Въ 1240 году нъмцы овладъли Псковом: между псковитянами нашлись измънники; одинъ изъ нихъ Твердила Иванковичъ сталъ управлять городомъ отъ нъмецкой руки.

Между тъмъ на Новгород ополчились шведы”[55] Воодушевленные на славный подвиг во имя господа папой они выдвинулись отмщать поганым язычникам, заранее уверенные в своей скорой победе. “Биргеръ прислалъ въ Новгородъ ко князю Александру объявление войны надменное и грозное. “Если хочешь, сопротивляйся, знай, что я уже здъсь и плъню землю твою”.

В описаниях историков говориться о том, что “у новгородцевъ война также приняла релiгиозный характеръ.”[56] Но, возможно, первоначально стоял вопрос о защите территории государства. Иначе, можно было бы предположить, что православное воинство не остановилось бы на том, что бы отбросить врага от русских границ, а возможно предприняло попытки продвинуться дальше с целью установления, в свою очередь, православных традиций на чужеземных территориях.

Как бы там ни было, используя мудрую тактику ведения боя, внезапность нападения, и проявив героизм русские дружины, во главе с Александром Ярославовичем 15-го июля 1240г. одержали победу в невском сражении. Радостно восприняли эту весть новгородцы.

Но в результате известной ссоры с новгородской знатью Александр покинул Новгород. Отъезд его совпал с усилением, на сей раз, немецкого давления на Русь. Немцы захватили Псков, и продвинулись в направлении Новгорода, завоевав пригород Лугу, Тесово, построили крепость в Копорье, перекрыв тем самым торговые пути.

В данной ситуации новгородцы послали гонцов к Ярославу. Ярослав же направил князя Андрея на защиту новгородских земель. Но, не захотели горожане воевать под его знаменами. Они были уверены в непобедимом Александре, прозванном за знаменательную победу над шведами Невским, и владыка Спиридон лично отправился просить Ярослава прислать Александра. Так как опасность угрожала не только Новгороду, но всей русской земле, Александр, забыв на время о прошлых обидах, немедленно отправился очищать новгородские земли от неприятельских шаек. Перво - наперево, князь освободил Копорье, где велел разобрать вражескую крепость, а пленников отправить в Новгород. Следующим был освобожден Псков, из которого также были оправлены в Новгород немецкие наместники. Понимая, что это только начало военных действий, и что не отдадут так просто немцы уже завоеванных земель, Александр остался во Пскове ожидать вражеского войска. Долго ждать не пришлось. Вскоре донеслась весть о том, что неприятель идет на него. Ничуть не медля, князь с войском двинулся им на встречу “и у скалы , называемой Воронiй камень на Узмени, произошла другая битва не менъе знаменитая Невской, извъстная в исторiи подъ названiемъ: “Ледовое побоище”. Враги встрътились въ субботу 5 апръля при солнечномъ восходъ. Увидя приближающихся враговъ, Александръ поднялъ руки вверхъ и громко сказалъ: “Разсуди, Боже, споръ мой съ этимъ высокомърнымъ народомъ!” Битва была упорная и жестокая. Съ трескомъ ломались копья. Ледъ побагровълъ отъ крови и трескался мъстами. Многiе потонули. Потервшiе строй нъмцы бъжали; русскiе съ торжествомъ гнались за ними семь верст до Суболичскаго берега.”[57]

“Непосредственным результатом битвы на Чудском озере стало заключение договора между немцами и Псковом, согласно которому крестоносцы уходили из всех захваченных ими русских волостей и возвращали всех пленных.”[58]

Эти две победы имели важное значение, как для русской истории, так и для самого Александра. В результате первого сражения князь приобрел славу непобедимого полководца, заступника земли русской. Древний автор “Жития” понял значение победы войск Александра следующим образом: “С этой поры, писал он, “нача слыти имя его по всемь странам и до моря Египетьского, и до гор Араратьскых, и до великого Рима”.[59]

Интересны выводы Борисова. Ставя вопросы о масштабах битвы и о месте ее среди других сражений средневековья, он говорит о том, что по - видимому, она не принадлежала к числу крупнейших, по масштабам сражений. “Известно, что со временем пропорции часто искажаются: одни события вырастают в глазах потомков, становятся символами, другие, напротив, бледнеют, как -бы уменьшаются в своем значении.

Невская битва вызвала своего рода “психологический резонанс”. Ее реальное значение умножалось на то напряженное ожидание добрых вестей, благих предзнаменований, которое так характерно было для страны в первые, самые трагические десятилетия чужеземного ига”.[60] Это не трудно заметить, если проследить, как последовательно в сказаниях, летописях, преданиях тех лет Невсой битве приписывается чрезмерный символизм, облик Александра ярко украшен личными достоинствами и подвигами, содержание событий пытаются соотнести с библейскими сюжетами.

Наполненные символизмом героических подвигов, приукрашенные события битв вспоминались впоследствии на протяжении всей истории. Особого внимания удостаивались славные победы Александра, когда шла война со шведами или немцами.

ГЛАВА 5

Александр Невский и русско-ордынские отношения.

осле неудачной поездки отца в Орду в 12 году, очередь ехать на поклон к Великому хану настала Александру. Таким образом, в руках Александра находилась теперь судьба Руси. От него, зависит сумеет ли он правильно построить свои отношения с Несокрушимым? Какой путь он изберет?

Исследования историками политической обстановки того периода говорят о том, что разоренным и погрязшим в нищете и феодальной раздробленности русским князьям было практически не возможно собрать какое - нибудь войско, чтобы оказать достойное сопротивление татаро - монголам. Вместе с тем, не миновала угроза нового нашествия западного противника. В данной ситуации Александр выступает, “как правитель обескровленной, разоренной татарами владимирской земли.”[61]Необходимы были другие варианты решения этой проблемы. Преимущества той или иной причины союза с монголами до сих пор не определены однозначно. Здесь мнения расходятся. Вот некоторые из них. Гумилев Л.Н.: ”Новое поколение русских людей, ровесников князя Александра, быстро осознало масштабы опасности, грозящей стране с запада, и потребность в сильном союзнике. Обрести этого союзника Руси помогла логика событий и гений Александра.”[62]; Костомаров Н.И.: “Руси предстояла другая историческая дорога, для русскихъ политическихъ людей - другiе идеалы. Оставалось отдаться на великодушiе побъдителей, кланяться имъ, признать себя ихъ рабами и тъмъ самымъ, какъ для себя такъ и для потомковъ, усвоить рабскiя свойства. Это было тъмъ легче, что монголы, безжалостно истреблявшiе все, что имъ сопротивлялось, были довольно великодушны и снисходительны къ покорнымъ. Александръ, какъ передовой человъкъ своего въка, понялъ этотъ путь и вступилъ на него.”[63]

Особое место при рассмотрении причин этого союза уделяется родственным мотивам, значимым для самого Александра. С точки зрения Л.Н. Гумилева, “естественное нежелание помогать убийцам отца, сделало князя Александра Ярославовича сторонником Батыя.”[64] Гумилев рассматривает смерть князя Ярослава, как результат отравления, совершенного матерью Гуюка по доносу Федора Яруновича.

Внутриордынскую политику, в свою очередь, также нельзя характеризовать однозначначно. Здесь, в верхней части военно - иерархической лестницы власти наблюдается ожесточенная борьба за первенство. Русские князья при ведении переговоров учитывали эти хитросплетения внутриордынских отношений. “Скажем, владимирский князь - Ярослав Всеволодович, брат, погибшего на Сити, Юрия, как православный, поехал договариваться о союзе в Каракорум именно к Гуюку, намеренно минуя Батыя.”[65]

Итак, в 1247 г. Александр, вместе со своим братом Андреем, отправился в ставку хана. По версии Костомарова, приглашение могло звучать следующим образом: “мнъ покорилъ Богъ многiе народы: ты-ли одинъ не хочешь покориться державе моей? но если хочешь сохранить за собою землю свою, прiйди ко мнъ: увидишь честь и славу царства моего”. )