Лингвосфера «Реклама». КЕ данной лингвосферы в сопоставляемых языках, интегрируя глубинные ценностные установки, сложившиеся как в социуме, так и у отдельных индивидуумов, оказывают мощнейшее воздействие на формирование общественного сознания и сознание отдельного человека. Реклама не может не базироваться на присущих человечеству ценностных категориях. Зачастую в рекламе основополагающими общечеловеческими ценностями представляются такие, как свобода, независимость, стремление к счастью, материальному благополучию, стремление к познанию истины, здоровье конкретного человека, народа, нации, что находит отражение в составе КВ данного корпуса (ср. рус. Заплатил налоги? - Можешь спать спокойно!, У МММ нет проблем; нем.: Der nächste Winter kommt bestimmt; Nicht immer, aber immer öfter и др.). Образность и динамизм рекламных КЕ, являющихся яркими, индивидуализирующими компонентами рекламы как речевой деятельности, созвучны современному быстро меняющемуся миру: рекламный дискурс является определенным видом смысловой манипуляции, направленной на стимулирование желаемого поведения получателей содержащейся в нем информации «здесь» и «сейчас». По всей видимости, этим и объясняется тот факт, что словари, составленные в тот или иной период времени (Ашукины 1955/1987 – Москва (CCCP); БСКС 2000 – Москва (Россия); Грушко, Медведев 2000 – Москва (Россия); GW 1981 - Лейпциг (ГДР); Küpper 1970/1990 - Гамбург/Штутгарт (ФРГ); Duden, Bd. 12 1993/2002 - Мангейм, Лейпциг, Вена, Цюрих (ФРГ, Австрия, Швейцария), отражают только те единицы, которые были актуальны «там» и «тогда». Поэтому одновременная фиксация одной и той же рекламной КЕ в разных словарях не может служить абсолютным критерием ее истинной актуальности. Более того, анализ КЕ данной лингвосферы показал, что в русском и немецком обществе доминируют различные этнокультурные ценности. В русском обществе намного более значимыми, чем в немецком социуме, являются такие качества, как материальный достаток и отсутствие вредных привычек. Немцы же больше внимания уделяют таким мотивациям, как материальная независимость, здоровье (конкретного человека и нации). На различие этнокультурных ценностей влияют экстралингвистические факторы: уровень экономического развития государства и этнопсихические особенности носителей языка.

Лингвосфера «Кинематограф». Доля отечественной кинопродукции в процессе крылатизации языковых единиц данной лингвосферы составляет для России - 36, 7 %, для Германии - 46, 6 %. Однако необходимо отметить, что практически 17, 3 % всех немецкоязычных КЕ рассматриваемого корпуса единиц лишь актуализировали название или цитату из того или иного литературного произведения (ср. Das Brot der frühen Jahre, рассказ Г. Белля, экранизация 1962; Haie und kleine Fische, роман В. Отта, экранизация 1957 и др.), в то время как в российском кинематографе этот процесс имел место лишь в 4 % случаев.

Кинематографическая (и вообще экранная) культура Западной Европы, и в частности Германии, опережает по темпам своего развития российскую, что обеспечивает ей значительное преимущество перед художественной литературой в одновременности и широте охвата аудитории, ведет к массовому ускоренному освоению КЕ, являющихся названиями кинолент или фрагментами, цитатами из популярных кинофильмов.

Лингвосфера «Политика». По количеству КЕ (рус. - 382, то есть 17, 9 % и нем. - 231, то есть 21, 5 % от общего числа КЕ канона массовой культуры) данная лингвосфера находится на третьем месте в обоих языках, что свидетельствует о значительной политизации российского и немецкого общества в XX-XXI вв. Тесная взаимосвязь в историческом развитии обоих государств способствовала «кристаллизации» межнационального русско-немецкого фонда КЕ. В него вошла 21 КЕ, что составляет 3, 4 % от общего числа КЕ, восходящих к лингвосфере «Политика» в обоих языках. Ядро этого фонда – высказывания и слоганы политических лидеров и известных общественных деятелей, чьи идеи и взгляды созвучны идеям и взглядам народов. Ср. Вся власть Советам! - Alle Macht den Räten!; Каждая кухарка должна научиться управлять государством - Jede Köchin muβ lernen können, den Staat zu regieren; Учиться, учиться и учиться! - Lernen, lernen und nochmals lernen!; железный занавес - der Eiserne Vorhang; пятая колонна - die fünfte Kolonne; холодная война - der kalte Krieg; инженеры человеческих душ - Ingenieure der menschlichen Seelen; Но пасаран! - No pasáran!; место под солнцем - Platz an der Sonne и др.

На основе имеющихся данных, мы видим, насколько неодинаково фиксируют современные лексикографы КЕ различных лингвосфер.

В БСКС (2000) и в словаре Е. А. Грушко и Ю. М. Медведева (2000) наиболее широко представлены КЕ из текстов песен и литературных произведений; в словаре Н. С. и М. Г. Ашукиных (1986) и собрании Ю. Г. Хацкевича (2001) преобладают КЕ литературного происхождения и КЕ из высказываний политических деятелей. Словарь Ю. Г. Хацкевича не включает в свой состав КЕ, связанные с киноискусством, в то время как они зафиксированы в значительном количестве в БСКС (75 КЕ) и словаре Е. А. Грушко и Ю. М. Медведева (134 КЕ). И только эти же два словаря регистрируют КЕ рекламного и телевизионного происхождения.

В словаре Duden (Bd. 12 1993, 2002) преобладают КЕ из текстов кинематографа и художественной литературы; в словаре Küpper (1970, 1990) - КЕ из кинематографа и рекламы; в словаре GW (1981) - КВ из политики и художественной литературы. Словарь Küpper не включает в свой состав КЕ театрального происхождения, в то время как они, правда незначительно представлены и в других словарях. Песенные КЕ (в том числе цитаты из текстов шлягеров) и телевизионные КЕ зафиксированы всеми современными словарями, но их количество не совпадает.

Результаты анализа источников происхождения КЕ в XX-XXI вв. представлены на диаграммах и в таблицах, вошедших в приложение.

В эпоху необычайного расширения информационного пространства и возникновения новых коммуникативных технологий в связи с глубокими изменениями в общественной жизни России и Германии произошли заметные изменения в фондах КЕ и русского, и немецкого языков (параграф шестой). Особенно это относится к политической сфере сопоставляемых языков, хотя изменения коснулись и других сфер общения. Использование новых КЕ оживляет речь, делает ее более эмоциональной, прикрепленной к сегодняшним российским и немецким реалиям, как бы осовременивает самого говорящего или пишущего. Без знания новой крылатики трудно, а то и невозможно вести разговор не только на актуальные политические темы, но и экономические, правовые, даже бытовые.

Материал исследования убедительно свидетельствует о влиянии СМИ на объем и состав современных русского и немецкого фондов КЕ, на развитие идеолексиконов носителей сопоставляемых языков. Распространителями новых КЕ, способствующими их широкой известности и частому употреблению в речи современников, как правило, являются в XX – XXI вв. СМИ, будь они электронными или обычными (интернет, кино, телевидение, эстрада, реклама). Но эти же средства имеют следствием быструю смену популярности и архаизацию ранее активно использовавшихся КЕ. Несомненна зависимость во многом от СМИ и дальнейшая судьба КЕ: их вариантность, структурные, семантические и коммуникативные модификации. Способностью к варьированию обладают главным образом КВ (ср. рус. дорога/улица к храму; нем. über den Jordan/ die Wupper sein / gehen); КС способны выступать в роли производящих в процессе производства новых слов (ср.: рус. шариковы > шариковщина; нем. Prometheus / prometheisch).

Традиционные источники – фольклор, канонические книги христианства и апокрифы, античная культура, высказывания политических деятелей, а также художественная научная и публицистическая литература – продолжают поставлять КЕ в современный русский и немецкий языки, но их число значительно уступает количеству КЕ, восходящих к произведениям «массовой культуры». КЕ, порожденные XX – XXI вв., отличаются существенным образом от традиционных КЕ. Для многих из них характерно отсутствие имплицитных связей с интеллектуальным, событийным или культурным контекстом; отражение ситуации на уровне обыденного сознания; наличие ряда признаков, привлекательных для «потребителя»: легкость восприятия, простота синтаксической формы и наполнения обыденной лексикой; способность к трансформированию и проникновению в спонтанную речь, в незапрограммированных ситуациях. )