Тревожно встречала царская Россия 1905 год. Положение в стране все более обострялось. Кровь русских людей по-прежнему лилась на полях Манчжурии. Только что пал Порт-Артур – крепость самодержавия на Дальнем Востоке. На огромной территории империи, от Карпат до Сибири, поднималось стачечное движение, пробуждалось к борьбе крестьянство.

Страх, уныние и растерянность охватили правящие круги.

Гнев подневольного люда, накопленный многими десятилетиями рабского труда и лишений, большевики стремились направить в русло организованной революционной грозы.

В Петербурге тяга фабрично-заводских рабочих к организованным формам борьбы проявлялась наиболее сильно. Поэтому здесь охранке, чтобы скрыть контрреволюционную сущность своих организаций, приходилось особенно изощряться. В феврале 1904 года было создано общество под названием «Собрание русских фабрично-заводских рабочих города Санкт-Петербурга», во главе которого стал тайный агент охранки, священник пересыльной тюрьмы Георгий Гапон.

Министерство внутренних дел официально разрешило деятельность общества и оказало ему щедрую материальную поддержку. Петербургский градоначальник Фуллон с удовлетворением сообщил министру внутренних дел, что новое общество служит « твердым оплотом против проникновения в рабочую среду превратных социалистических учений». Это подчеркивал и сам Гапон в своей докладной записке директору департамента полиции. « Сущность основной идеи, - писал поп-провокатор, - заключается в стремлении свить среди фабрично-заводского люда гнезд… откуда бы вылетали здоровые и самоотверженные птенцы на разумную защиту своего царя…»

Рабочим говорилось совершенно иное, Гапоновское «Собрание» было более замаскированной полицейской организацией, нежели те, что создавал Зубатов.

Реакционную сущность своего общества гапоновцы прикрывали показным рабочелюбием. Они громко разглагольствовали о том, что заботятся о нуждах трудового народа. В уставе «Собрания» говорилось, что оно создается с целью: «1) трезвого и разумного препровождения свободного от работы времени, 2) для укрепления среди рабочих русского национального самосознания, 3) для развития среди рабочих разумных взглядов на права и обязанности рабочих, 4) для проявления рабочими самостоятельности в деле законного улучшения условий труда». Устав сулил рабочим материальную поддержку «в трудную минуту жизни». Всё это бы наглым обманом.

На помощь «Собрания» могли рассчитывать лишь «послушные» члены общества, ибо по уставу рабочий, уволенный за участие в стачке, за революционную деятельность или непослушание заводскому начальству,

пособия не получал; его взносы пропадали.

Члены правления общества, казначей, председатель и другие должностные лица утверждались градоначальником. Последний мог без всякого объяснения закрыть общество, если его деятельность окажется неугодной властям. Наряду с рабочими, в общество принимались чины полиции, фабричной инспекции и попы. Для них устав «Собрания» предусматривал даже льготы - освобождение от уплаты взносов.

Большевистская газета «Вперёд», разбирая устав гапоновской организации, с насмешкой замечала: «Когда посмотришь, как по уставу должно вестись дело, то можно подумать, что не общество рабочих, а общество служащих в канцелярии градоначальника».

К осени 1904 года деятельность гапоновцев в Петербурге достигла значительных размеров. Было организовано 11 отделений «Собрания».

Самой крупной рабочей окраиной столицы являлась Нарвская застава. Здесь и обосновался Гапон.

В отделениях общества проходили собрания рабочих, устраивались нравоучительные лекции, читки монархической литературы, церковные пения. Отсталая часть рабочих поддалась сладкоречивым проповедям попа-провокатора.

Наплыв рабочих на гапоновские сборища не мог оставить большевиков безучастными. Они понимали, что всякий, кто по-настоящему связан с массами, должен идти на эти собрания, идти для того, чтобы вызволить обманутых рабочих из сетей охранки.

По указанию Петербургского комитета РСДРП, рабочие-большевики стали частыми посетителями гапоновского общества. Тактика большевиков состояла в том, чтобы, борясь против гапоновщины, разоблачая её контрреволюционную сущность, в то же время использовать организации «Собрания» в районах как легальные зацепки для упрочения связи с массами и политического просвещения рабочих.

Ход событий полностью подтвердил правильность действия комитета РСДРП. Провокационная деятельность Гапона не смогла предотвратить нарастание революционного кризиса.

Искрой, которая зажгла пожар, явилась стачка на Путиловском заводе. Она возникла стихийно, после того, как мастер Тетявкин без всяких оснований уволил с завода четырех рабочих – членов гапоновского общества. Глухой ропот поднялся в многотысячной массе путиловцев. Они требовали удалить ненавистного мастера и принять уволенных обратно. Верный своей тактике, Гапон пытался уладить конфликт путем сговора с хозяевами завода и полицейскими чиновниками.

Сотни путиловцев в поисках справедливости стали стекаться в помещение Нарвского отдела «Собрания фабрично-заводских рабочих». 2 января 1905 года здесь состоялась многолюдное собрание, на которое явились представители и других предприятий – Российско-американской резиновой мануфактуры, Невского судостроительного завода и т.д. Среди участников собрания были большевики. Пришёл сюда и рабочий революционер, участник ленинского «Союза борьбы за освобождение рабочего класса» Василий Андреевич Шелгунов. Он выступил с горячей речью. С негодованием говорил он о тяжелом экономическом и политическом положении рабочих, об издевательствах мастеров, штрафах…Выступление В.А. Шелгунова произвело огромное впечатление на присутствовавших. Рабочие требовали решительных действий. Они помнили, что испытанным средством борьбы является стачка. И к этому средству невольно обращалась их мысль.

Гапоновские главари, боясь потерять своё влияние на массы, были вынуждены согласиться.

Утром 3 января путиловцы собрались у заводской конторы. Они вызвали директора и потребовали уволить ненавистного мастера Тетявкина и принять обратно незаконно рассчитанных рабочих. Директор высокомерно заявил: «Я здесь хозяин! Что хочу, то и делаю!». Возмущение охватило толпу. Ни один рабочий не пошел к своему станку. Стачка началась дружно.

На следующей день забастовщики выдвинули перед дирекцией завода более решительные требования. Путиловцы добивались введения восьмичасового рабочего дня, отмены сверхурочных работ, повышения заработной платы чернорабочим-мужчинам с 60 копеек до 1 рубля, женщинам – с 40 копеек до 75 копеек в день. А так же бесплатной медицинской помощи, учреждения постоянной, избираемой рабочими комиссии для установления расценок на новые изделия, решение вопросов о найме и увольнении, рассмотрения различных претензий. Рабочие требовали свободы забастовок и оплаты за эти дни, личной неприкосновенности и безопасности своих выборных представителей.

Таким образом, в том, что предъявили хозяевам путиловские рабочие, отражались и требования, выдвинутые Российской социал-демократической рабочей партией в её программе минимум. «Начав стачку из-за защиты отдельных уволенных товарищей, - писал о путиловской забастовке В.И. Ленин, - рабочие перешли к широким экономическим требованиям.

Вечером 4 января выборные от рабочих вместе с Гапоном отправились к директору завода. К новым требованиям директор отнёсся ещё более непримиримо и наотрез отказался их принять. Он заявил, что повысить теперь заработную плату – значило бы пустить Общество путиловских заводов по миру. Эта фраза, как засвидетельствовано в секретном докладе начальника петербургской охранки, вызвала смех.

Забастовка продолжалась. О ней с сочувствием заговорил весь трудовой Петербург. Представители путиловцев, среди которых были большевики Н. Полетаев, В. Буянов, В. Орлов и другие, отправились на другие заводы, призывая товарищей присоединиться к борьбе.

4 января депутаты путиловцев пришли на Франко-русский механический судостроительный завод. Когда рабочие после обеденного перерыва возвращались в цехи, группы бастовавших с Путиловского стали убеждать их присоединиться к стачке. Судостроители согласились поддержать товарищей. Они выбрали своих депутатов для переговоров с администрацией, вызвали директора и предъявили ему ряд требований. В качестве образца взяли список требований путиловцев. )