Практическая значимость работы связана с возможностью включения материалов исследования в вузовские курсы лингвистики, психолингвистики, языкознания, семиотики, в спецкурсы по лингвистике текста, интерпретативной лингвистике.

Апробация работы: основные результаты исследования были обсуждены на международных, всероссийских, межвузовских конференциях и симпозиумах. Международные: “Бодуэн де Куртене и современная лингвистика” (Казань, КГУ – 2001), “Предложение и слово: парадигматический, коммуникативный, методический аспекты” (Саратов, Пединститут СГУ – 2002), “Филология и культура” (Тамбов, ТГУ – 2003), “Проблемы вербализации концептов в семантике языка и текста” (Волгоград, ВГПУ – 2003), “Язык и культура” (Москва, Институт иностранных языков – 2003); всероссийские: “Язык, познание, культура на современном этапе развития общества” (Саратов, СГАП – 2001), “Синергетика культуры” (Саратов, СГТУ – 2002), “Эколингвистика: теория, проблемы, методы” (Саратов, СГАП – 2003), “Междисциплинарные связи при изучении литературы” (Саратов, СГУ – 2002). По теме диссертации опубликовано 28 работ, в том числе монография (256 с.).

Структура диссертации определяется спецификой ее целей, задач и методов. Работа объемом 352 страницы состоит из введения, трех глав, заключения, списка процитированных источников (90 наименований), библиографического перечня (364 наименования) и частотного искусствоведческого словаря синестетических сочетаний (1100 единиц), помещенного в приложении.

Содержание работы

В главе 1 “Прагматический аспект функционирования произведения изобразительного искусства и особенности его интерпретации” последовательно рассматриваются этапы, ведущие к получению текста-интерпретации: исследуется изображенный объект (произведение изобразительного искусства) как семиотическая система, основанная на иконической знаковости; дается психофизиологическая оценка проблемы восприятия изображения как двусторонней реальности; прослеживаются коммуникативные отношения в трехзвенной цепи “изображенный объект – интерпретатор – реципиент”; исследуется проблема вербальных интерпретаций в связи с их множественностью и многозначностью.

Этимологическое значение понятия “текст” предполагает его расширенное толкование, включающее определенным образом устроенную совокупность знаков, обладающую формальной связностью и содержательной цельностью (М. Майенова, Ю.М. Лотман, Г.И. Богин, В.П. Руднев, В.В. Иванов, Г.А. Тульчинский и др.). Благодаря представлению текста как знаковой структуры, в качестве такового могут исследоваться различные культурные артефакты, в частности кино, музыка, фотография, архитектура (Я.Э. Марковский, Е.А. Анциферова, В.В. Иванов, А.В. Денисов и др.). ПИИ также правомерно рассматривать как текст с его цельностью, связностью и формально-содержательным единством. Наличие текстовой организации ПИИ проявляется в его ограниченной, замкнутой имманентной структуре, одним из основных признаков которой является категория границы – “рамы” и тяготение к панхронности (Ю.М. Лотман).

Э. Бенвенист характеризует любую семиотическую систему (как лингвистическую, так и изобразительную) четырьмя отличительными признаками: операторным способом, сферой действия, природой и числом знаков, типом функционирования. Эти признаки применимы к семиотической системе ПИИ со следующими уточнениями:

1) операторный способ – способ, посредством которого система воздействует, то ощущение (зрение), через которое она воспринимается;

2) сфера действия – область (культура, искусствознание), в которой система признается и является обязательной;

3) природа и число знаков (материальное выражение цвета, линии, формы в бесконечных вариациях) – производное от вышеназванного;

4) тип функционирования – иконичность, континуальность, пространственность.

Признаки текста как семиотической системы изобразительного искусства непосредственно связаны с типологией и функционированием знаков, образующих данную систему. Принимая общее определение знака как создаваемый двусторонний объект, репрезентант, замещающий другой предмет, дополним его важным для нашей сферы уточнением: знак отражает и преломляет другую действительность, поэтому-то он может искажать эту действительность или быть верным ей, воспринимать ее под определенным углом зрения и т. д. (М.М. Бахтин).

Из трихотомии знаков Ч. Пирса (изображения – индексы – символы) особо выделяются знаки-изображения (иконические знаки – icon) как единицы, составляющие “тексты” изобразительного искусства. В основе icon лежит такой тип репрезентации, при которой знак обладает общим качеством со своим объектом, т. е. находится в отношении той или иной степени аналогии, мотивированности (Ч. Пирс, Ч. Моррис, Р.О. Якобсон, У. Эко, Ю.К. Лекомцев, Ю.С. Степанов).

Однако Ч. Пирс видит в фундаментальном качестве icon – его мотивированности – способность знака не только замещать объект, но и непосредственно отражать его, т. е. становиться “непосредственным образом”. Это означает, согласно Ч. Пирсу, что иконические знаки настолько сливаются со своими объектами, что индивид, рассматривая произведение искусства, может утрачивать сознание, что перед ним не реальная вещь, а ее заместитель. Эта абсолютизация мотивированности иконического знака опровергается семиотической концепцией Ю.М. Лотмана о двойственности текста, в т. ч. изобразительного, не дающей возможности игнорировать его условность, и психофизиологической теорией зрительного восприятия Д. Гибсона, который доказывает неотъемлемую способность бинокулярной зрительной системы различать плоскостное изображение и объемный реальный объект. В то же время Ч. Пирсом и позже Р.О. Якобсоном справедливо утверждается относительность различий трех классов знаков, при которой иконические знаки могут становиться конвенциональными, если на них возлагается функция символа. Иконический знак в искусстве, становясь символом, начинает указывать на нечто другое, его мотивированность в символической функции утрачивается, так что внутренняя и внешняя сторона символического изображения не имеют ничего общего между собой (П.А. Флоренский, А.Ф. Лосев, Р. Арнхейм, Б.А. Успенский, Х. Зедльмайр и др.).

Оперирование понятием “знак” в изобразительном искусстве закономерно вызывает вопрос об объеме данного понятия и его статусе в изображении. Э. Бенвенист, сравнивая семиотическую систему искусства с другими семиотическими системами (в частности, с языковой) считает проблематичным вычленение в изображении минимальной составляющей знаковой единицы, поскольку цвета, линии, пятна сами по себе не имеют референта, ни с чем однозначно не соотносятся и только в данной композиции организуются и приобретают значение. Р.О. Якобсон, К. Леви-Стросс, У. Эко также дифференцируют речевые единицы, которые конструируются по определенным языковым моделям, и зрительные знаки, для которых иерархия не является обязательной и систематической. Таким образом, искусство всегда предстает не “вообще”, а как отдельное произведение, художник же в расположении мазков на холсте создает свои оппозиции, которые он сам наделяет значениями, и именно создание каждый раз “своей семиотики”, а также сама мотивированность иконического знака дает повод существованию мнения об отсутствии семиотики искусства как таковой или о неразвитой форме знака-icon (Ж.-П. Сартр, В.М. Солнцев, Л.И. Ибраев, В.З. Панфилов, А.П. Булатова).

Изобразительные искусства принадлежат к уровню изображения, где линия, цвет, движение сочетаются друг с другом только с образованием единого целого, подчиняющегося своим собственным закономерностям. Это “единое целое”, т. е. весь нечленимый текст-изображение, мы понимаем как знак (Э. Бенвениест, В.В. Иванов). Но не членимый на знаки текст, тем не менее, должен быть разложим на отдельные компоненты. Согласно концепции В.В. Иванова, живописное полотно все целиком представляет собой текст, не членимый на отдельные знаки, но предполагающие выделение в нем элементов – “фигур” (в терминологии Л. Ельмслева и У. Эко), или “выражений” (в терминологии Ю.К. Лекомцева), не являющихся самостоятельными знаками. Под “фигурой” понимается такая единица, которая может быть условно выделена на основе формальных отношений, но сама не имеет значения. Введение понятия “фигура”, доводящее до логического завершения мысль Э. Бенвениста о несовпадении единицы и знака, является и ответом на два его взаимосвязанных вопроса: 1) Можно ли выделить предельные единицы во всех семиотических системах? 2) В тех системах, где такие единицы существуют, являются ли они знаками? )