Основное требование Н. И. Костомарова к историку состояло в том, чтобы его труды имели целью “строгую, неумолимую истину” и не потакали застарелым предубеждениям национального чванства [9]. Относительно замечаний в его адрес о свободном обращении с источниками и сочинительстве истории[10], то именно в этом ученый видел призвание историка, ибо “сочинять” историю, по его понятию, значит “уразумевать” смысл событий , давать им разумную связь и стройный вид, не ограничиваясь переписыванием документов. Очертить в немногих главах, представить в сжатом виде исторические явления можно только тогда, считал он, когда мы изучили их подробности, когда мы владеем “большим запасом фактов”[11]. Н. И. Костомаров признавал поступательное развитие человеческого общества и отрицательно относился к мнению о возможности поворота вспять хода исторической жизни. Но при этом ученый глубоко ошибался, с утверждая, что дело истории — исследовать причины частных явлений, а не причину причин. Он также отвергал теорию, согласно которой следует признавать в истории лучшим все, что случилось позже, но то, что уже свершилось, считал необходимым рассматривать, “как совершенное”[12].Отсюда, не обольщаясь отменой крепостного права в России, Н. И. Костомаров все же усматривал в этом событии новые зачатки в ее истории[13]. Следовательно, костомаровская схема истории России построенная на теории борьбы двух начал (удельно-вечевого и единодержавного), не исключала своего продолжения.

Из современных ему историков Н. И. Костомаров выделял С. М. Соловьева как представителя государственного направления. Он подчеркивал его заслуги в установлении связей между новым временем и давно прошедшим. Ученый отметил вклад в русскую историю К. С. Аксакова, обратив внимание на “насильственное осветление” славянофилами старины[14].

Н. И. Костомаров был религиозен, но, несмотря на это, понимал, что “религия, в вульгарном смысле, нисходила до ханжества или бессмысленной приверженности к символической букве” и в форме церкви освящала законность всех условий общественного и политического быта, в которых виделись темные стороны. Он написал по этому поводу: “Видя зло, не могу помириться с бесконечною любовью творца! Есть ли на самом деле промысел божий?”[15]. Н. И. Костомаров написал несколько работ по церковной истории (“Великорусские религиозные вольнодумцы в XVI веке: Матвей Башкин и его соучастники. Феодосий Косой”, “Воспоминания о молоканах”, “История ракола у раскольников” и др.) и, хотя специально не занимался изучением раскола, высказал ряд соображений направивших на правильный путь других ученых.

Безосновательными порой для того времени было обвинения Н. И. Костомарова в сепаратизме, которые сам он находил несообразными и несправедливыми.

В конце 60-х Киевский и Харьковский университеты неоднократно приглашали Н. И. Костомарова к себе, но он не был допущен к преподаванию в университете, о чем он писал: “Министр . объявляет мне, что он не утвердит меня ни в один университет и что если я хожу по Петербургу цел и невредим, то за это следует благодарить господа бога”[16]. Затем, чтобы решить этот вопрос раз и навсегда, Министерство народного просвещения закрепило за Н. И. Костомаро-вым профессорское жалование, лишив его возможности преподавать.

В 1862 г. Н. И. Костомаров взялся за издание научно-популярных книг для народа, в чем был поддержал Н.Г.Чернышевским. Он настойчиво обосновывал и в прессе полезность издания такой литературы. Данное предприятие материально поддержали М. Лазаревский, Ф.Метлинский и многие другие, но вышедший в 1863 г. Циркуляр министра внутренних дел Валуева, запрещавший издание литературы на украинском языке, вынудил его прекратить начатое дело. После 1847 года Н. И. Костомаров постоянно находился под наблюдением тайной полиции.

Основной костомаровской концепцией истории являлось признание у всех народов “федеративных начал”, из которых должна была сложиться федерация. Поэтому он придавал большое значение изучению “удельно-вечевого мира” и видел в этом “важнейшую подмогу для уразумения настоящего”, более того — для “практических целей и в настоящем, и в будущем”[17].С классовой точки зрения костомаровская федералистическая концепция идейно обосновывала борьбу за буржуазную республику или федерацию таких республик.

Н. И. Костомаров рассматривал Древнюю Русь не как федерацию, сложившуюся в политическое государство, а с наличием “федеративных начал”, из которых могла бы при определенных условиях сложиться федерация. Можно ли ручаться, замечал ученый, за совершенную прочность и незыблемую крепость новейших таких федераций, на которые указывают в опровержение нам, когда мы прилагаем этот термин к русской истории “удельно-вечевого уклада”, “История Америки, — писал он, — не только Южной, но и Северной, Соединенных Штатов, достаточно дает отрицательный ответ[18]. По мнению. Н. И. Костомарова , коварство и насилие будут в государственных отношениях до тех пор, пока люди не додумаются устроить свое общество “на иных началах”.

В начале 1875 г. Н. И. Костомаров тяжело заболел. В это время скончалась его мать Татьяна Петровна. После смерти матери творческую деятельность историка поддерживала А. Л. Костомарова, обвенчавшаяся с ним 9 мая 1875 г.[19]. В воспоминаниях о Н. И. Костомарове довольно часто встречаем замечения по поводу того, что чем крупнее, импозантнее были события и явления конца 70-х — начала 80-х годов, тем упорнее он углублялся в изучение исторического прошлого, полагая, что, “не уразумев настоящим образом этого прошлого, нельзя уразуметь и настоящего”[20].

Лето 1883 г. Н. И. Костомаров провел на Украине. Состояние его здоровья резко ухудшилось, но, несмотря на это, зиму он работал в архиве. Весной 1884 г. Историк снова покинул Петербург и уехал на Украину, его мечтой было окончить жизнь в Киеве. По возвращению в Петербург осенью Н. И. Костомарова уже почти не оставляла болезнь, но он трудился, подготовил к печати “Семейный быт в произведениях южнорусского народного песенного творчества”, а также все необходимые материалы для монографии о М. В. Ломоносове[21], начал писать исторический очерк из времен бироновщины, которому суждено было остаться незаконченным.

В марте 1885 г. Н. И. Костомаров высказал пожелание еще раз увидеть картину И. Е. Репина “Иван Грозный и его сын Иван”, в которой, по его мнению, художественно воспроизведен характер этой исторической личности. В выставочный зал историка внесли на руках и усадили в кресло. По воспоминанию А. Л. Костомаровой, на вопрос находившегося в то время в зале И. Е. Репина : “Какого мнения вы об этой картине, Николай Иванович?” — он ответил: ”Да вот такого, что не хотел умереть, не взглянувши еще раз! А я уже был здесь недавно”[22].

7 апреля 1885 г. Н. И. Костомаров умер в Петербурге в доме №4 на Васильевском острове, в соей квартире, долгое время являвшейся местом встреч многих передовых деятелей науки, культуры и искусства.

Список использованной литературы

1. И. Костомаров в 1817-1860 гг. — Рус. Старина, 1891, №2

2. Костомаров Н. И. — Твори, т. 1

3. Iсторiя Украiнскоi РСР, т. 3

4. Автобиография Н. И. Костомарова. — Рус. Мысль, 1885, кн. 5

5. Киевский городской архив, ф. 16, оп. 286, ед. Хр. 10, л. 3,4

6. Костомаров Погодину. — Голос, 1864, №62

7. Карпов Г. Критический обзор разработки главных русских источников, до истории Малороссии относящихся, за время: 8 января 1654 — 30-е мая 1672 года. — М., 1870

8. Богучаров И. Лекции по истории Западной России М. Кояловича, 1864. — В кн.: Научно-публицистические и полемические писания Костомарова

9. Костомаров Н. О значении Великого Новгорода в русской истории. — Собр. Соч., кн. 1, т. 1

10. Рус. Слово, 1861, №2

11. Рус. Обозрение, 1895, №7

12. Рус. Старина, 1886, №5

13. Костомаров Н. И. Собр. Соч., кн. 1, т. 1

14. Полт. Губерн. ведомости, 1894, №73.

15. Киев. Старина, 1883, №4

16. Киев. Старина, 1885, №6

17. Киев. Старина, 1895, №4 )