Основная масса относительно-формальных глаголов характеризуется сложностью морфологического строения, которая, в первую очередь, обусловлена иноязычным происхождением большинства относительно-формальных глаголов. Согласно результатам нашего исследования, относительно-формальные глаголы иноязычного происхождения в 6% случаев являются односложными (to chart), в 32% случаев — двусложными (to command), в 30% случаев — трехсложными (ossify), в 19% случаев — четырехсложными (administer), в 11% случаев — пятисложными (commemorate), в 1,5% случаев — шестисложными (excommunicate), в 0,5% случаев — семисложными (denationalize).

По нашим данным, относительно-формальные глаголы иноязычного происхождения имеют развитую систему аффиксов в морфологической структуре. Однако большинство аффиксов утратило свою продуктивность и слилось с корнем.

Напротив, относительно-формальные глаголы исконного происхождения имеют простое морфологическое строение, в большинстве случаев представленное исключительно корневой основой или корневой основой с послелогом.

Относительно-формальные глаголы исконного происхождения в 52% случаев являются односложными (set), в 40% случаев — двусложными (reckon) и лишь в 8% случаев — трехсложными (betoken).

Корневые основы исконного происхождения имеют тенденцию присоединять аффиксы как индоевропейского и германского происхождения, так и аффиксы иноязычного происхождения, в то время как корневые основы иноязычного происхождения присоединяют исключительно аффиксы иноязычного (в основном латинского) происхождения.

Нами были выделены и рассмотрены типовые ситуации, представленные в семантике относительно-формальных глаголов, а также построены типовые семантические модели этих глаголов, содержащие эти ситуации в структуре значения. В основы классификации типовых ситуаций нами был положен семантико-грамматический признак одушевленности / неодушевленности семантического субъекта в структуре значения относительно-формальных глаголов.

Глаголы с одушевленным семантическим субъектом распадаются на подгруппу адресатно-ориентированных глаголов (to instruct — “инструктировать, давать инструкции, поручать, давать указания, отдавать распоряжения, приказывать” (НБАРС); подгруппу глаголов, ориентированных на неодушевленный семантический объект (to circumvent — “перехитрить, обойти” (НБАРС); и подгруппу глаголов, не имеющих ориентации на семантический объект (to genuflect — “преклонять колена” (НБАРС).

Результаты анализа показали, что другими важными признаками, необходимыми при описании ситуаций относительно-формального общения, являются тип объекта, уровень социального статуса субъекта и объекта, тип отношений между субъектом и адресатом, степень удлиненности социальной ориентации между ними, сфера общения, тема общения, цели и задачи общения и манера общения.

Наибольшее количество статусно-маркированных относительно-формальных глаголов имеет нисходящий вектор статусных субъектно-адресатных отношений (to expel — “выгонять, изгонять, исключать” (НБАРС) — 22,5 % от общего количества относительно-формальных глаголов.

В этой подгруппе адресатно-ориентированных относительно-формальных глаголов наиболее четко представлены все признаки ситуации относительно-формального общения. Как правило, в подобных случаях субъект характеризуется престижным родом занятий (священник, работодатель, судья, лектор, учитель, король, королева и др.), старшим возрастом, мужским родом, главенствующим положением в семье, высоким уровнем дохода и т.д.

Семантический адресат в значении рассматриваемых глаголов характеризуется более низким положением в обществе (более низкий пост, меньший доход) или более низким положением в семье (женский пол и младший возраст).

В семантике глаголов с нисходящим вектором статусно-ролевых субъектно-адресатных отношений наиболее четко представлены все выделенные нами сферы относительно-формального общения (юридическая сфера, сфера религии, военного дела, сфера системы образования, политики, сфера государственного устройства и управления и сфера светской жизни). Семантика таких глаголов характеризуется исключительно абстрактной тематикой, характерной для ситуаций формального общения: назначение на пост (удаление с поста), наказание, арест, обвинение (оправдание) в суде, призыв на военную службу (отзыв с военной службы), приобретение (лишение) права голосовать и др.

В семантике относительно-формальных глаголов рассматриваемой подгруппы наиболее четко представлен набор характеристик формальной манеры общения: официально, открыто, авторитарно, публично, законно (незаконно), торжественно и формальные цели общения: индицировать или изменить социальный статус какого-либо лица.

Глаголы с восходящим (to emulate — “подражать, следовать примеру”) (НБАРС) и равнонаправленным вектором статусно-ролевых субъектно-адресатных отношений (to fancy — “бороться, спорить”) (НБАРС) составляют лишь 6,5% от общего количества выделенных нами относительно-формальных глаголов, и семантика этих глаголов обладает лишь частью выделенного нами набора характеристик относительно-формального общения: статусные признаки субъекта и адресата ситуации общения представлены расплывчато, сферы общения не имеют более или менее четких границ, тематика общения сводится к идее просьб и почитания в случае глаголов с восходящим вектором субъектно-адресатных статусно-ролевых отношений; и к идее объединения и разъединения в случае равнонаправленных субъектно-адресатных статусно-ролевых отношений; формальная манера общения более или менее четко представлена в случае глаголов с восходящим вектором субъектно-адресатных статусно-ролевых отношений: официально, открыто, публично, законно/ незаконно, торжественно; и в случае глаголов с равнонаправленным вектором субъектно-адресатных статусно-ролевых отношений формальная манера общения выражается единственным адвербиалом — законно/ незаконно; формальные цели и задачи общения представлены лишь в случае глаголов с восходящим вектором субъектно-адресатных статусно-ролевых отношений: индицировать или изменить социальный статус какого-либо лица.

В семантике субъектно-адресатных глаголов прослеживается определенный тип статусно-ролевых отношений между семантическим субъектом и адресатом: чем более конкретно представлены статусно-ролевые характеристики семантического субъекта и семантического адресата, тем больше социальная дистанция между ними, тем более формальный характер носит соответствующая ситуация общения.

Например, глагол to christen — “1) крестить; 2) давать имя при крещении; нарекать” (НБАРС) — имеет наибольшую степень конкретной выраженности семантического субъекта — “a clergyman” и адресата — “a baby” (CCD) в структуре значения. В рассматриваемой ситуации социальная дистанция между семантическим субъектом и адресатом очень велика. В данном случае она устанавливается по признаку рода занятий и возраста. Рассматриваемый глагол функционирует, как правило, только в одной сфере общения — религиозной. Следовательно, степень формальности глагола to christen велика.

Наиболее многочисленную группу составляют глаголы с неодушевленным семантическим объектом в структуре значения (to impound — “изымать” (НБАРС) — 40% от общего количества относительно-формальной глагольной лексики.

Однако признаки ситуации формального общения в семантике глаголов этой группы представлены не достаточно ярко. В большинстве случаев семантический субъект имеет весьма расплывчатые статусно-ролевые характеристики, семантический объект может быть как абстрактным (в большинстве случаев), так и конкретным. Для семантики этой группы глаголов чаще характерна абстрактная тематика общения, хотя конкретная тема (написание чего-либо, строительство (улучшение) чего-либо, разрушение (порча) чего-либо, вложение денег куда-либо, трата денег) не исключена из семантики этих глаголов.

В семантике относительно-формальных глаголов, ориентированных на неодушевленный семантический субъект, представлен неполный набор сфер общения характерных для ситуаций относительно-формального общения: сфера политики, государственного устройства и управления, сфера бизнеса, системы образования и светской жизни. )