3. Ономастические единицы употребляются в текстах писателя как интертекстуальные аллюзии. Мы выделяем следующие аллюзивные имена собственные в творчестве В. Пелевина:

1) имя собственное–аллюзия на известное историческое лицо, 2) имя собственное–аллюзия на литературный (фольклорный) персонаж, 3) имя собственное–аллюзия на библейский образ (сюжет), 4) имя собственное–аллюзия на мифологический образ (сюжет), 5) имя собственное–аллюзия на известное событие.

4. Поэтонимы широко используются в постмодернистской прозе как средство языковой игры, которая проявляется в текстах автора на фонетическом (приемы параномазии и анаграммы), графическом (замена местоимения «я» в тексте на транскрипционный вариант), лексическом (приемы инверсии) уровнях. Языковая игра с ономастическими единицами в произведениях В. Пелевина может иметь усложненную форму.

5. В ономастическое пространство творчества писателя входят не только имена собственные, встречающиеся непосредственно в произведениях В. Пелевина, но и виртуальные (имплицитные) онимы — имена собственные, которые не упоминаются в текстах автора, но возникают в языковом сознании читателя на основе аллюзий и ассоциаций. Существует несколько способов возникновения виртуальных онимов в произведениях В. Пелевина: имя героя, воспроизведение стиля автора, общность мотивов, ситуаций, описание внешности героя, аллюзия на название известного произведения, цитата, сходство персонажей и их функций, образ, ассоциативная связь финалов. Виртуальные имена собственные образуют ономастические цепочки — ряды онимов, выстраиваемые читателем с помощью ассоциаций. Длина цепочек зависит от культурной и языковой компетенции реципиента.

Апробация исследования. Теоретические положения и практические результаты исследования были представлены в докладах на Международной ономастической конференции в Волгограде (2001), международной научной конференции в Магнитогорске (2003), всероссийских конференциях в Армавире (2003) и Майкопе (2004), обсуждались на заседаниях кафедры общего и славяно–русского языкознания и аспирантского семинара. Основные положения данной работы изложены в 4 публикациях.

Структура работы. Диссертационное исследование состоит из введения, трех глав, заключения, списка источников, списка использованной литературы, приложения «Перечень ономастических единиц в текстах В. Пелевина «Чапаев и Пустота», «Generation “П”», «Жизнь насекомых». Общий объем работы составляет 173 с.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается выбор темы и актуальность исследования, определяются его объект и предмет, формулируются цели и задачи, решаемые в работе, указываются методы и приемы исследования, раскрывается научная новизна, определяется теоретическая и практическая значимость работы, характеризуется структура диссертации, формулируются положения, выносимые на защиту.

В первой главе «Виды ономастических контекстов в литературе постмодернизма», состоящей из 4–х параграфов, рассматривается формирование понятия контекст в лингвистике, дается характеристика постмодернизма как литературного направления, освещаются особенности функционирования имени собственного в художественной литературе, определяется понятие ономастический контекст, выявляются типы контекстов поэтонимов в постмодернистской литературе.

Родоначальником теории контекста можно считать основателя Лондонской лингвистической школы Дж. Ферта, который, продолжая идеи антрополога Бр. Малиновского, считал, что высказывание получает смысл в ситуативном и социальном контексте. В нашей стране наиболее существенные работы по теории лингвистического контекста выполнены Н.Н. Амосовой и Г.В. Колшанским. Н.Н. Амосова определяет контекст как сочетание семантически реализуемого слова с указательным минимумом. Внеязыковые условия, влияющие на реализацию значения, в теории Н.Н. Амосовой называются ситуацией. Ситуацию (или текст) исследовательница называет «широким контекстом», а «узким контекстом» — собственно контекст.

Широкое распространение в российской лингвистике получило определение контекста, данное Г.В. Колшанским. Контекст у исследователя выступает как совокупность формально фиксированных условий, при которых однозначно выявляется содержание какой-либо языковой единицы. Г.В. Колшанский в категории контекста выделяет экстра– и интралингвистические факторы, постоянно сопровождающие языковую коммуникацию. К экстралингвистическим факторам он относит саму речевую ситуацию, сумму фоновых знаний коммуникантов. К интралингвистическим факторам контекста относится внутриязыковое окружение соответствующего фрагмента высказывания — словосочетание, предложение, текст.

В.Я. Мыркин, исходя из принципиального обоснования языка как явления коммуникации, выдвигает шесть оппозиций: 1) вербальный и ситуативный контексты; 2) физический и психологический контексты; 3) контекст культуры и психологический контекст; 4) лингвистический и паралингвистический контексты; 5) линейный и структурный контексты; 6) операционный и коммуникативный контексты. Как необходимое условие протекания коммуникации рассматривает контекст румынская исследовательница Т. Слама–Казаку. По ее мнению, речевой смысл формируется глобальным контекстом (le contexte total).

По мнению Н.Н. Амосовой, функция контекста состоит в снятии многозначности слова, а для Г.В. Колшанского и других исследователей — в адекватном восприятии смысла высказывания как семантической категории коммуникации.

Иная роль у контекста в художественном произведении. В литературном тексте слово может актуализироваться больше, чем в одном значении. Семантическая осложненность слова в поэтическом тексте требует разработки теории стилистического контекста. Она нашла свое отражение в работах И.В. Арнольд, И.А.Банниковой, Р.А. Киселевой, С.И. Болдыревой, Г.В. Андреевой и др. Стилистический контекст основан на возможном максимуме индикации, позволяющем заметить появление в слове новых оттенков значения, коннотаций и новых связей с обозначаемой действительностью и вымыслом. И.В. Арнольд дает следующее определение: «Стилистический контекст есть иерархически организованное множество связей поэтического слова, заданное тезаурусом текста и обусловливающее синкретичность его значения» (Арнольд И.В. Стилистика: Современный английский язык. — М.: Флинта, 2002. — С. 18). Он не ограничивается рамками непосредственного окружения элемента, а учитывает дистантные связи в тексте целом и возможные ассоциации в тезаурусе читателя. В стилистическом контексте несколько значений актуализируемого слова могут реализоваться одновременно и при том без четких границ между ними, и могут под действием контекста изменяться. И.В. Арнольд уверена, что при интерпретации художественной литературы невозможно ограничиться минимальным отрезком текста, следует иметь дело с целым произведением.

В нашей работе рассматриваются особенности контекста имени собственного в литературе постмодернизма. Авторы–постмодернисты в своих произведениях предлагают новые концепции пространства, времени, человека, истории, общества, культуры, природы и сами способы их воплощения (в творчестве). Литература постмодерна утверждает множественность трактовок текстов, отсутствие окончательных смыслов. Каждый текст мыслится как интертекст, содержащий в себе тексты всей предшествующей культуры, как новая ткань, сотканная из старых цитат. Обрывки старых культурных кодов, формул, ритмических структур, фрагменты социальных идиом и т.д. — все они поглощены текстом и перемешаны в нем (Р. Барт).

В постмодернистской литературе совершенно иной статус обретает понятие контекст. «Трактовка текста как принципиально децентрированного <…> создает возможность его вариативных деконструкций, порождающих фундаментальную плюральность гипотетически бесконечного числа контекстов» [Можейко М.А. Контекст // Постмодернизм. Энциклопедия. Мн.: Интерпрессервис; Книжный дом, 2001. С. 377]. Сопряженность семантики текста не с его объективными характеристиками, не с объективным по отношению к читателю миром автора, но с самим читателем предельно расширяет само понятие «контекст», включая в него «аксиологические системы отсчета читателя», его культурный опыт (воспринятые культурные коды) и индивидуализированные субъективно–личностные смыслы. )