Каждый день был подвигом.

Учебный год в кронштадтских школах начался с опозданием - 3 ноября, но потом занятия продолжа­лись нормально, с той только разницей, что во время обстрела уроки прерывались, школьники бежали по­могать старшим - переносили малышей из яслей в бомбоубежища и сами оставались там. Пожилые учи­теля - молодежь ушла на фронт - под землей, иног­да в темноте, вели занятия. В школьных программах по указанию райкома партии появился новый пред­мет - агротехника.

Работники Кронштадтского райкома ВКП(б) и рай­исполкома понимали: ждать доставки продовольствия, особенно свежих овощей, не приходится. Поэтому еще в первые дни войны жители города стали разводить огороды. Работники Морского госпиталя получили в загородном районе Котлина участок в 4 с половиной гектара, очистили его от камней и засадили картофелем. Кроме того, разбили грядки на каждом свободном клочке земли на территории госпиталя. И хотя прямые медицинские обязанности отнимали почти все силы, за три года войны вырастили 200 тонн овощей.

На острове оказалось мало пригодной для огородов земли. Сотни кроштадтцев занялись овощеводством на южном берегу залива. Собирать урожай пришлось под огнем. Его перевозили на виду у захватчиков, на шлюпках и плотах, не отвлекая для этого плавучих средств крепости и флота. Собирали грибы, ягоды. Руководители города создали несколько рыболовецких бригад. И Кронштадт не только не потребовал продовольствия от Ленинграда, но вместе с флотом даже помог ему. Из кронштадтских запасов до ледостава было перевезено более 3000 тонн продуктов. Помощь Кронштадта пришла в тяжелую пору, когда Ладожское озеро начало замерзать, но ледовая Дорога жизни еще не действовала, и ленинградцы получали самую скудную блокадную норму.

В гаванях Котлина лишенные маневра корабли превратились в малоподвижные мишени. Они почти ежедневно подвергались интенсивному обстрелу. Военный совет КБФ решил перевести большинство кораблей в Ленинград. В Кронштадте остались только линкор «Марат», лидер «Минск», канонерские лодки «Волга и «Кама», а также отряд охраны водного района под командованием капитана 2-го ранга И. Г. Святого: 5 сторожевых кораблей, 18 тральщиков, катера разных типов. В начале ноября в Ленинград переехали штаб политуправление и тыл флота. В связи с этими переменами Кронштадтскую военно-морскую базу 21 октября 1941 года преобразовали в крепость. Ее возглавил генерал-лейтенант А. Б. Елисеев (позже – генерал-лейтенант И. С. Мушнов).

В связи с приближением зимы и новыми задачами, командование фронта и флота провело перегруппировку сил. На островах и берегах Балтики советские воины еще удерживали немало опорных пунктов: Моонзунд, Ханко, Бьёркский архипелаг, Гогланд, Большой и Малый Тютерс . Их гарнизоны до конца выполнили свой долг. В напряженной до предела обстановке было трудно обеспечивать бойцов всем необходимым, под­держивать безопасность протяженных морских коммуникаций. Да и силы балтийцев, распыленные на сотни километров, были теперь нужнее у стен Ленинграда. Тем более что командование фронта решило вы­вести 8-ю армию с Ораниенбаумского плацдарма в свой резерв.

Выполняя эту задачу, небольшие конвои кронштадт­ских судов под прикрытием катеров-дымзавесчиков, артиллерии крепости и флота, морской авиации пере­везли с 2 октября по 12 ноября в Ленинград 6 стрелковых дивизий, управление и тылы армии. Для обороны плацдарма была создана Приморская группа войск. В нее вошли уже находившиеся там части морской пехоты, гарнизоны островов Выборгского залива, Гогландского сектора и Ханко.

Осенние перевозки продолжались с августа по де­кабрь 1941 года. В них участвовали все исправные ко­рабли и суда Кронштадта. Они многократно пересекали минные поля, выдержали вражеские артобстрелы и налеты авиации, боролись со штормами и льдами. Несмотря на трудности и потери, моряки провели опе­рацию блестяще. Эти дерзкие, мастерски организованные походы опрокинули все представления о морской блокаде. Балтийцы спасли от верной гибели на изоли­рованных участках фронта около 170 тысяч бойцов и командиров, дали им возможность с оружием в руках стать на защиту города Ленина. Кроме того в Крон­штадт, Ленинград и Ораниенбаум было доставлено большое количество орудий, автомашин, тракторов и других оборонных грузов.

Первой военной зимой в руках Балтийского флота остались западнее Котлина только три небольших острова: Сескар, Пенисари и Лавенсари. Немецкий контр-адмирал П. Доннер писал: «Ленинград окружен; так же, как и при падении Ревеля, произойдет катастрофа проклятого флота. Кронштадт с военными гаванями находится под артиллерийским огнем и бомбами, многие русские корабли уже уничтожены, а к остаткам флота все ближе продвигаются германские минные заграждения. Видимо, скоро придет конец».[4]

Но балтийцы готовились не к концу, а к новым боям, губительным для врага. Действительно, корабли не могли выйти в море. Самый короткий переход - из Ленинграда в Кронштадт - превращался в сложную боевую операцию. Ее заранее разрабатывали в штаб, обеспечивали огнем артиллерии, дымовыми завесами с катеров, прикрытием авиации. Немецкие пушки в Лигове, Стрельне, Петергофе били прямой наводкой даже по рыболовным баркасам, а зимой – по автомашине или по человеку на льду залива. Но балтийцы верили: придет время, и они вырвутся на морские просторы. Они вместе с ленинградскими и кронштадскими рабочими не жалели сил, чтобы отремонтировать и усовершенствовать свои корабли,

В городе кончилось топливо, остановилась повреж­денная бомбами единственная электростанция. Тогда райком организовал установку маленьких блок-стан­ций на Морском заводе, хлебозаводе, водопроводной станции и других предприятиях. Для них собрали по капле все остатки горючего, необходимого, чтобы пу­стить движки. Для детей устроили новогодний празд­ник в Матросском клубе. Словно не стоял рядом лю­тый враг, светилась огнями разноцветных свечей ук­рашенная игрушками пахучая елка, Это было для ре­бят чудом, И еще большим чудом - обед из трех блюд, вкусные подарки Деда Мороза. По решению райкома партии на помощь ослабевшим людям пошли бытовые отряды. Создали два стационара, где за де­сять дней усиленным питанием и заботой восстанавливали силы тем, у кого они иссякали. В Морской госпиталь были направлены 30 добровольных санитарных дружин.Город-крепость, осыпаемый бомбами и снарядами не отступал от своих привычек. Всю войну ежедневно работала Центральная библиотека. Несмотря трудности с топливом, в ней было тепло. Об этом же позаботился райком партии – организовал разборку на дрова около ста деревянных домов разрушенных бомбами и снарядами. Действовали баня и парикмахерская. Как до войны, в клубах, на кораблях и портах выступали артисты — Клавдия Шульженко, Софья Преображенская, Леонид Кострица. При Доме Флота (ныне Дом офицеров) существовала постоянная труппа Ленинградского театра комедии и сатиры, давала спектакли и концерты.

Осенью 1941 года политуправление флота создало группу писателей-моряков во главе со старым балтийцем, автором сценария фильма «Мы из Кронштадта» Всеволодом Вишневским. Он выступал по радио, пу­бликовал статьи и очерки, работал над книгой об исто­рии Кронштадта. Александр Зонин поселялся па линкоре «Октябрьская революция» и писал документальную повесть «Железные дни». Всеволод Азаров со­здал много стихотворений о Балтике, Кронштадте, ге­роях обороны Ленинграда, Николай Чуковский и Гри­горий Мирошниченко стали летописцами подвигов морских летчиков, Владимир Рудный - гангутцев, Александр Крон - подводников, Лев Успенский - артиллеристов, Петр Капица – катерников. В Крон­штадте часто бывали Ольга Берггольц, Вера Инбер, Вера Кетлинская. Вместе с военными литераторами они были постоянными авторами газет «Красный Бал­тийский флот», «Огневой щит», «Крылья Балтики», Писатели редактировали многотиражки кораблей и со­единений. О ратных делах балтийцев страна узнала из очерков Николая Тихонова и Александра Фадеева.

Форты ведут огонь.

С 1942 года позиции вокруг Котлина заняли бойцы 4-й (260-й) отдельной бригады морской пехоты. )