По уже сложившейся традиции данной работы отдадим предпочтение сначала еврейскому , а затем перейдем к византийскому источнику ( одновременно проводя некоторые параллели или указывая на расхождения , дабы не утомить читателя монотонностью изложения материала ).

Прежде всего хотелось бы отметить , что еврейский источник представляет некий законченный объект изучения , материал византийских авторов хотя и помещен практически только в двух главах , но все же перемежается с другими материалами , что и накладывает некоторый отпечаток на восприятие и само повествование .

“ Хроника Элиезера бар Натана концентрируется в значительной степени на событиях в Майнце и Кельне, только кратко упоминая события в Шпейре и Вормсе. Это хроника скорее лирическая чем повествовательная . Б’ольшая половина работы написана тяжелым литургическим языком, с длинными жалобами разноображенные довольно краткими описаниями событий - очевидно что это стилистический ход , связанный с приверженностью автора литургической поэзии. “[10]

Однако важно отметить , что данная хроника является уникальной среди еврейских хроник Первого Крестового похода* ,так как существует биографическая информация об авторе. Элиэзер бар Натан был рожден приблизительно в 1090 и ,очевидно, дожил до 1170. Будучи молодым человеком, он обучался под руководством нескольких видных талмудических ученых того времени, включая Раввина бар Исаака Ашера, и прежде всего тосафистами**. Его внук, Раввин Елиезер бар Джоул ха Леви (Рабиах), был одним из великих немецких талмудистов двенадцатого столетия. В поздней тосафистской литературе, Раввин Елиезер бар Натан также упомянут как Раввин Елиезер Старший, или Раввин Елиезер Майнц ( по имени города , где он жил, хотя он очевидно провел некоторое время в Кельне ). Мало того, что бар Натан был человек мастером во многих областях, он был также замечательным путешественником своего времени. Очевидно, он посещал Францию, и, в путешествиях через славянские страны (упомянутых как "земля Ханаан" в его респонсах), возможно, дошел даже до Киева.

Из-за известности Натана как талмудиста и литургического поэта, его хроника пользовалась большой популярностью чем любая из других хроник Первого Крестового похода. Это произведение Натана был действительно более широко распространено , как становится ясно из большого числа существующих рукописей.

“Популярность хроники Натана доказана её последующей адаптацией различными авторами более позднего средневековья. Джозеф ха - Кохeн, в его Эмек ха - Бaкха (Прощание Слез) , использует хронику Натана в собственном описании Первого Крестового похода. Идиш-немецкий перевод этой хроники может быть найден в Маасе Ниссим (Удивительные Дела) Джоспе, Шамаша Вормса , напечатанный в Амстердаме в 1696. И. Cонне упоминает фрагменты идишского перевода хроники Первого Крестового похода, написанные в течение шестнадцатого столетия в Германии, возможно составляющая даже более раннею идишскую адаптацию произведения Натана.”[11]

Существует более двадцати пяти его поэм, включая дополнительные молитвы (yosrot) для различных юбилейных шаббатов, литургические поэмы для специальных вечерних служб, и нескольких плачей, основанных на событиях Первых и Вторых Крестовых походов. Несколько из его работ были включены в стандартные литургии немецких и польских еврейских общин.

Теперь от общих слов перейдем непосредственно к анализу содержания хроники.

Описывая нападение на общины в течение Первого Крестового похода, автор включает четыре коротких жалобы ( lament ), каждая посвященная определенному сообществу. Первый оплакивает нападения Крестоносцы на Шпейер, второй оплакивает евреев Вормса, третьий - Майнца, и последний, и она же самая длинная о нападении на евреев Кельна. Нельзя обойтись без того , чтобы не привести в данной работе , хотя бы один из его плачей , чтобы понять каким ударом стал крестовый поход по еврейской общине вообще и в частности.

“ For the pious ones of Mainz I shall let out wailing like a jackal:

Woe is me for my calamity, severe is my wound, I declare:

"My tent has been pillaged and all my ropes have been broken: mychildren have left me."

My heart goes out to the slain of Mainz, those valued as gold and as scarlet.

My heart ails for them while I must suppress my cries of woe, Erudite as "the families of scribes that dwelt at Jabez: Tirathites,the Shimeathites, the Sucathites." They were exterminated for my sins, Being men that had wisdom and understanding to comprehend the Torah.

It is for them that I weep, that tears drop from my eye;

For the calamity of my people I am racked; darkness has descended, desolation has taken hold of me.

Elders have vanished from the gate; those who sound their voice toinstruct me are no more. This Torah -who will extol thee?

Gone are those who were wont to utter your words in my ear!

Who will explain and teach me your esoteric knowledge and yourcurled locks?

At the inception of the night vigils, arise, and mourn before yourMaster!

For the life of those who were wont to utter your words, allow

yourself no rest. Strive my soul, battle for me, O Lord, defend my case and right my wrong!

Avenge me, avenge the blood of Your Saints, O Lord, my Master, For naught can take their place. You have assured and told me - I will avenge their blood which I have not avenged; and my dwelling is in Zion.

As it is said: "And I will hold as innocent their blood which I have not avenged; and the Lord dwelleth in Zion." And it is said: "I have set their blood upon the bare rock, that it should not becovered." “[12]

Как легко можно заметить подобный “плач” полон трагизма и выдержан в духе традиций еврейского народа , остальные три очень на него похожи . Интересно отметить , что византийские авторы не проявляют такого личного участия , если можно так сказать, в описываемых событиях , хотя влияние крестоносцев на византийцев было тоже весьма губительно. Они лишь методично ( и с большим количеством подробностей , особенно в “ Алексиаде “ ) показывают ход исторических событий .

На мой взгляд , отрывком , который больше всего имеет обшее с еврейской хроникой вообще и со всеми литургическим вставками (плачами) по духу и глубине восприятия (правильнее будет добавить – “ и неприятия “ ) трагических событий может быть лишь описание Н. Хонианта захвата и разграбления Константинополя :

“ .Бесстыдно бросились они грабить, начав с лошадей, не только имущество горожан, но и то, что посвящено богу.

… Тому же, что нечестиво творили они в Великой Церк­ви , трудно поверить. Алтарный престол, сложенный из драгоценных материалов, сплавленных огнем и сливших­ся друг с другом в .вершину многоцветной красоты, не­обыкновенный и вызывавший удивление у всех народов, был разбит и разделен на части грабителями, равным об­разом и все церковные сокровища, несметные количест­вом и бесконечно прекрасные.

.Во всех отношениях трудно и почти невозможно бы­ло смягчить мольбами или как-то расположить к себе этих варваров, настолько они были раздражительны, прямо-таки изрыгая желчную ненависть при всяком не­угодном им слове. Все могло разжечь их гнев, заслужить невежественную насмешку. Того же, кто хоть в чем-то возражал им или отказывал им в их желаниях, били за дерзость, а частенько обнажали против него и меч.,,

.В тот день, когда город был захвачен, грабители останавливались в любом доме, расхищали все, что на­ходили внутри, допрашивали хозяев о припрятанном; некоторых они били, многих уговаривали добром, но угро­жали всем. И даже тогда, когда одно они уже имели, другое выслеживали, одно лежало у них перед глазами и было принесено владельцами, а другое они отыскали сами, даже тогда не было от них никакой пощады.

.Противник проводил время в бесчинствах, забавах, причем самых нечестивых, и в высмеивании обычаев ромеев. Целыми днями латиняне пировали и пьянствовалиКогда же они делили добычу, то не было для них раз­ницы между мирской утварью и священными сосудами:равным образом все использовали они для своих плот­ских нужд, не заботясь ни о боге, ни о правосудии. Даже из божественных изображений Христа и святых они дела­ли сиденья и скамейки для ног . “ [13] )