В первой половине XI в. на Западе окончательно оформилось учение о пресуществлении, то есть о способе пребывания тела и крови Христа в хлебе и вине, используемом в таинстве евхарис­тии. Если на Востоке полагали, что тело и кровь присутствуют в хлебе и вине лишь духовно, то на Западе укрепилось мнение, со­гласно которому при отправлении таинства хлеб и вино превра­щаются в подлинные кровь и плоть Спасителя, которые верую­щие, по словам одного из теологов, буквально «пережевывают зубами». На основании учения о пресуществлении в XIII в. было обосновано и различие между причастием мирян и духовенства, также углубившее догматические противоречия, разделявшие ка­толическую и православную церковь. Если в хлебе и вине при­сутствует подлинная кровь и плоть Христа, иными словами сам Христос, то и в хлебе отдельно и в вине отдельно наличествует весь Спаситель сразу. Католические теологи сочли, поэтому воз­можным причащать мирян одним хлебом, священников же — по-прежнему хлебом и вином.

К этим противоречиям добавилось впоследствии и расхождение в представлениях о загробном мире. Основываясь на Священном Писании, греческие богословы продолжали представлять потус­торонний мир двухчастным; состоящим из Рая и Ада. Однако еще в раннем средневековье у некоторых латинских авторов упомина­лось об «очистительном огне», временном испытании, очищаю­щем душу, не завершившую при жизни покаяния, перед вступле­нием ее в Рай. В начале XIII в. папство утвердило догмат о чис­тилище как особом, третьем «отсеке» загробного мира. Принимая догмат, папство старалось усилить влияние католического клира в обществе, утвердить идею о спасительной роли церкви, способ­ной молитвами избавлять души усопших от страданий в чистилище.

Несмотря на углубление теологических расхождений, современ­ники не воспринимали раскол 1054 г. как окончательный. Схиз­ма стала реальностью лишь после разгрома крестоносцами Кон­стантинополя в 1204 г. Папа Иннокентий III (1198-1216) при­знавал, что после бесчинств в константинопольских церквях греки видят в латинянах лишь «творения порока и тьмы» и «справедли­во сторонятся их будто псов». Вместе с тем, попытки заключения унии между католической и православной церквями предприни­мались и позднее. Такие унии, фактически подчинявшие папе церковь ослабевшей Византийской империи, были подписаны на II Лионском (1274) и Ферраро-Флорентийском соборах (1439). Однако в целом они были впоследствии отвергнуты православ­ной церковью, получив признание лишь в ряде так называемых униатских церквей Восточной Европы.

Грегорианская реформа. В конце 50-х гг. XI в. в кругах римских реформаторов зарождается идея более глубокого обновления цер­кви и прежде всего освобождения ее от власти светских правите­лей. Этому предшествовал анализ неудач реформаторов в борьбе с симонией. Подлинные корни симонии виделись теперь в нару­шении канонической, то есть утвержденной соборами, процеду­ры избрания священнослужителей. Согласно каноническому праву, кандидатуру на вакантную духовную должность предлагает выше­стоящий иерарх церкви (епископ или архиепископ), затем пре­тендента избирает «клир и народ». Однако вовлечение церкви в вассально-ленные отношения привело к тому, что духовные долж­ности стали распределяться государями и сеньорами. В глазах мирян они были не более чем доходными местами, поэтому и торговля ими приняла столь крупные масштабы. Главное бедст­вие для церкви, по мнению реформаторов, заключалось в узурпи­рованном мирянами праве инвеституры, то есть введения духов­ного лица в должность, а также в «праве частной церкви». Сто­ронники реформы стремились оградить церковь от всякого подчинения мирянам, восстановить каноническую процедуру вы­боров. Это требование было воплощено в декрете, подписанном папой Николаем II в 1059 г. Согласно этому декрету, выборы папы стали исключительной прерогативой коллегии кардиналов. Затем новый папа формально утверждался римским клиром и народом. Императора при этом причисляли к «народу», отрицая за ним какие-либо особые права.

Непримиримая борьба против светской инвеституры началась в 1076 г. в понтификат Григория VII (1073—1085). Характеризуя упорство и ярость Григория, проявленные в борьбе с церковны­ми нестроениями, один из современников назвал его «святым са­таной». Григорий VII принял комплекс мер, направленных на пол­ное освобождение церкви от власти мирян, подчинение ее папе и восстановление действия канонического права, получивший в ис­ториографии название «грегорианской реформы». Ее принципы отстаивали и преемники Григория в конце XI — начале XII в. Именно тогда было запрещено «право частной церкви».

Однако полностью исключить церковь из системы вассально-ленных отношений папству не удалось. Компромиссное решение было найдено в конце XI в. известным теологом Иво Шартрским, обозначившим различие между духовным и светским компонен­том во власти прелата. Светские сеньоры сохраняли право инвес­титуры лишь применительно к светским прерогативам епископа, то есть вводили его во владение пожалованными землями, тогда как непосредственно духовный сан переходил в акте церковной инвеституры. В начале XII в. это компромиссное решение было утверждено французским королем, затем английским и, наконец, в 1122 г. германским императором. В XII в. компромисс был най­ден и в отношении «права частной церкви». Сеньору дозволялось осуществлять патронат (покровительство) над основанным им приходом или монастырем, контролировать его имущество и вы­боры предстоятеля. Однако в Скандинавских странах право свет­ской инвеституры и «частной церкви» почти в полном объеме сохранялось и позднее, вплоть до XIII в.

Итогом «грегорианской реформы» стало существенное ослабле­ние зависимости церкви от светских сеньоров и ее консолидация в вертикальную иерархическую структуру во главе с римским па­пой, назначавшим архиепископов. Вскоре папство запретило мо­нархам взимать и какие-либо налоги с церкви, рассматриваемой теперь как государство в государствах и обязанной отныне лишь вносить ежегодный налог папе — аннату и другие отчисления.

Установление папской теократии. Григорий VII и его преемни­ки в ходе борьбы за инвеституру выработали концепцию папско­го универсализма, или папской теократии, противостоящую идее универсальной светской империи. Наиболее полно основные ее положения изложены в так называемом «Dictatus papae» (продик­тованное папой), документе, приписываемом Григорию VII. В нем утверждается, что папство обладает по праву, как высшей духов­ной, так и высшей светской властью. Новая доктрина папства основывалась на «Константиновом даре», а также на обширном комплексе фальшивок — «Лжеисидоровых декреталиях», который возник еще в IX в. во Франкском королевстве и приписывался св. Исидору Севильскому (умер в 636 г.).

Папы эпохи «грегорианской реформы» являлись выходцами из реформированного монашества. Поэтому в концепции папской теократии отразилось, прежде всего, монашеское миросозерцание, согласно которому мир является лишь царством порока и алчнос­ти; только святая церковь, которая также представлялась мона­шеской, способна спасти его от погибели. Все светские государи должны быть слугами наместника Бога на земле — римского папы, в то же время получившего от Константина Великого и высшую светскую власть на Западе. В противном случае они превращают­ся в слуг Антихриста и долг папы отлучить их от церкви, а вве­ренный им народ призвать к восстанию. Во второй половине XII-ХIII в. к руководству римской курии пришли юристы, не­редко занимавшие и папский престол. Они в целом закрепили и развили теоретические рассуждения пап-монахов в каноническом праве. Вершиной папской теократии считается понтификат Иннокентия III (1198-1216). Именно он официально утвердил за папой титул викария Христа.

В XII—XIII вв. папство находилось в зените своего могущества. Оно сумело организовать крестоносное движение, добилось от многих европейских монархов принесения вассальной присяги, уплаты регулярной подати Апостольскому Престолу («денарий св. Петра»), активно вмешивалось во внутренние дела всех хрис­тианских государств. Мощным оружием в руках папства стали от­лучение от церкви и интердикт (запрет отправления таинств и других церковных обрядов), широко применявшиеся в отноше­нии непокорных государей. Если же эти средства не действовали, то папа, используя противоречия между европейскими государст­вами, мог провозгласить крестовый поход против ослушника. Наградой же за эту услугу являлась корона завоеванного королев­ства. Постоянно действовал институт папских легатов на местах, которые контролировали не только церковь, но во многом и свет­ские власти. )