В то же время на Старой Смоленской дороге начались более активные действия корпуса Понятовского. Как только левее его появились войска Жюно, пытавшиеся обойти Багратионовы флеши с юга, корпус атаковал курган, на котором располагалась сильная русская батарея. 1-я гренадерская дивизия генерала Строганова, защищавшая курган, встретила неприятельскую пехоту ружейным огнем, но колонны противника продолжали двигаться, стремясь ворваться на курган с левой стороны. Атаку неприятеля поддерживали сильные артиллерийские батареи (более 40 орудий ), расположенные у деревни Утица. Русские войска упорно сопротивлялись. Артиллеристы почти в упор вели картечный огонь по атакующим войскам врага. Особенно в трудных условиях оказались Петербургский и Екатеринославский полки, на которые обрушили удар основные силы Понятовского. Они не смогли выдержать натиск французов.

На кургане завязался ожесточенный рукопашный бой, вскоре эта высота была занята атаковавшими ее войсками. Дальнейшее продвижение Понятовского создавало угрозу обхода русских с фланга и с тыла. Но Н. А. Тучков, учитывая создавшуюся обстановку, быстро подготовил контратаку. С павловским полком он нанес удар противнику с фронта, а генерал П. А. Строганов с Петербургским и Екатеринославским полками при поддержке двух полков гренадерской дивизии ударили в правый фланг неприятельских войск. Левый же их фланг атаковали Вильмандстрадский и Белозерский пехотные полки пехотной дивизии генерала Олсуфьева, только что подошедшие с правого фланга вместе с другими войсками 2-го пехотногокорпуса Багговута. Контратака русских войск оказалась настолько дружной и стремительной. что войска Понятовского не выдержали и отступили, оставив только что знятый Утицкий курган. Потери неприятельских войск были довольно значительны. Понятовский отвел свои войска на расстояние пушечного выстрела от кургана и в течение длительного времени ограничивался лишь стрельбой из орудий. В этом бою русские также понесли потери. Генерал Н. А. Тучков был смертельно ранен. вскоре его заменил прибывший сюда командующий 2-м пехотным корпусом генерал Багговут.

Итак, Жюно был отброшен войсками Багговута к Утицкому лесу. Не удалась и лобовая ( седьмая по счету ) атака на флеши войск Даву и Нея. Мало того, французы вновь были выбиты с курганной высоты. Понятовский, хотя и нейтрализовал Тучкова, сам тоже был нейтрализован.

Теперь Наполеон мог рассчитывать только на особую силу фронтального удара по флешам. К 11 часам 30 минутам он выставил против них 45 000 штыков и сабель Даву, Нея, Мюрата и 400 орудий. Багратион в это время имел 20 000 человек и 300 орудий. От Барклая-де Толли подходили к нему полки 4-го пехотного и 2-го кавалерийского корпусов.

Восьмая атака флешей превзошла по мощи все предыдущие. Четыре сотни французских орудий обрушились на флеши буквально море железа и огня. Защитники флешей не дрогнули. “Целые взводы падали разом, — свидетельствовал Ф. -П. Сегюр. — Было видно, как солдаты пытались сплотиться под этим ужасным огнем. Каждое мгновение смерть разъединяла их, но они снова смыкались по трупам, как бы попирая и саму. смерть ногами”. Русская артиллерия старалась не уступить французской. “Действие с наших батарей, — доносил Кутузову начальник артиллерии 2-й армии К. Ф. Левенштерн, — было ужасно. Колонны ( атакующих французов) приметно уменьшались, несмотря на подкрепления, одно за другим следующие; и чем более неприятель стремился, тем более увеличивалось число жертв”.

Штурмующие дивизии Даву и Нея рвались вперед, словно по приказу: “Теперь или никогда !” Впереди колонны Даву шли гренадеры 57-го полка, молча, с ружьями наперевес, не отстреливаясь, они бросились прямо на русские пушки. Сам Багратион, глядя на них, воскликнул: “Браво!”.

Атакующий порыв французов был так силен, что русские вновь уступили им флеши. Но Багратион считал, что и этот успех противника временным.Так же были настроены его солдаты, которые боготворили своего полководца и свято верили, что , пока “Бог- ратион” жив, флеши останутся русскими. Не дав французам закрепиться на флешех, Багратион объединил 8-й корпус М. М. Борозина, 4-й кавалерийский корпус К. К. Сиверса и 2-ю кирасирскую дивизию И. М. Дуки в ударную линию колонн и сам повел ее в контратаку. В этот момент он был сражен осколком ядра, который раздробил ему голень (по одним сведениям; по другим — берцовую кость ) левой ноги.

Несколько мгновений Багратион силился превозмочь страшную боль и скрыть свою тайну от войск, чтобы не расстроить их , но, ослабев от потери крови, теряя сознание, стал падать с коня. Его успели подхватить, положить на землю. То, чего он опасался, во избежание чего пересиливал несколько секунд страшную боль, случилось: “В мгновение пронесся слух о его смерти, и войско невозможно было удержать от замешательства . одно общее чувство — отчаяние! — говорит участник битвы А. П. Ермолов. — Около полудня ( уже после исчезновения Багратиона) 2-я армия ( то есть все левое крыло, бывшее в начальством Багратиона) была в таком состоянии, что некоторые части ее, не иначе как отдаляя на выстрел, невозможно было привести в порядок”. Дело не только в том, что солдаты любили его, как никого из главнокомандующих ими в эту войну генералов, исключая Кутузова. Они, кроме того, еще и верили в его непобедимость. “Душа как будто отлетела от всего левого фланга после гибели этого человека”, — говорят нам свидетели.

Контратака, начатая Багратионом, была отбита, причем выбыл из строя с тяжелой раной генерал Э. Ф. Сен-При — начальник штаба 2-й армии.

В последнем донесение генерала Сен-При императору Александру взятие французами флешей и редутов тоже объясняется тяжкой раной Багратиона и исчезновение его, смертельно раненного, с поля.

Временно заменивший Багратиона Коновницын с боем отводил войска к Семеновской до прибытия Д. С. Дохтурова, принявший на себя командование левым флангом русский армии. Обозрев позицию, Дохтуров сел на барабан и заявил: “ За нами Москва ! Умирать всем, но не шагу назад !”

По наблюдениям Барклая-де-Толли, II армия, потеряв Багратиона, “была опрокинута и в величайшем расстройстве”. Это засвидетельствовал и Дохтуров: “ По прибытии туда нашел я все в большом смятении”. Между тем французы ломились вперед, пытаясь довершить разгром русского левого фланга. Два кавалерийских корпуса — Нансути с юга и Латур-Мобура с севера — ударили по семеновской позиции русских. Три свежих гвардейских полка ( Литовский, Измайловский и Финляндский ), которые прислал из резерва сам Кутузов, героически отражали атаки французской конницы, давая Дохтурову возможность привести расстроенные войска в порядок. Правда, дивизия Фриана вновь, и теперь уже прочно, овладела Семеновской (сам Фриан был здесь ранен), но Дохтуров, отступив за Семеновскую не далее 1 км, закрепился на новом рубеже.

Мюрат, Ней и Даву, силы которых тоже были истощены, обратились к Наполеону за подкреплением для завершающего удара. Наполеон отказал. Он решил, что левое крыло русских уже непоправимо расстроено, направил свои главные усилия против центра русской позиции, чтобы прорвать его, и начать готовить решающую атаку Курганной высоты.

Ожесточение росло с каждым часом. “Еще не было случая, чтобы неприятельские позиции подвергались таким яростным и таким планомерным атакам и чтобы их отстаивали с таким упорством”, — признавал Коленкур.

Левое крыло было сломлено. Багратион погиб. Кутузову доносили с разных пунктов битвы о тяжких потерях. Были убиты два генерала братья Тучковы, Букстевден, Кутайсов, Гончаков. Солдаты дрались с поразительной стойкостью и падали тысячами.

В результате больших потерь, понесенных в бою за Багратионовы флеши, французские войска уже не могли вести наступление в прежнем темпе. Теперь основой ударной силой стали не пехотные, а кавалерийские корпуса под командованием генералов Нансути и Латур-Мобура. Наполеон приказал атаковать им левое крыло русских, обойти его и отрезать войска находившиеся на Старой Смоленской дороге.

В первом часу дня начался бой за Семеновский овраг. Генерал Нансути с двумя кирасирскими и одной легкой кавалерийской дивизиями атаковал боевой порядок русских гвардейских полков. Французская кавалерия перешла через семеновский овраг, который южнее деревни был неглубоким, и бросилась на каре русских, построенное вдоль оврага с восточной его стороны. Но гвардейцы (Измайловский и литовский полки), подпустив врага на близкое расстояние, почти в упор расстреляли “железных” кирасир, как их называл Наполеон. Солдаты Литовского полка не раз бросались в штыки на неприятельскую кавалерию и при поддержке артиллеристов заставляли кирасир Нансути отступать за Семеновский овраг. )