет выдвинуло много смелых и энергичных деятелей, сыгравших видную роль в освободительном движении. К ним принадлежат М. А. Натансон, С. М. Кравчинский, С. Л. Перовская, Д. М. Рогачев, Д. А. Клеменц и другие.

Большое влияние на идейные настроения студенческой молодежи оказал петербург­ский кружок революционных народников, названный по фамилии одного из его чле­нов кружком «чайковцев» (хотя организо­вал его не Чайковский). Это объединение было создано в результате слияния кружка студентов Медико-хирургической академии, где главным его организатором был М. А. Натансон, и кружка С. Л. Перовской и сестер А. и В. Корниловых. )