Поворот.

Разгневавшись на консулов за их неудачи, сенат передал командование армией пропретору Аррию, поставив перед ним задачу собрать разрозненные легионы, навести в них порядок, а затем уничтожить мятежников и прекратить таким образом дальнейшее опустошение Италии. Но как ни старался Аррий, драгоценное время он все же потерял, а воспользовался им Спартак.

Спартак продолжал путь на север. Он беспрепятственно вторгся в Цизальтийскую Галлию, где ему попытались преградить путь наместник "посюсторонней" Галлии Г. Кассий Лонгин и претор Гн. Манлий. Они были разгромлены.

Однако и этот кошмар затмили новые, еще более страшные известия: восставшие не уходили, а наступали на Рим.

Наиболее веско звучит предположение о том, что Спартаку свою волю навязали повстанцы. Ему не удалось уговорить дикие орды, следовать ранее намеченному плану. Как и в первый год войны, Спартак скрепя сердце сдался под напором своих приверженцев и подчинился их воле.

Поход на Рим.

Спартак усиленно готовился к походу. Увеличил мобильность своих войск (сжег ненужные вещи, забил лишний тягловой скот, а также, по сообщению Аппиана, приказал перебить всех пленных).

Страх и отчаяние воцарилось в городе, когда там стало известно о походе к его стенах армии рабов. Но Спартак переменил решение, он повел армию в Южную Италию. Одной из причин этого решения была недостаточная военная подготовленность его армии. Но также существует и множество других версий.

Определенно известно лишь одно: Спартак прошел мимо Рима и вновь направился в, так называемую, Великую Грецию. Своей штабной квартирой он сделал город-порт Фурии.

В середине 72 г. до н.э. успехи и власть фракийца достигли своего апогея. Численность его армии возросла. Шлейф грабежей, убийств и разгромных поражений римских легионов тянулся за армией рабов, прошедшей через всю Италию с юга на север и обратно.

В дело вступает миллионер.

Сенат снял командные полномочия с консулов Лектула и Геллия. Они не пользовались поддержкой народа, не верившего в их способность окончить войну рабов.

Однако страх удерживал высокородных римлян от соискательства второго поста в римском государстве – случай беспрецедентный в истории Рима.

В столь сложной ситуации свою кандидатуру выставил Марк Красс, "выдающийся среди римлян своим происхождением и богатством", и набрал подавляющее большинство голосов.

Итак, новым главнокомандующим римской армией стал тот самый Красс, который в 60 г. до н.э. заключит вместе с Помпеем и Цезарем первый триумвират. До этого, однако, было еще далеко. Шла осень 72т г. до н.э. И с этого момента, как римский мультимиллионер стал новым противником фракийского вождя рабов, начался решающий период в развитии этой войны.

"У него сено на рогах".

Плутарх о Марке Крассе пишет: "Римляне утверждают, что блеск его многочисленных добродетелей омрачается лишь одним пороком – жаждой наживы". "Если говорить правду, далеко не делающую ему чести, то большую часть этих богатств он извлек и пламени пожаров и бедствий войны, использовав общественные несчастья как средство получения огромнейших барышей". Конечно, Красс черпал свои богатства и из других источников. В Риме обычным делом были пожары и разрушения домов под собственной тяжестью. И Красс использовал их для увеличения своего огромного состояния. Несмотря на это, сам он жил довольно скромно.

Кроме того, ему принадлежали многочисленные рудники, а также прекрасные земли вместе с людьми, их обрабатывавшими. Недаром Марк Лициний Красс считался в то время самым богатым римлянином.

Больших успехов он достиг в ораторском искусстве и в воздействии на массы. Он готовился к самому незначительному процессу и брался за защиту в случаях, когда от нее отказывались Помпей, Цезарь или Цицерон. Готовность прийти на помощь и обходительность, соединенные с дружелюбностью и простотой, снискали ему всеобщую любовь. Он располагал также большими познаниями в области истории, и, как говорили, занимался аристотелевой философией.

Красса крайне огорчало то, что Помпей и Цезарь почитались стоящими выше него, но к его честолюбию не присоединялось ни вражды, ни ненависти.

"Сила его заключалась в умении угождать, но прежде всего – во внушаемым им страхе".

Однажды, когда народного трибуна Сициния спросили, почему он постоянно нападает на должностных лиц и вожаков народа, но не трогает Красса, Сициний ответил: "У него сено на рогах"!

А дело тут в том, что римляне имели обыкновение навязывать бодливому быку на рога сено для предостережения.

Ужасная участь десятого по счету.

С присущей ему энергией Красс тут же взялся за дело, и уже через несколько недель под началом его находилось шесть боеспособных легионов. Сенат передал ему остатки разгромленной армии обоих консулов.

Т.к. во всех предыдущих неудачных столкновениях с рабами римская армия показала себя недисциплинированной и ненадежной, то первой заботой Красса стала беспощадная борьба за восстановление ее былой боеспособности.

Красс разработал двойную стратегию. Сам он закрепился в Пиценской области, с тем чтобы не допустить противника в Кампанию, а своего легата Муммия с двумя легионами он выслал вперед, приказав ему приблизиться к войску мятежников и следовать за ним по пятам, не ввязываясь в бой. Но Муммий нарушил приказ и бросился в атаку.

Но Спартак был настороже. Он нанес римлянам сокрушительное поражение.

Желая восстановить былую дисциплинированность войск, он обратился к одному из законов военного времени. Наказанием части солдат Красс желал напугать всю армию. На заре существования римского государства провинившегося солдата по приговору военного трибунала выводили на середину круга, который образовывали его товарищи. После того, как трибун наносил ему палкой или прутом первый удар, остальные набрасывались на него и били до тех пор, пока он не падал наземь – чаще всего замертво. Иной раз этому наказанию подвергались целые воинские подразделения. В зависимости от вины и численности виновных наказанию подвергался каждый пятый или каждый двадцатый, но чаще всего каждый десятый человек. Поэтому казнь эта называлась децимацией (decimus – десятый). Этот древний закон показался Крассу единственным средством устрашения.

По-разному восприняли это событие. Одни ругали, другие хвалили Красса. Но наибольшее воздействие эта энергичная мера должна была произвести на Спартака. Спартак был предупрежден.

Договор с морскими разбойниками.

Желая как можно скорее использовать изменение настроений в армии, Красс искал решающей встречи. Однако Спартак почувствовал надвигающуюся опасность и стал отходить на юг, через Луканию к морю.

Как сообщает Аппиан, Красс однажды натолкнулся на отдельный лагерь в 10000 рабов и победил их, причем уничтожено было две трети повстанцев. После этого Красс бросился на Спартака и вскоре одержал над ним самим блестящую победу.

Вся предыдущая тактика Спартака говорит о том, что он не стремился вступать в серьезный бой с Крассом. Теперь перед ним с трех сторон раскинулось, а единственный сухопутный путь вел на север, и он был прегражден численно превосходящими повстанцев римскими легионами.

Спартак решил переправиться на остров. По мнению Плутарха, он желал переправить на Сицилию двухтысячный отряд, чтобы в третий раз взбунтовать местных рабов, ждавших, как казалось, лишь повода к восстанию. Однако большинство историков склоняются к тому, что он собирался спасти все свою армию.

Для переправы на остров Спартак связался с киликийскими пиратами. Ему удалось связаться с экипажами нескольких кораблей и предложить им свой план. Он передал им огромную сумму и ценные подарки и заключил с ними настоящий договор, по которому киликийцы поклялись через несколько дней вернуться с большим флотом, который и переправит восставших рабов на Сицилию.

Так они отплыли и больше их никто не видел. Корсары прибрали деньги к рукам, но обещание свое не выполнили.

Ров от моря до моря. )