Выводы, следующие из доклада Сталина, были ясны: поскольку линия партии верна, то существующие проблемы объясняются разрывом между директивами партийного руководства и тем, как они выполняются. Этот разрыв возник в результате организационных слабостей, плохого подбора кадров, отсутствия самокритики, бюрократизма и преступной халатности местных органов, которые искажают политику партии, игнорируя ее директивы.

Сталин разработал целую классификацию виновников. В их числе были «неисправимые бюрократы», обманывающие свое руководство и срывающие выполнение указаний партии; честные болтуны, преданные советской власти, но неспособные руководить, неспособные что-либо организовать; «люди с известными заслугами в прошлом, люди, ставшие вельможами, люди, которые считают, что партийные и советские законы писаны не для них, а для дураков». Девяносто процентов всех трудностей, по мнению Сталина, проистекали из отсутствия организованной системы контроля за выполнением принятых решений.

Идея разрыва позволяла развивать идею заговора. Ведь на самом деле очень сложно было провести грань невыполнением плана и умышленным саботажем. Появление идеи разрыва и заговора было результатом чудовищной политической слепоты, отказа от анализа действительных причин провалов и трудностей в выполнении намеченных задач. Отказавшись от этого анализа, власти все больше вступали на путь мифотворчества. Стремление уйти от действительности проявилось и в появлении в языке своеобразных клише и штампов, патетических по звучанию, но мало соответствующих истине. Это мистифицирование было направлено на превращение любого партийного решения в непреложную истину. Таким образом, партийная линия становилась догмой. Сомнение в ней уже означало предательство.

Получившая, таким образом, право на существование идея заговора, легко объяснявшая все неурядицы, быстро внедрялась в сознание масс. Об этом ярко свидетельствуют, в частности, жалобы населения, извлеченные из дел сохранившегося в неприкосновенности, неподчищенного Смоленского архива. Как видно из этих жалоб, простые граждане никогда не подвергали сомнению основ самой системы, а виновных в своем тяжелом, часто невыносимом существовании искали среди конкретных личностей – чаще всего среди местных партийных и советских работников, с которыми им обычно приходилось иметь дело. Это было причиной их глубокого враждебного отношения к бюрократам – кадровым работникам, чьи карьеризм, продажность, праздность и «барские привилегии» вызывали глубокую ненависть у простых тружеников. Антибюрократические установки Сталина носили чисто популистский характер, объясняя трудности момента темными махинациями «лжекоммунистов». Они были приняты в низах и способствовали укреплению союза между народом и его «вождем».

10. Год противоречий (1934)

1934 г., границы которого – 17 съезд партии (26 января – 10 февраля) и убийство Кирова (1 декабря), характеризовался противоречивыми тенденциями. С одной стороны, наблюдалось усиление репрессивных мер, напоминавших самые мрачные годы первой пятилетки, - завершена коллективизация 5 млн. оставшихся индивидуальными крестьянских хозяйств, произведены многочисленные аресты председателей колхозов, издан закон об ответственности семей репрессированных. С другой стороны, произошли некоторые очевидные послабления.

Отражением этих противоречивых тенденций явилась череда преобразований в органах госбезопасности. 10 июля было распущено ГПУ. Вопросы государственной безопасности переходили в ведение Народного комиссариата внутренних дел (НКВД), возглавляемого Г.Ягодой. Эти органы лишались своих юридических полномочий и права выносить смертные приговоры. Над их деятельностью устанавливался прокурорский надзор. К сожалению, все эти меры не возымели того действия, на которое рассчитывали сторонники менее твердой политики. В ноябре были учреждены особые совещания НКВД, обладавшие такими же полномочиями, что и прежние юридические коллегии ГПУ. Что касается процедуры выдачи ордеров на арест, осуществляемой с санкции прокурора, то необходимость в ней отпала. Генеральный прокурор Вышинский, занявший этот пост в июне 1933 г., предоставил органам безопасности полную свободу действий. Противоречивость этих мер легко объяснялась наличием в руководящих партийных органах двух тенденций: одной – сталинской, а второй – более умеренной, поддерживаемой Кировым.

1 декабря 1934 г. С. Киров был убит в коридоре Смольного молодым коммунистом Л. Николаевым, сумевшим пробраться с оружием в штаб-квартиру ленинградской партийной организации. Власти тотчас же предприняли чрезвычайные меры.

22 декабря ТАСС сообщило, что это «гнусное преступление» – дело рук «ленинградского центра», в состав которого входили, кроме Николаева, тридцать бывших зиновьевцев. 28 – 29 декабря проходил закрытый процесс над членами этого «центра». Все они были приговорены к смертной казни, и приговор немедленно привели в исполнение. Раскрытие «ленинградского центра» позволило выявить также существование «московского центра», 19 членов которого (в том числе Зиновьев и Каменев) обвинялись в «идеологическом пособничестве» убийцам Кирова. Во время суда над ними (16 января 1935 г.) Зиновьев и Каменев признали, что прежняя деятельность оппозиции могла в силу ряда обстоятельств способствовать нравственному падению преступников. Признание в этом странном «идеологическом пособничестве» после стольких случаев публичного раскаяния этих двух лидеров дало повод сделать из них «козлов отпущения» во время одной из предстоящих пародий на правосудие. А пока оно стоило им соответственно пяти и десяти лет лишения свободы.

23 января начался еще один процесс, связанный с убийством Кирова, - процесс над двенадцатью руководителями ленинградского отдела НКВД. Им было предъявлено обвинение в том, что они, располагая информацией о готовящемся покушении на Кирова, допустили преступную халатность и не предприняли никаких действий для его предотвращения. Невзирая на тяжесть обвинения, наказание оказалось относительно мягким.

Констатация того факта, что в обстоятельствах убийства Кирова много неясного и подозрительного, заставляла задуматься над тем, что Сталин, возможно, возможно, сыграл в этом деле не последнюю роль.

Сегодняшний объем сведений по этому вопросу не позволяет нам вынести окончательного суждения. Единственное, что можно утверждать с уверенностью, - убийство в огромной степени способствовало материализации идеи заговора.

Это убийство впоследствии тяжелым грузом давило на политическую обстановку в стране. Оно использовалось высшим руководством для нагнетания атмосферы кризиса и напряженности, могло в любой момент послужить конкретным доказательством существования тайной организации, угрожавшей стране, ее руководителям, в конечном счете социализму. А существование такой организации позволяло находить удобные объяснения слабостям системы. Ведь если трудности в стране постоянно возрастали, а жизнь становилась все тяжелее (в то время как она должна была, по словам Сталина, быть «веселой и счастливой»), виноваты в этом были убийцы Кирова…

15. Выводы

Может возникнуть вопрос: почему данная работа завершается именно убийством Кирова? Быть может, резоннее было бы остановиться на разгроме оппозиции в ноябре 1929 г.? Однако, убийство Кирова представляет собой важный рубеж, означивший победу Сталина над оппозицией. Устранив Кирова, Сталин убил двух зайцев: подлил масла в пожар мифа о заговоре и избавился от лидера умеренного (грозящего переродиться в оппозиционное) течения в партии. Можно сказать с уверенностью (не путать с радостью!): Сталин выиграл бой за власть.

Как отмечалось выше, эта победа не была предрешена заранее. Попробуем определить объективные и социальные факторы победы сталинизма над большевизмом (точнее, Сталина над его соратниками).

Я считаю, что эта победа не была личной победой Сталина. Как мог он один победить всех тех, кому значительно уступал в интеллекте, культуре, ораторском искусстве, эрудиции и многом другом? Победил не он, а бюрократические силы, победила некая ответная реакция на Октябрьскую революцию. Усиливающаяся мощь бюрократического аппарата, поднявшегося над обществом и над партией, повлекла за собой поднятие Сталина над бюрократией, напуганной мощью осуществивших грандиозный переворот масс. Из этого страха и вырос сталинский режим. Сталинизм не был порожден революцией. Именно поэтому ему пришлось вступить в ожесточенную борьбу с оппозицией. )