Назавтра Рамсес II переправился на западный берег Оронта, возле селения Шабтуна, и устремился к Кадешу.

Египетские войска не шли компактной массой. Между каждой из четырех армий был значительный интервал. В авангарде двигался РамсесII с армией Амона, на расстоянии двух километров шла армия Ра, на расстоянии семи километров- армия Птаха и далее- армия Сэта.

Разведчики доносили фараону, что ближайшая местность свободна от врагов и продвигаться можно свободно. Два перебежчика из числа азиатских кочевников подтвердили, что главные силы хеттов, испугавшись египтян, отступили далеко на север за десятки километров от Кадеша. И у РамсесаII созрел план с ходу, одним ударом взять Кадеш.

О, если бы он знал истину! Как выяснилось впоследствии, перебежчики были специально подосланы хеттами, чтобы обмануть противника. “Слово, которое сказали кочевники, они сказали его величеству, лживо, ибо побежденный князь страны хеттов послал их, чтобы высмотреть его величество, не дать войскам его величества приготовиться к битве .

Но юный фараон поверил перебежчикам- и попал в западню. Когда Рамсес II, заранее торжествуя победу, с небольшим авангардом приблизился к Кадешу, Муваталлу быстро перебросил всю свою армию на восточный берег реки, чтобы зайти к египтянам в тыл и неожиданно ударить с фланга.

РамсесII и армия Амона оказались в ловушке. Им грозило полное уничтожение. Если еще можно было рассчитывать на быструю помощь армии Ра, то две другие далеко отставшие армии никак не могли подтянуться, чтобы вызволить своего повелителя, попавшего в беду.

РамсесII остановился к северо-западу от Кадеша, не подозревая , что находится на том самом месте, которое было недавно покинуто хеттами, внимательно следившими за каждым шагом египетских армий. Истинное положение дел открылось внезапно, когда египетские войска расположились на отдых, быки и лошади были распряжены и уставшие воины растянулись на земле. Пойманные вражеские лазутчики под ударами палок раскрыли Рамсесу II правду, сообщив, что армия Муваталлу находится, можно сказать, под самым боком у египтян.

Срочно собранный военный совет не мог придумать ничего другого, как немедленно послать за отставшими армиями, которые “маршировали к югу от селения Шабтуна, чтобы привести их туда, где находится их величество”. Сам верховный сановник умчался с этим царским поручением.

Но время было упущено . Пока заседал военный совет, 2500 хеттских колесниц переправились на западный берег Оронта и с фланга ударили по армии Ра, Находившиеся на марше и совершенно неподготовленной к сражению.

Большая часть египтян была перебита на месте, уцелевшие же в панике бежали вперед, к лагерю Рамсеса II, бросая оружие и снаряжение. Об уничтожении армии Ра фараон узнал, лишь когда обезумевшие от страха жалкие остатки ее приблизились к Кадешу. Среди беглецов были два сына фараона.

По пятам бегущих мчались хеттские колесницы. Как вихрь , ворвались они в лагерь армии Амона.

Спастись от гибели можно было, только вырвавшись из вражеского кольца. Боеспособной оставалась лишь малая часть воинов, остальные же метались в панике, как овцы.

Мгновенно оценив обстановку, РамсесII вскочил на колесницу и вместе с горсткой телохранителей пытался пробиться на юг. Эта попытка не удалась. Тогда он повернул на восток, к Оронту, заметив, что здесь - наиболее уязвимое место противника. Египтяне дрались отчаянно. Сила их внезапного удара была так велика, что им удалось в одном месте сбросить противника в реку.

Этот небольшой успех не мог иметь решающего значения для исхода боя . Он лишь отсрочил гибель египтян, казавшуюся неминуемой. Но случилось то, что уж не раз происходило на полях сражений. Хетты обнаружили в разгромленном лагере египтян богатую добычу. И они сошли с колесниц и начали поспешно хватать трофеи, боясь , чтобы их не опередили другие.

И тут счастливая случайность резко изменила картину боя Для соединения с армией РамсесаII от морского берега не спеша двигалась большая воинская часть египетских новобранцев. Подойдя к месту сражения и увидев бедственное положение армии Амона , свежие египетские силы ударили по хеттам, увлекшимся грабежом.

Нежданно-негаданно получив подкрепление , наполовину разгромленная армия Амона воспряла духом. Беглецы стали возвращаться . У Рамсеса появилась надежда продержаться до вечера, когда по его расчетам, должна была подойти армия Птаха.

Царь хеттов Муваталлу бросил на помощь своим атакуемым частям еще 1000 колесниц. Но этих сил оказалось недостаточно, чтобы сломить сопротивление египтян.

Кстати сказать, скопление на небольшом пространстве такого огромного количества колесниц сковывало их продвижение, мешало маневренности. Колесницы сцеплялись колесами и мешали друг другу. А свою пехоту Муваталлу почему-то не вводил в бой, держал в резерве.

Поздно вечером действительно подошла долгожданная армия Птаха. И тут уж пришлось хеттам перейти от нападения к обороне. Они понесли большие потери и, c наступлением ночи, скрылись за стенами Кадеша.

Результатом сражения было взаимное истощение сил. Вот как описывает очевидец тяжелую судьбу простого египетского воина : " Его довольствие и вода на плече были подобны грузу осла и образует шея его хребет , как у осла . Хребет спины его разбит , он пьет протухшую воду . Он гонит сон . Когда он вернется в Египет , он будет как палка , которую изъел червь . Он болен . Его доставляют на осле , а его одежды украдены , и его слуга сбежал . "[13] Как мы можем видеть по описанию современника оба враждующих лагеря были основательно потрепаны. Рамсес II Кадеша, разумеется, не взял, но и хеттам не удалось добиться решающей победы.

Вернувшись в Египет, фараон стал готовиться к новым сражениям, учитывая печальный опыт битвы при Кадеше. Хотя это сражение во всех официальных документах рисуется как большая победа египтян, воспевается придворными поэтами и изображается придворными художниками на стенах храмов, Рамсес II понимал, что до подлинной победы еще очень далеко. И действительно, лишь после пятнадцатилетнего периода тяжелых войн ему удалось завоевать Северную Сирию, вытеснить хеттов из долины Оронта, захватить злополучный Кадеш и даже прибрать к рукам часть Нахарины.

Военные успехи Рамсеса II на сей раз объясняются не только тем, что, умудренный горьким опытом , он действовал более осмотрительно. Хеттам пришлось вести войну сразу на двух фронтах. В то время как с юга наседали египтяне, с севера хлынули на них воинственные горные племена Кеш-Кеш. В военной помощи нуждался также союзник хеттов- государство Митанни, с которым воевала Ассирия. Да и внутри хеттской державы было неспокойно. Мятеж вспыхнул даже среди войска, измученного непрерывными сражениями. Поэтому новый царь хеттов Хаттушиль в 1296 году до нашей эры предложил Рамсесу II заключить мирный договор. И это предложение было тотчас принято, так как и силы Египта иссякли.

То был древнейший из дошедших до нас международных мирных договоров. Он был написан по-египетски для египтян и вавилонской клинописью для хеттов. Глиняная плитка с частью договора хранится сейчас в Государственном Эрмитаже в Ленинграде.

В этом интересном документе, который именуется “благим договором о мире и братстве, устанавливающим мир навеки”, 18 параграфов. Важнейшие обязательства сторон - не воевать, разрешать все споры мирными средствами, оказывать друг другу военную помощь при нападении врагов извне, а также при восстаниях покоренных народов, выдавать друг другу беглецов.

Через тринадцать лет после заключения мирного договора , в тридцатьчетвертый год своего царствования , Рамсес II вступил в брак со старшей дочерью Хаттушиля . Последний , сопровождая свою дочь , с большой свитой и богатыми дарами лично прибыл в Египет для участия в свадебных торжествах . Прибытие в столицу Египта , в город Пер-Рамсес, Хаттушиля было истолковано придворными как очередная блестящая победа Рамсеса II . Позднее , как сообщают стелы из Коптоса и Абидоса , фараон взял в жены и другую дочь Хаттушиля . Надписи о браке старшей дочери Хаттушиля были высечены во многих местах в Египте и Нубии . Помимо большого текста в Абу-Симбеле аналогичные тексты , сообщающие о первом браке Рамсеса II с хеттской принцессой , имеются на стелах в Карнаке, в Амаре , в Акше , в Элефантине, а также на разрушенной стеле из святилища Мут в Карнаке . )