Идиосинкратические особенности акцентуированных языковых личностей проявляются также в использовании языковой игры как средства вербального самовыражения. Для дискурса склонных к самоутверждению паранойяльных языковых личностей характерно ограниченное использование агрессивных форм языковой игры, которая чаще всего реализуется посредством сарказма (“Are you ready to order, Mr. Temple?” […] “Year. Give the idiot here an order of tongue”). Языковая игра депрессивных языковых личностей, которые прибегают к ней с целью ослабления психологического напряжения и неприятных чувств, принимает вид иронии и самоиронии (Hitch your agony to a star), творческой трансформации фразеологизмов и цитат (There is a time to speak and a time to shut up; one thought-murder a day keeps the psychiatrist away), обыгрывания внутренней формы слова (I’d open my heart to you, Will, if I could find the knob), а также яркой образности (His mind was like that cistern, soft pure water sealed under the iron lid but not entirely safe to drink). Однако языковая игра наиболее типична для дискурса склонных к самовыражению демонстративных языковых личностей, которые используют такие ее разновидности, как пародия (“That’s right,” Nell said. “Blame me for everything. My first wife did that too.” […] “So did my second wife. Is it any wonder that I’m frigid? Is it any wonder that I can’t get it up? Is it any wonder that I come so quickly?”), обыгрывание буквального значения фразеологизмов (You got lots of time to kill. At your age I had so much time to kill my hands are still bloody), оксюморон (The Lord loves a cheerful corpse), гиперболические перифразы (slaughter-house, hate-factory).

Все указанные выше особенности вербального поведения акцентуированных языковых личностей соотносятся с концептуальными свойствами их дискурса.

Глава 3. «Семантико-когнитивная характеристика дискурса персонажей – акцентуированных языковых личностей». В дискурсе персонажей – акцентуированных языковых личностей воплощаются такие базовые характеристики их концептуальной системы, как Я-концепция, ценностные, эмотивные и концептуальные доминанты и когнитивные стили.

Я-концепция является максимально обобщенным образом собственного Я, личностным отношением к себе, которое включает когнитивные и эмотивные компоненты и служит организационным центром всей концептуальной сферы личности. В дискурсе Я-концепция проявляется с помощью характеризации себя как во внешней, так и во внутренней речи. Важной составляющей Я-концепции является индивидуальная система ценностей (К. Роджерс), которая в современной лингвистике получила название ценностной картины мира (В.И. Карасик). В дискурсе индивидуальные ценности языковой личности реализуются через специфику тематического репертуара и оценочные высказывания.

Я-концепцияпаранойяльных языковых личностей отличается гипертрофированно-позитивным характером и реализуется с помощью позитивно-оценочных прилагательных, напр., important, expensive, big, и словосочетаний оценочного характера, напр., a big man, a mad genius. Я-концепция депрессивных языковых личностей носит сложный, позитивно-негативный характер с доминированием негативных компонентов. Ее ключевым элементом выступает концепт НЕУДАЧА, который реализуется с помощью негативно окрашенных лексических единиц losses, failures, fail, lazy, dull, passive, evasive, негативно-оценочных словосочетаний, напр., a bad husband, a loving but bad father, an ungrateful child, an indifferent citizen. Я-концепция таких личностей реализуется также посредством других негативно-оценочных личностных конструктов, главным из которых является ЖЕРТВА, а также посредством негативно-оценочных эпитетов, напр., shrunken, pathetic, stupid. Примерами смешанной позитивно-негативной характеризации себя являются словосочетания a broken-down monarch of some kind, the Graf Pototsky of the Berkshires. Я-концепция демонстративных языковых личностей отличается нечеткостью и размытостью, но в целом позитивным характером, и реализуется с помощью позитивно-оценочных словосочетаний, напр., a good boy, whole, not a bad child. Последний пример свидетельствует о свойственном таким личностям осознании собственной детскости.

Ценностными доминантами паранойяльных языковых личностей являются ВЛАСТЬ, СИЛА, СПРАВЕДЛИВОСТЬ. В дискурсе депрессивных языковых личностей доминируют гуманистические ценности, главные из которых – ПОРЯДОЧНОСТЬ и ЛЮБОВЬ. Для демонстративных языковых личностей преобладают такие ценностные доминанты, как СВОБОДА, СЧАСТЬЕ, КРАСОТА.

Я-концепция персонажей – акцентуированных языковых личностей связана также с их ключевыми эмоциями и чувствами, или с эмотивными доминантами, которые реализуются с помощью эмотивной лексики. Эмотивными доминантами паранойяльных языковых личностей являются чувство ненависти (выражается лексическими единицами, напр., hate, hatred, bitterness, словосочетаниями hate list, to make hate), а также связанные с ним эмоции отвращения (detestation) и презрения (contempt). В дискурсе депрессивных языковых личностей ключевым эмоциональным состоянием является депрессия, которая реализуется посредством узуальных единиц spleen, depression, grief, the blues, cleavage, cry, howl, а также окказионализмы типа the mean reds. Кроме депрессии, эмотивными доминантами таких личностей являются связанное с ней чувство жалости к себе (self-pity, to be sorry for oneself) и страх (panic, fear, scared, dread). В дискурсе демонстративных языковых личностей преобладают позитивные эмоции: интерес (interested, interesting, curious, fun), радость (joy), а также чувство счастья (happy). Однако, на общем позитивном фоне таких личностей выделяется единственная негативная эмотивная доминанта – страх (dread, terrified), который объясняет их агрессивность.

Я-концепция акцентуированных языковых личностей вместе с их ценностными и эмотивными доминантами тесно связана с ключевыми концептами, или концептуальными доминантами, которые имеют решающее значение для их мотивационного уровня и выполняют роль смысловых организаторов других концептов. Значимость определенного концепта для индивидуальной концептуальной картины мира определяется через разнообразие речевых средств его реализации, с помощью которых концепт приобретает смысловую и эмоциональную выделенность. Основными средствами достижения такой выделенности выступают метафора, художественное сравнение, эмотивная лексика и интенсификаторы.

Главной концептуальной доминантой в дискурсе паранойяльных языковых личностей является ВЛАСТЬ. Данный концепт реализуется с помощью лексических единиц power, powerful, strength, rule, have в значении “быть хозяйкой”. Ключевая роль концепта ВЛАСТЬ объясняет определение КАРЬЕРЫ именно как средства достижения власти, а также обусловливает доминантность негативно заряженных концептов ВРАГ (enemies, adversaries, victims, shit list в значении “список врагов”) и МЕСТЬ (vengeance, to pay back a hundredfold, to even the score), так как все, кто стоит на дороге паранойяльных языковых личностей к власти, превращаются в их врагов, а месть является лучшим способом борьбы с ними. Сложный концепт ЖИЗНЬ, который является концентрированным выражением жизненной философии языковой личности, в индивидуальном дискурсе паранойяльных языковых личностей главным образом концептуализуется как игра с помощью концептуальной метафоры ЖИЗНЬ – ЭТО ТЕАТР: She was playing the lead in her own life story, and it was more fascinating than anything any scriptwriter could concoct.

Для дискурса депрессивных языковых личностей характерна доминантность концептов СМЕРТЬ и ЛЮБОВЬ. Концепт СМЕРТЬ реализуется посредством узуальных лексических единиц death, die, dead, kill, cool, immortality и окказиональных антропоцентрических обозначений смерти the fat woman, a fat mean red bitch, comedienne. Концепт ЛЮБОВЬ депрессивных языковых личностей реализуется с помощью лексической единицы love, метафорических дескрипций a roll in the mud, a butterfly alightening on a little flower, окказионального словосочетания the potato love. Эти два концепта тесно переплетаются в дискурсе депрессивных персонажей. Доминантность СМЕРТИ и негативных чувств объясняет негативно окрашенную концептуализацию ЖИЗНИ таких личностей: ЖИЗНЬ – ЭТО ЗЛОЙ СОН: And pray away the monstrousness of life, the wicked dream it was?; ЖИЗНЬ – ЭТО СВЯЗАННОСТЬ: Life is a bind. It’s impossible to live forever, it’s impossible to die. It’s impossible for me to marry Sally, it’s impossible for me to live without her”; ЖИЗНЬ – ЭТО ВЫРОЖДЕНИЕ: Of course, fermentation is a kind of rot, much as life, from the standpoint of energy, is a form of decay; ЖИЗНЬ – ЭТО УМИРАНИЕ: He really believed in letting the dead bury their own dead. And that life was life only when it was understood clearly as dying; ЖИЗНЬ – ЭТО СУЕТА, ОБРЕЧЕННАЯ НА НЕУДАЧУ: I sighed, weary, really, of this half-formed child, of the something half-formed and clumsy about this abortive to-do we call life. )