2) совпадение в выборе субкатегориального признака концепта отношения к собственности и одного из сочетающихся с ним семантических компонентов, сходство оценочных ассоциаций и ассоциаций, связанных с фрагментом внеязыковой действительности;

Так, передача собственности в качестве возмещения оценивается позитивно и ассоциируется с вызовом положительного отношения, симпатии у получателя (подкупить, abfinden). Но в немецком языке имеется в виду возмещение убытков, удовлетворение кредиторов, а в русском языке дополнительным компонентом выступает противозаконность.

3) совпадение оценочных ассоциаций, связанных с одним субкатегориальным признаком концепта отношения к собственности, и несходство ассоциативных связей с конкретным фрагментом внеязыковой действительности, например, положительная оценка сохранения собственности, связываемая в русском языке с обеспечением будущей безопасности (застраховать), положительной оценкой личностных качеств (сберечь), а в немецком языке с умением промолчать, не раскрыть тайну (behalten);

4) полное несовпадение ассоциативных связей в результате избирательности субкатегориального признака концепта отношения к собственности;

Так, в русском языке обладание собственностью и стремление к ее получению оцениваются отрицательно при ассоциативной связи с чрезмерным стремлением к власти (собственник). В немецком языке покупка собственности ассоциируется с доверием (abkaufen).

Сопоставление ценностных характеристик отношения к собственности в аллюзиях русского и немецкого языков выявляет общие положительно оцениваемые (предпочтение духовных ценностей материальным, помощь нуждающимся, неимущим) и отрицательно оцениваемые (чрезмерное стремление к увеличению собственности, скупость, нарушение норм приобретения собственности) виды отношения к собственности. В нашем материале не обнаружено аллюзий на русском языке, содержащих положительную оценку бережливости (Ср.: Spare in der Not, dann hast du Zeit dazu!). Для немецкой лингвокультурной общности не актуально осуждение взяточничества (Ср.: брать борзыми щенками, безгрешные доходы).

Кроме того, анализ аллюзий раскрывает содержание той части культурного фонда русской и немецкой языковой личности, которая связана с отношением к собственности. Источниками аллюзий служат произведения детского фольклора, цитаты из телепередач, популярных песен, пословично-поговорочный фонд, литературные, публицистические произведения, тексты Библии, реалии внеязыковой действительности, символы, то есть прецедентные тексты и знания, набор которых индивидуален.

Анализ устойчивых сравнений показал совпадение набора субкатегориальных признаков концепта отношения к собственности, получающих выражение в данной части фразеологической системы русского и немецкого языков, например: недостаточный размер собственности (гол, как сокол, nackt und blob wie gerumpfter Hahn), переход собственности от субъекта (утекать, как вода меж пальцев, jemandem zerrinnt das Geld wie Butter in der Sonne). Это подтверждает близость наиболее актуальных сторон исследуемого концепта в сопоставляемых картинах мира.

В данной части исследования были выявлены образы и представления, связанные с отношением к собственности. Изучение образности демонстрирует близость сфер внеязыковой действительности, к которым они относятся, например: животный мир (красть, как сорока, Geld wie ein Frosch Haare haben), растительный мир (в долгах, как в репьях, billig wie Brombeeren), продукты питания (катается, как сыр в масле, abgehen wie warme Semmeln). Конкретные образы в составе культурно-языкового концепта отношения к собственности в большинстве случаев являются национально своеобразными даже при совпадении субкатегориальных признаков и сходстве моделей их комбинаторики. Предельная близость образов, что может быть связано с общим источником происхождения, обнаружена только в четырех случаях (беречь, как зеницу ока = wie seinen Augapfel hüten).

Привлечение к анализу пословиц и поговорок предоставило возможность не только более полного описания и сопоставления всех сторон концепта отношения к собственности (понятий, образов, моделей поведения), но и различных элементов оценочной структуры. Объекты положительной и отрицательной оценки, объекты сравнительной оценки, типы оценочных субъектов, мотивировки могут быть общими и уникальными для пословиц и поговорок двух языков. Например, отрицательную оценку в обоих языках получает зависть (В чужих руках ломоть велик. Der Neid gönnt dem Teufel nicht die Hitze in der Hölle), большой размер собственности (От трудов праведных не наживешь палат каменных. Je mehr Geld, desto mehr Sorgen). Специфичной для пословично-поговорочного фонда немецкого языка является отрицательная оценка сокрытия чужой собственности (Der Hehler ist schlimmer als der Stehler).

При сопоставлении пословично-поговорочного фонда выявлено различное отношение в немецкой и русской языковых картинах мира к воровству (Не пойман — не вор. Wer einmal stiehlt heibt immer ein Dieb), скупости (Скупость не глупость, себя бережет. Geiz ist die Wurzel allen Übels), нищенству (Голенький Ох, а за голеньким Бог. Dem Armen hilf, den Bettler verjag’!), находке чужой собственности (Ищи не сказывай, нашел не показывай! Finden und verhehlen ist so gut wie stehlen), использованию личной собственности (Подальше положишь, поближе возьмешь. Verborgene Schätze taugen nichts).

При сопоставлении ценностных характеристик отношения к собственности в сентенциях и афоризмах русскоязычных и немецкоязычных авторов выявлены:

— общие и специфичные виды отношения к собственности, получающие ту или иную оценку;

Так, в изречениях обоих языков осуждаются наличие собственности, ее отсутствие или недостаточный размер, воровство, зависть, скупость, чрезмерное стремление к приобретению собственности, например: “Нищета — душа порока и преступлений” (А.С.Пушкин), “Кто имеет меньше, чем желает, должен знать, что он имеет больше, чем заслуживает” (Г.К.Лихтенберг). В то же время, по имеющимся данным, в афоризмах и сентенциях русского языка не находит отражение отрицательная оценка чрезмерной щедрости, например: “Eine allzu reichliche Gabe lockt Bettler herbei, anstatt sie abzufertigen” (И.В.Гете).

— общность и своеобразие мотивировок того или иного оценочного отношения;

Так, в изречениях немецкоязычных и русскоязычных авторов положительная оценка богатства мотивируется большими возможностями, которые открываются при его использовании, например: “В деньгах великое дело! В деньгах и сила и власть!” (Н.Пушкарев), “Auch der Reichtum ist eine Kraft, so gut wie Weisheit und Stärke, kann werden nicht minder ehrenhaft, verwendet zum Menschheitswerke” (Ф.Рюкерт). Кроме того, в немецком языке обнаружена положительная оценка богатства как объекта восхищения и стремлений, например: “Reichtum und Schnelligkeit ist, was die Welt bewundert und wornach jeder strebt” (И.В.Гете).

— индивидуальность комбинаторики признаков в конкретных сентенциях и афоризмах русскоязычных и немецкоязычных авторов;

В обоих языках допустимы случаи 1) связи одного субкатегориального признака отношения к собственности с противоположными характеристиками, являющиеся причиной противоположных оценок, например, богатство связывается как с отсутствием забот, так и с их наличием; 2) связи одинаковых характеристик с противоположными видами отношения к собственности, являющиеся причиной одинаковых оценок, например, отсутствие зависимости и наличие свободы связывается как с большим, так и с недостаточным размером собственности.

— сходства и различия наиболее частотных характеристик отношения к собственности, получающих положительную и отрицательную оценки;

Так, богатство выступает в изречениях обоих языков в роли объекта, наиболее часто получающего отрицательную оценку (в 25,5% всех изречений на русском языке и в 26% всех изречений на немецком языке), например: “Богатство подобно морской воде: чем больше ее пьешь, тем сильнее жажда” (А.Шопенгауэр). Наряду с этим, в 33% высказываний немецкого языка одобрение заслуживает щедрость, передача собственности в дар, например: “Der Wille, und nicht die Gabe, macht den Geber” (Г.Лессинг). В сентенциях и афоризмах русскоязычных авторов данная характеристика не представлена. )