Необходимо понять, что скрывается под «естественными причинами» и «объективными законами». Дело в том, что материалистам не удалось добраться до истоков, понять основы: пространство, время, материю, энергию, гравитацию и многое другое. Они лишь немного обобщили некоторые фактологические стороны процессов, сведя их к математическим формулам. Так, А.Ф. Лосев писал: «законы физики и химии совершенно одинаковы и при условии реальности материи, и при условии ее нереальности и чистой субъективности» [44, с.51].

У обеих систем есть недостатки. Идеалистические страдают малой обоснованностью, недостаточной подтвержденностью рассматриваемых ими целей и смыслов. Духовным присущи иррациональность и трансцендентность, они выступают как требование учитывать непостижимые или пока не познанные цели.

Материалистические удивляют примитивизмом и, порой, нарочитым сужением пространства целей и смыслов человеческого бытия. Сторонники материалистических систем очень болезненно воспринимают элемент непознанного, а тем более непостижимого.

Но и материализму доступны идеалистические понятия высшей целесообразности, как возможности развития материи. О высоком предназначении материального мира говорили многие представители философского течения «русского космизма». Их взгляды не получали должного распространения, так как вступали в конфликт с господствовавшим тогда марксизмом, по идеологическим мотивам взявшим на вооружение положения атеизма. Марксизм говорил о неизбежности возникновения совершенного общества, но стыдливо умалчивал о возможности рождения богочеловечества.

Чтобы выбрать лучшее из разных направлений, перспективно доопределить духовность как человеческую деятельность, направленную на поиск, раскрытие и утверждение целей и смыслов бытия.

В современных взглядах на духовность проявляется дуализм – субстратный и информационный.

Интересен в этом плане термин пассионарность, введенный Гумилевым для изучения развития этносов, который можно рассматривать как биологическую основу духовности: «Формирование нового этноса всегда связано с наличием у некоторых индивидов необоримого внутреннего стремления к целенаправленной деятельности, всегда связанной с изменением окружения, общественного и природного…» [20, c.305]. Есть мнение, что на развитие этносов влияет некий вид солнечной энергии, а значит, он влияет на пассионарность – духовность. Такое мнение имеет право на существование, но кажется малопродуктивным в философских исследованиях.

Духовность многие религиозные мистики пытаются представить разновидностью энергии – обещают научиться регистрировать ее приборами, пытаются фотографировать различные свечения, поля. Были попытки накопления подобной энергии йогами, шаманами и пр. Может быть и существуют различные энергии, ауры, биополя, но это разновидность энергетических мускулов, и к духовности они имеют опосредованное отношение, как и мускулы телесные.

Е. Рерих пишет: «В Агни Йоге прежде всего требуется духовное развитие, без которого все указания и все средства являются наполовину, если не больше, недействительными» [53, с.138].

Религиозную духовность можно приписывать различным субстратам – Святому Духу, коллективному бессознательному, телепатическому общению с будущими поколениями, но для философских исследований интереснее разбираться с информационной составляющей духовности в отрыве от субстратной.

В христианской религии о духовном человеке говорится как о водимом Духом Святым. Но можно говорить о том, что такой человек руководствуется своими убеждениями, выработанными христианским мировоззрением. И эта информационная составляющая духовности может и должна быть изучена.

Изучение целей и смыслов бытия постоянно должно быть под пристальным вниманием философии, науки, литературы и искусства. И во многом так это и есть, но изучение происходит в частностях. Духовность должна стать интегратором разрозненных представлений о целях и смыслах жизни. Философия через изучение духовности, как иерархии регулирующих и организующих смыслов, может воздействовать на процессы самоорганизации культурного пространства.

Духовность может рождаться в результате философского исследования. Конструирование разумом идей может приводить к таким понятиям, коим нет никакого аналога в опыте (пока нет), но когда такой опыт может быть произведен, это становится целью, движущим началом – духом человеческого существования. Но тут еще возникает проблема, а является ли эта цель благом? Зачастую это можно понять (если это вообще возможно), лишь достигнув ее.

Человечество вступает в критический период своего развития, силы его, при неправильном применении, способны привести к саморазрушению. В тяжелой и, во многом, драматической ситуации оказалось мировое сообщество в связи с экономическим кризисом, за которым виден кризис духовности. Изучение духовности, ее проблем способно придать процессам самоорганизации человека и человечества целенаправленный характер.

Все острее ощущается необходимость в обнаружении смыслов, их передаче и актуализации как цели жизнедеятельности. Возникает потребность в определении качества предлагаемых различными религиозными организациями смыслов. Требуется философское осмысление целей и смыслов, которые на протяжении тысячелетий репрезентировались как духовные, требуется их введение в существующую научную парадигму. Для этого перспективным видится рассмотрение духовности как стремления к высшей, все учитывающей, целесообразности жизни.

Причем, изучение духовности, как и любого явления, будет иметь практическое значение, только тогда, когда появится возможность обозреть ее целиком, в системе.

Поэтому мы утверждаем, что феномен духовности (целесообразность) является системным свойством сущности мира и человека. Наиболее полно он выражается в стремлении человека постичь и осуществить целесообразность жизни.

Сегодня приобретает популярность антропоцентристское направление в философии. Философский антропоцентризм берет начало из декартовского «мыслю, следовательно, существую». Мыслю, значит, устанавливаю цели и средства их достижения. Существование мышления предполагает целесообразность. Перефразируя антропный космологический принцип можно сказать: «Мы наблюдаем целесообразный мир, потому что нецелесообразные миры не имеют наблюдателей (мыслителей)». Отсюда, мышление – высшая целесообразность мира, его духовная сущность.

Кто задает целесообразность мира? Обычно на этот вопрос отвечали – Бог. Но любой наблюдатель мира является гарантом его целесообразности. Действительно, нецелесообразный мир очень быстро расправился бы со своим наблюдателем, а вернее не дал бы ему никаких шансов на возникновение.

Мир дает человеку надежду на жизнь и развитие.

1. 2. Этическое измерение духовности.

В этике традиционно рассматриваются такие базовые понятия, как мораль и право. О духовности упоминается как о всеобщем свойстве, качестве, в той или иной степени присущем различным аспектам морали и права. На современном этапе развития этики духовность нужно выделить в отдельную область.

Можно заметить, что воля человека регулируется правом, моралью (нравственностью) и духовностью. Такое разделение позволит избавить мораль и право от иррациональности и трансцендентальности, приписываемых им.

Духовность может потребовать от человека превышения права и нарушения морали (нравов). Для таких случаев необходимо выработать ограничительные критерии, которые позволят отделить духовное от преступного.

Из истории нам известно много примеров, когда духовное воспринималось как преступное. Это жизненный выбор Сократа, Христа, Коперника, Джордано Бруно, Галилея, Гойи и многих других. Сейчас возможность такого парадокса стала меньше, но ее не стоит исключать. Столь драматичное противостояние возникает в дегенеративных диктаторских обществах.

В отличие от морали и нравственности духовность предполагает не опору на чужой авторитет, не следование традициям, а творческое устремление, самостоятельный выбор и ответственность за него. Духовности присущ отрыв от сущего, того, что есть, и идеализированное заглядывание вперед, утверждение того, что должно быть. )