Кроме того, необходимо отметить, что КЕ, порожденные «массовой культурой» XX – XXI вв., как правило, не предполагают у «пользователя» ни высокого образовательного и интеллектуального уровня, ни ориентации на серьезное декодирование «получателем». Память об источнике таких КЕ зачастую утрачивается или не имеет существенного значения; доминирующей становится ее актуальность для акта коммуникации, афористичность и компактность. Поэтому граница между КЕ и ФЕ становится тонкой, неустойчивой и зависит от имиджа литературного или общественного деятеля, давшего жизнь той или иной КЕ; от степени общественного интереса к соответствующей мысли, ее способности задеть за живое современников; от частоты упоминания в масс-медиа «автора» КЕ в плане положительного или отрицательного к нему отношения. Поэтому многие КЕ неизбежно обречены на переход в безымянные ФЕ по мере утраты общественного интереса к тому, кто их породил.

В Заключении подводятся основные итоги исследования, делаются соответствующие выводы и обобщения, намечаются перспективы дальнейшего изучения темы.

Приложение содержит 16 таблиц, а также индексы русских и немецких КЕ, употребляющихся в современных русском и немецком языках.

Материалы исследования нашли отражение в следующих публикациях:

1. О лингвистической сущности пейоративности в лексике // Материалы студенческой конференции – 2000. – Магнитогорск: Изд-во МаГУ, 2000. – С. 73-75.

2. Фольклор как источник пополнения фондов крылатых единиц русского и немецкого языков (сопоставительный аспект) // Материалы Всероссийской научной конференции «Вторые Лазаревские чтения». Челябинск, 21-23 февраля 2003 г. – Челябинск: Изд-во ЧГАКИ, 2003. – С. 213-215.

3. Крылатые единицы в романах В. Кеппена как один из способов маркировки социального статуса носителей языка // Материалы международной научной конференции «Социальные варианты языка – II». Нижний Новгород, 24-25 апреля 2003 г. – Нижний Новгород: Изд-во НГЛУ им. Н. А. Добролюбова, 2003. – С. 303-306.

4. Крылатые единицы как средство вербализации концепта «война» в романе В. Кеппена «Голуби в траве» // Материалы международного симпозиума «Проблемы вербализации концептов в семантике языка и текста». Волгоград, 22-24 мая 2003 г. – Часть 2: Тезисы докладов. – Волгоград: Перемена, 2003. – С. 236-238.

5. Интертекстуальные связи литературного произведения (на материале крылатых единиц-интертекстем прозы В. Кеппена) // Сборник докладов международной научной конференции «Интертекст в художественном и публицистическом дискурсе». – Магнитогорск: Изд-во МаГУ, 2003. – С. 535-541.

6. Библейские крылатые выражения в русских и немецких текстах конца ХХ – начала XXI вв. // Сборник работ молодых исследователей «Благословенны первые шаги…» / Под ред. проф. С. Г. Шулежковой. Вып. 5. – Магнитогорск: Изд-во МаГУ, 2004. – С. 38-43.

[1] В сущности, все определения КЕ, имеющиеся у них, повторяют с большими или меньшими модификациями бюхмановскую дефиницию: «Ein geflügeltes Wort ist ein in weiteren Kreisen des Vaterlandes dauernd angeführter Ausspruch, Ausdruck oder Name, gleichviel welcher Sprache, dessen historischer Urheber oder dessen literarischer Ursprung nachweisbar ist» (Büchmann 1964: XI-XII) - «Крылатое слово - это постоянно воспроизводимое в широких кругах отечества изречение, выражение или имя безразлично какого языка, исторический источник или литературное происхождение которого известно (доказуемо)» (перевод цит. по: Шулежкова 1995: 5).

[2] Существуют лишь отдельные фрагментарные работы, представляющие собой вступительные статьи (Einleitung, Vorbemerkung) к словарям крылатых единиц и отражающие главным образом историю и принципы лексикографирования КЕ в Германии и странах Западной Европы. См. словарь Г. Бюхмана с его предисловием (1864), посмертные издания этого словаря с предисловиями редакторов Роберта-торно (1890) и Б. Кригера (1912), юбилейное издание с предисловием издательства (1964); а также словарь под ред. К. Бёттхера (1981), словари Duden, Bd. 12 1993, 2002 и др.

[3] Этот факт объясняется тем, что в Германии остаются до сих пор сильны традиции «школьного» преподавания латыни, и около 200 КЕ данного корпуса включены в немецкие словари КЕ в их латинской форме. Данные единицы не являются объектом нашего исследования, однако не могут быть не упомянуты, так как легко воспроизводятся и активно используются немцами.

[4]Начавшееся в России и в восточной части Объединенной Германии в конце 1990-х гг. возрождение классического образования восстановит прервавшуюся на долгие десятилетия важную часть общечеловеческого гуманитарного образования и позволит рядовым носителям русского и немецкого языком адекватно понимать нашу собственную и мировую культуру, ключом к восприятию которой в известной мере является знание пласта КЕ, восходящих к античной культуре.

[5] Ср.: растекаться мыслью по древу из «Слова о полку Игореве» (БСКС, 2000: 425); Ich saz ûf eine steine / und dahte bein mit beine… Вальтера фон дер Фогельвейде (Duden, Bd. 12, 2002: 271) и др.)

[6] В собрании М. И. Михельсона 1912 г. на 1576 КЕ приходится 958 единиц литературного происхождения – почти 60% от общего состава.

[7]Крупнейшие композиторы: П. И. Чайковский, А. С. Даргомыжский, М. И. Глинка, А. Г. РРРубинштейн, Ф. Шуберт, Ф. Мандельштам, Р. Шуман, И. Брамс и другие – писали музыку на слова поэтов романтической школы. И это был один из мощных факторов крылатизации поэтических строк, принадлежащих романтикам.

[8]В Средние века вхождение в литературный язык какого-либо изречения, высказывания зависело не только от того, насколько глубокая и оригинальная мысль заложена в нем и насколько удачно она выражена, но и от того, кому она принадлежит, авторитетен ли автор высказывания, достаточно ли высокое место занимает он в социальной иерархии и попало ли это изречение в известное, читаемое произведение (Шулежкова 2002: 235).

[9] Или иначе – «сгущения мысли», заложенной в источнике. Этот путь в свое время был охарактеризован А. А. Потебней, когла он описывал возникновение пословицы или поговорки из басни (Потебня 1905: 329). )