Формальное общение происходит в рамках высокого стилевого регистра. В настоящей работе мы пользуемся термином “регистр общения” для обозначения варьирования лингвистических средств в зависимости от их употребления в той или иной ситуации общения. Регистр рассматривается как разновидность стиля, которая коррелирует с разными социальными ролями говорящего и определяется коммуникативной ситуацией (В.Ю.Доро-шенко, 1995: 5).

Формально-стилевой компонент значения слова представляет собой отражение в лексическом значении ситуации формального общения.

Формально-стилевой компонент обладает рядом содержательных признаков, которые могут быть объединены в два семантических блока: денотативно-предметный блок (преимущественно абстрактная, небытовая тема общения) и прагматико-социальный блок (официальные цели и задачи общения, институциональная сфера общения, участники коммуникации, имеющие относительно высокий социальный статус, и удлиненная социальная дистанция между ними, соответствующее время и место общения, форма общения (письменная/устная), тип речи (монолог/диалог), используемые паралингвистические средства, эмоциональное состояние участников коммуникации).

Нами была разработана семантическая процедура вычленения формально-стилевого компонента в составе глагольного значения, которая заключалась: 1) в отборе всех глаголов, против дефиниций которых стоит пометка Formal по данным CCD и НБАРС (например, to appoint “договариваться, условливаться (о месте или времени), назначать (день)” (НБАРС); 2) в отборе глаголов, в словарных дефинициях которых представлен такой адвербиальный компонент, как officially (официально), publicly (публично), legally/illegally (законно/незаконно), solemnly (торжественно), в составе значения которых содержится компонент formally (формально), что доказывается при помощи метода лексической трансформации (например, to announce — “make publicly known” (CCD) — “объявлять, извещать; анонсировать; заявлять” (НБАРС); 3) в проведении процедуры лексической трансформации для выявления формально-стилевого компонента (например, to annul — “аннулировать, отменять; уничтожать” (НБАРС) — имеет следующие скрытые адвербиальные характеристики — openly, formally, legally (открыто, формально, законно), свидетельствующие о формальном характере значения этого глагола); 4) в анализе иллюстрации употребления значения глагола в словаре CCD (например, глагол to confirm — “подкреплять, укреплять” (НБАРС) — имеет следующую иллюстрацию употребления: Throughout the war the party confirmed its position of national dominance, откуда видно, что глагол to confirm используется в окружении политической лексики и на этом основании может быть отнесен к разряду формальных, так как сфера политики принадлежит к формально-официальному типу общения).

Будучи разновидностью прагматического компонента значения (и уточнением стилевого субкомпонента), формально-стилевой компонент соотносится с оценочным, эмоциональным, экспрессивным, социально-статусным компонентами. Например, в структуре значения относительно-формального глагола to venerate — “чтить, почитать; преклоняться (перед кем-либо)” (НБАРС) — выделяются такие эмоционально-оценочные компоненты, как “deep respect and warm approbation” (CCD).

В ином ключе рассматриваемый компонент связан с семантическим компонентом лексического значения — через характеристику предметно-образного (денотативного), абстрактно-описательного (сигнификативного), частеречного (категориально-семантического) субкомпонентов: применительно к семантике глагола формально-стилевой компонент значения пронизывает все четыре категориально-семантические характеристики данного класса слов — семантический субъект, предикат, объект и адвербиал. Например, в структуре значения глагола to authorize — “разрешать, санкционировать” (НБАРС) — нами были выделены следующие семантические компоненты:

семантический субъект — smb., having legal power;

семантический предикат — give permission;

семантический объект — to do smth.; for one’s act;

семантический адвербал — formally, authoritatively.

Отсюда видно, что формально-стилевой компонент представлен в данном случае преимущественно в семантическом субъекте и адвербиале.

В работах ряда авторов указывается на актуальность рассмотрения промежуточных в функционально-стилистическом отношении слоев лексики, представляющих теоретический и практический интерес (Д.Кристал, Д.Дейви, 1980; Ю.М.Скребнев, 1994; В.А.Хомяков, 1974; О.Б.Сиротинина, 1983; Н.Н.Казаева, 1980).

Во всей совокупности формальной глагольной лексики мы выделяем два основных пласта: пласт относительно-формальной лексики и пласт абсолютно-формальной лексики. В предлагаемом исследовании были рассмотрены относительно-формальные глаголы, употребление которых закреплено не за одной конкретной сферой общения (как в случае с абсолютно-формальной лексикой), а за несколькими формальными сферами общения одновременно (например, глагол to terminate — “завершать, класть конец” (НБАРС) — юридическая сфера, сфера политики, религии, бизнеса и т.д.)

В данной работе функционально-стилистические пласты, выделяемые в языковой системе, рассматриваются в виде поля (М.Н.Кожина, 1993; В.И.Шаховский, 1994). В составе такого поля относительно-формальная лексика занимает промежуточное положение между абсолютно-формальной и нейтральной лексикой. В силу этого относительно-формальная глагольная лексика английского языка обладает особенностями абсолютно-формальной глагольной лексики (закрепленность за определенными сферами общения, подчеркнуто выраженный социальный статус между участниками коммуникации др.) и особенностями стилистически нейтральной лексики (некоторая размытость сфер употребления и ситуаций общения).

Материалы исследования показали, что относительно-формальная глагольная лексика английского языка обладает рядом других особенностей, в числе которых следует отметить территориальную неограниченность использования, соответствие норме литературного языка, наличие коррелятов в сфере нейтральной лексики (например, to begin — to commence), неразвитость семантической структуры, слабую представленность эмоционально-оценочных характеристик в семантической структуре и ряд других особенностей, среди которых мы выделяем этимолого-морфологические, семантико-ситуационные и сочетаемостные.

Основная масса (83%) относительно-формальных глаголов является словами иноязычного (в большей степени латинского) происхождения, которые были введены в английский язык преимущественно в среднеанглийский период, то есть в период наиболее интенсивных контактов (религиозных, политических, экономических, научных и культурных) с другими народами (McKnight,1923; J.V.Catano, 1988; The Cambridge history of English language,1992; Th.Vennemann,1993; J.Hughes,1989; V.Kiernan,1991). Например, глагол to externalize — “облекать в конкретную форму; овеществлять, воплощать” (НБАРС) — появился в среднеанглийский период из латинской основы exterus — outside (COD).

Напротив, немногочисленные относительно-формальные глаголы исконного происхождения (17% от общего количества относительно-формальной глагольной лексики) были образованы в староанглийский период из основ индоевропейского и германского происхождения. Например, глагол to cleave — “оставаться верным (кому-либо, чему-либо)” (НБАРС) — появился в английском языке в древний период его развития из основы klibhojan — clay (COD).

При заимствовании английским языком относительно-формальной глагольной лексики из других языков прослеживается общая закономерность семантико-этимологических сдвигов в направлении от конкретного значения иноязычного этимона в сторону большей абстрактности значения соответствующего относительно-формального глагола в современном английском языке. Значение относительно-формальных глаголов исконного происхождения (индоевропейского и германского) подвергалось меньшему количеству семантических изменений (конкретизация, метафоризация и формализация в случае глагольных производящих основ; метафоризация, метонимизация и формализация в случае производящих основ в форме существительных) по сравнению со значением относительно-формальных глаголов с корневыми основами иноязычного происхождения (конкретизация, метафоризация, метонимизация и формализация в случае производящих основ в форме глагола; метафоризация, метонимизация и формализация в случае производящих основ в форме существительных; конкретизация, метафоризация и формализация в случае производящих основ в форме прилагательных; и процессы конкретизации, метафоризации и метонимизации для небольшого количества основ в форме других частей речи). Например, в основе значения глагола to provide — “предусматривать” (НБАРС) — лежит латинский этимон L pro videre (vis — see), значение которого подверглось метонимизации, метафоризации и формализации в ходе развития; значение глагола to rise — “вставать на ноги, подниматься” — имеет этимон германского происхождения reisan, значение которого подверглось лишь конкретизации и последующей формализации). )