Советские предложения предусматривали также проведение взаимных консультаций участников пакта при возникновении угрозы нападения на кого-либо из участников.

Политическая атмосфера в начале 1934 года, в связи с непрерывным ростом гитлеровской агрессии, давала значительное количество поводов опасаться, что независимость прибалтийских государств может оказаться под угрозой со стороны Германии. Советское предложение от 27 апреля об обязательствах «неизменно учитывать в своей внешней политике обязательность сохранения независимости и неприкосновенности прибалтийских республик и воздерживаться от каких бы то ни было действий, которые могли бы нанести ущерб этой независимости»[4] было, таким образом, направлено к созданию более спокойной атмосферы в Восточной Европе и одновременно к выявлению действительных намерений гитлеровской Германии. Эти намерения, в частности, были раскрыты в меморандуме Гугенберга, оглашенном на мировой экономической конференции в Лондоне в 1933 году. Отказ германского правительства принять предложение СССР на основании отсутствия необходимости защиты этих государств за неимением подобной угрозы раскрывал подлинные цели Гитлера в отношении стран Прибалтики.

К проекту Восточного регионального пакта имеет отношение также и заявления Советского правительства о согласии гарантировать границы Германии, сделанное в Лондоне и Берлине. Предложение, сделанное Германии еще весной 1934 года получило ответ лишь 12 сентября 1934 года. Германия категорически отказывалась принять участие в проектируемом пакте, ссылаясь на свое неравноправное положение в вопросе о вооружениях. Через два дня после германского отказа последовал отказ Польши. Из участников проектируемого пакта лишь Чехословакия безоговорочно присоединилась к этому проекту. Что касается Латвии, Литвы и Эстонии, то они заняли колеблющуюся позицию, а Финляндия вообще уклонилась от какого бы то ни было ответа на франко-советское предложение. Отрицательная позиция Германии и Польши сорвала подписание Восточного пакта. В этом срыве активную роль сыграл и Лаваль, наследовавший после убийства Барту портфель министра иностранных дел Франции.

Внешняя политика Лаваля весьма отличалась от внешней политики его предшественника. По вопросу о Восточном пакте тактика Лаваля заключалась в следующем: учитывая настроение французского общественного мнения, которое в тот момент в значительном большинстве своем высказывалось за доведение переговоров о Восточном пакте до конца, Лаваль продолжал делать успокоительные публичные заверения в этом направлении. Одновременно он давал понять Германии, что готов пойти на непосредственное соглашение с нею и одновременно с Польшей. Одним из вариантов такого соглашения являлся проект Лаваля о тройственном гарантийном пакте (Франция, Польша, Германия). Само собой разумеется, что подобный гарантийный пакт был бы направлен против СССР. Намерения французского министра иностранных дел были понятны Советскому Союзу, который ставил своей целью нейтрализовать подобные интриги: 11 декабря 1934 года к франко-советскому соглашению от 5 декабря 1934 года присоединилась Чехословакия. Это соглашение предполагало информирование других участников соглашения о всяких предложениях иных государств о проведении переговоров «могущих нанести ущерб подготовке и заключению Восточного регионального пакта, или соглашении, противных духу, которым руководствуются оба правительства».[5]

Согласно плану о Восточном пакте, система безопасности, создаваемая им, должна была быть также дополнена вступлением СССР в Лигу Наций. Позиция СССР в этом вопросе была определена в беседе И.В. Сталина с американским корреспондентом Дюранти, происходившей 25 декабря 1933 года. Несмотря на колоссальные недостатки Лиги Наций, СССР в принципе не возражал против ее поддержки, ибо, как сказал в указанной беседе Сталин, «Лига сможет оказаться неким бугорком на пути к тому, чтобы хотя несколько затруднить дело войны и облегчить в некоторой степени дело мира».

Вступление СССР в Лигу Наций приобретало особый характер, вследствие того, что в 1933 году из состава Лиги вышли два агрессивных государства – Германия и Япония.

Обычный порядок вступления отдельных государств в Лигу, а именно просьба соответствующего правительства о допущении в Лигу, был естественно неприемлем для Советского Союза как великой державы. Вот почему с самого начала в соответствующих переговорах было условленно, что СССР может войти в Лигу Наций лишь в результате просьбы Ассамблеи, обращенной к Советскому Союзу. Для того чтобы быть уверенным в результате последующего голосования, необходимо было, чтобы это приглашение было подписано, по крайней мере, двумя третями членов Лиги Наций, ибо для принятия в Лигу требуется большинство в две трети голосов. Ввиду того, что в Лиге в это время состояло 51 государство, необходимо было, таким образом, чтобы приглашение было подписано 34 государствами. В результате переговоров, которые велись министром иностранные дел Франции Барту и министром иностранных дел Чехословакии Бенешем, приглашение, подписанное представителями 30 государств, было послано.

Правительства Дании, Швеции, Норвегии и Финляндии, ссылаясь на свою позицию нейтралитета, уклонились от подписания общего приглашения, направленного СССР, и ограничились лишь заявлением, что их делегаты в Лиге будут голосовать за принятие СССР в Лигу, и отдельными извещениями, выражающими их благожелательное отношении к вступлению СССР в Лигу Наций. В данном случает ссылка на позицию нейтралитета прикрывала боязнь этих стран Германии, которая могла бы счесть приглашение СССР вступить в Лигу Наций после того, как сама Германия вышла из Лиги, в качестве недружелюбного по отношению к ней шага. В сентябре 1934 года СССР был официально принят в Лигу Наций. Одновременно при переговорах был решен не вызывавший, впрочем, сомнения вопрос о предоставлении СССР постоянного места в Совете Лиги.

Параллельно со вступлением СССР в Лигу Наций происходит так называемая «полоса дипломатического признания» Советского Союза. В этот период СССР устанавливает дипломатические отношения с рядом государств. 16 ноября 1933 года устанавливаются нормальные дипломатические отношения с США, в 1934 году – с Венгрией, Румынией, Чехословакией, Болгарией и другими странами.

Это явилось непосредственным результатом как общей международной обстановки 1934 года, так и увеличения роли и значения Советского Союза в качестве фактора мира. Одной из непосредственных причин, повлиявших, например, на решение Румынии и Чехословакии установить нормальные отношения с СССР, было франко-советское сближение 1933-1934 годов. В течение ряда лет Франция не только не способствовала нормализации отношений между СССР и странами Малой Антанты, но, наоборот, всячески препятствовала каким-либо попытками добиться этой нормализации. В 1934 году же Франция была заинтересована не только в собственном сближении с Советским Союзом, но и в создании целой системы безопасности, системы, которая включала бы в себя как союзников Франции в лице Малой Антанты, так и СССР. В этих условиях французская дипломатия не только не препятствует нормализации отношений между странами Малой Антанты и СССР, но, наоборот, всячески активизирует эти отношения. Под непосредственным влиянием французской дипломатии конференция министров иностранных дел стран Малой Антанты, происходившая в Загребе (Югославия) 22 января 1934 года, вынесла решение «о своевременности возобновления государствами – членами Малой Антанты нормальных дипломатических отношений с Союзом Советских Социалистических Республик, как только будут налицо необходимые дипломатические и политические условия».

Несмотря на то, что было получено согласие некоторых стран-участниц на заключение Восточного регионального пакта, в результате открытого противодействия Германии, возражений Польши и маневров Англии, продолжавшей политику германских устремлений на Восток, эту идею в 1933-1935 гг. реализовать не удалось.

Тем временем, убедившись в нежелании ряда западных стран пойти на заключение Восточного пакта, Советский Союз в дополнение к идее многостороннего регионального соглашения предпринял попытку подписать с рядом государств двусторонние соглашения о взаимопомощи. Значение этих договоров в плане борьбы против угрозы войны в Европе было велико. )