Творческий характер интерпретирования состоит в том, что создающийся автором текст – это всегда новый текст, являющийся актом творческого сознания, результатом творческого мышления, что само по себе ценно как культурный факт (Ю.М. Лотман, Л.Н. Мурзин). Степень множественности “правильных” интерпретаций при этом – показатель как творческого потенциала самого эстетического объекта, так и творческих возможностей реципиентов.

Обращение к текстам-интерпретациям, посвященным произведениям изобразительного искусства, потребовало попутного освещения ряда вопросов, находящихся на стыках нескольких научных дисциплин: это и знаковая природа изображения, рассматриваемая семиотикой искусства, и особенности восприятия эстетического объекта, изучаемые психологией восприятия, и коммуникативная модель эстетического сообщения, связанная с теорией коммуникации, а также проблемы восприятия и понимания текста, находящиеся в русле психолингвистики.

Изучение смежных вопросов позволило полнее представить весь эстетический процесс, конечным звеном которого является читатель, знакомящийся с текстовой интерпретацией, и саму интерпретацию как речевое произведение с семантическими и лингвистическими особенностями и структурными закономерностями. Обращение к изображенному объекту как к семиотической системе, к его восприятию – как к подготовительному этапу создания письменного интерпретирующего текста, а к самому тексту – как к лингвистической единице, составляющей коммуникативное целое с ее создателем-автором и получателем-реципиентом, дает возможность изучения текста-интерпретации во всех его экстралингвистических связях и отношениях.

Глава 2 “Организация интерпретационных текстов, их адекватность изображенным объектам” посвящена исследованию вопросов языковой номинации, структуры и семантики текста-интерпретации ПИИ; с помощью специальных методов и процедур лингвистического исследования устанавливаются и моделируются механизмы перекодирования языка живописи в вербальный текст; выделяются определенные типы интерпретации ПИИ в зависимости от типовых субъектов интерпретации.

В разделе 1 “Интерпретация содержательной стороны изображенного объекта как многоуровневая семиотическая модель” изображенный объект и его вербальная интерпретация представлены соответственно как “текст-объект” и трактующий его “метатекст”, созданный на “метаязыке”. Естественный язык, имеющий предметом систему значащих объектов, превращается в “операцию”, т. е. в метаязык (Р. Барт). В общем семиотическом акте текст-объект как исходная семиотическая система может быть принята за означающее, вербальная описательная семиотическая система (метатекст) – за означаемое.

Интерпретация содержательного плана изображенного объекта (означаемое) описывается в виде структурного трехуровневого образования, как бы дублирующего в вербальном выражении структуру поэтапного восприятия, принимаемого как модель. На низшем уровне описания – денотативном – вербальное означаемое максимально приближено к изобразительному означающему и является его денотатом. Это соотношение можно представить в условной формуле: S ® LD, где за S принят изображенный объект, за L – его вербальное описание, D – денотат, “®” – знак процесса описания, которое, частично совпадая с изображением, всегда не равно последнему. Эта самая “примитивная” интерпретационная ступень требует от автора текста исключительно зрительной точности и номинации.

ИскТ (по картине В. Ван Гога “Едоки картофеля”):

Пять едоков картофеля собрались вокруг грубого деревянного стола. Перед самой молодой женщиной стоит блюдо с дымящимся картофелем. Старуха напротив разливает в подставленные чашки солодовый кофе. Керосиновая лампа скупо освещает обстановку, выхватывает из мрака убогий быт (R. Metzger, I. Walther. “Vincent van Gogh”).

Возможный вариант первого уровня интерпретации – ложноденотативный (D*)– представляет собой полный разрыв означаемого с означающим, когда вербальный знак в тексте-интерпретации не соответствует изобразительному фрагменту, вследствие чего некий интерпретационный смысл выводится при отсутствии соотносимого с этим смыслом изображения: S ¹ LD*. Этот уровень описания, эпизодически встречающийся в текстах, можно считать тупиковым, хотя он помогает автору текста создать целые ряды ложных суждений и умозаключений:

Молодая женщина распределяет картофель по порциям под ожидающими взглядами окружающих (там же).

Здесь прямое нарушение достоверности зрительного ряда: женщина не занимается распределением картофеля; ожидающих взглядов нет, они не направлены на блюдо с картофелем и на молодую женщину. Не сопоставив эту вербальную часть описания с реальной картиной, читатель получает ошибочное представление о зрительном ряде.

На втором уровне описания – коннотативном – вербальное означаемое расширяет свое содержание за счет подключения к нему различных дополнительных понятийных содержаний, эмоционально-оценочных смыслов – (Con): S ® LCon. Интерпретация второго уровня произвольна, хотя достоверна, возможна в принципе, ее можно было бы назвать началом творческого подхода к описанию:

Три поколения участвуют в этом скромном ужине . Вся крестьянская семья собралась, как обычно, на совместный ужин (там же).

Перечисленных здесь утверждений нет непосредственно в зрительном ряде (неизвестно, действительно ли вся семья здесь; возможно, здесь два, а не три поколения, как, кстати, утверждается в другом ИскТ; может быть, этот ужин чем-то необычен и т. д.)

Третий уровень описания – символический – высший, наиболее сложный уровень интерпретации, при котором изображение проходит все возможные стадии вербального осмысления и приобретает значение символа (Sym), метафоры, наиболее отдаляясь от означающего (изображения): S ® Lsym:

Лица отмечены следами еженедельных забот, но в выразительных глазах читается доверие друг к другу и удовлетворенность, которая собрала их вместе. И кажется, что вообще нет внешнего мира, и никакой посторонний звук не потревожит это тихое спокойствие (там же).

Вывод интерпретаторов оптимистичен: человеческие отношения легко одерживают верх над тяготами быта. Единение, душевная теплота – вот метафорический смысл картины в интерпретации.

На примерах,из всех типологических групп интерпретаций (ИскТ, АвтТ, ЛитТ, НесТ) применительно к стилистически и сюжетно разнообразным объектам (В. Ван Гог, “Едоки картофеля”, “Ночное кафе в Арле”; К. Петров-Водкин, “Смерть комиссара”; Тициан, “Вакханалия” и др.) иллюстрируется описанная структура интерпретационных текстов и ее универсальный характер. Рассмотрение содержательной стороны текстов-интерпретаций позволяет определить, какие из структурных уровней наиболее адекватны объекту, какие (и за счет чего) – в меньшей степени; каким образом восприятие многоуровневой составляющей интерпретаций формирует у субъекта представление о картине, “картинный образ”.

В разделе 2 “Вербальная интерпретация формы изображенного объекта и ее соотношение с интерпретацией содержания” рассматривается вторая сторона текста-интерпретации – план изображения. Внимание вербальных интерпретационных текстов к формальной стороне ПИИ естественно объясняется ее значимостью, так как, согласно психологии художественной формы, только в данной своей форме художественное произведение оказывает свое психологическое воздействие (Л.С. Выготский, Б. Кроче, Р. Арнхейм).

Причина эстетического переживания, эмпатии при восприятии картинного образа состоит в существовании самостоятельной эмоционально-смысловой содержательности самих элементов живописного языка. Цвета, линии, формы могут прямо передавать чувство, мысль, обладают суггестивностью. Художник может сознательно вложить в цвет, свет, линии, ритмы определенное интеллектуальное и эмоциональное содержание. Авт-текстами (П. Гоген, В. Ван Гог, М. Башкирцева, В. Головин, К. Коровин) доказывается самостоятельная смысловая значимость формальных элементов картины.

Осмысление содержания его формой демонстрирует ИскТ, в котором изображенное воспринимается исключительно через материальные средства – краски, цвета и т. д. В интерпретации практически отсутствует описание плана изображенного (содержания), и, хотя название (П. Кончаловский, “Семейный портрет”) уже свидетельствует о несомненном наличии предметов изображения, оно полностью подчинено совокупности формальных приемов, организующих содержательную сторону картины. )