Минимальной единицей анализа диалогического текста явилось речевое высказывание (реплика), причем статус реплики (невербальной) присваивался и невербальным реакциям собеседников (смеху, возгласам удивления, сочувствия, насмешки и т.д.).

В структуре осетинского диалога четко разграничены (семантичес-ки, синтаксически и метатекстово) его основные структурные компоненты: начало, собственно беседа и окончание, обозначенные нами блок “Начало”, блок “Беседа” и блок “Окончание”. Блок “Начало” включает в себя приветствие и (в части диалогов) знакомство / представление коммуникантов. Блок “Беседа” был подразделен на тематические фрагменты, проанализированные по следующим параметрам: особенности начала, раскрытия и окончания ТФ, прерывание ТФ, переход от ТФ к ТФ, поддержка коммуникантами речевых намерений партнера, функция пауз и перебиваний в диалоге. Блок “Окончание” включает прощание и благопожелания.

Наибольшую информативную ценность представляет сравни-тельная характеристика вербального поведения осетин (в зависимости от пола, возраста, рода занятий, уровня образования, положения в статусно-ролевой опозиции, степени знакомства). Содержание традиционного осетинского этикета в основном определяется функциональной сегрегацией по полу и возрасту, установлением обязательной для всех реглментацией, кровно-родственной и половозрастной дифференциацией, утвержденной обычаями. Понятия “?мгар” (ровесник), “хист?р” (стар-ший) и “к?сд?р” (младший) – являются структурообразующими компо-нентами традиционной морально-нравственной этической системы осетин, имеющей ярко выраженную возрастную специфику (А.Х.Хадикова).

Поэтому прежде всего рассматривались вербальные характеристики коммуникантов, различающихся по возрасту и полу для определения степени сохранности традиционных правил взаимодействия в осетинском обществе. Однако принималась во внимание отмеченная лингвистами обратная зависимость речеполовой дифференциации от стадии развития общества: чем выше уровень социального развития общества, тем менее отчетливо проявляется дифференциация по полу в обслуживающем его языке (Е.М.Бакушева).

В одной трети диалогов с оппозицией “старший – младший” новый ТФ начинает младший по возрасту коммуникант, а старший в два раза чаще. В диалогах типа “мужчина – женщина” они начинают новый ТФ примерно в половине случаев каждый, независимо от разницы в возрасте. Руководитель начинает новый ТФ в 74,07% случаев, а подчиненный в 25,93%. Следовательно, значимой оказывается позиция “старший по возрасту” и “руководитель”. В 77,77% диалогов блок “Беседа” завершает старший коммуникант. В одном диалоге этот блок угасает, а девятый диалог завершают оба коммуниканта. Таким образом, предпочтение, оказываемое старшему в статусно-ролевой оппозиции, проявляется в праве начать и закончить беседу. Оппозиция по половому признаку является слабодифференцированной на этапах начала и завершения беседы.

При рассмотрении диалогов с разницей в возрасте оппозиция “мужчина – женщина” она оказывается более значимой по параметру “завершение ТФ”, где у младшего коммуниканта женского пола более высокий процент относительно других категорий коммуникантов. Эта вербальная тактика рассматривается нами с позиции осуществления вспо-могательной, “обслуживающей” функции. Приведем в качестве примера диалог И, в котором женщина четырежды довольно настойчиво перебивает мужчину на 25 лет старше, начинающего новый ТФ. В то же время она предоставлет ему право развертывать новый ТФ, активно помогая ему. Практически во всех ТФ она завершает их и начинает новый ТФ, при этом оставаясь уважительной и эмпатически настроенной собеседницей на протяжении развертывания каждого ТФ.

Проявление подержки партнера не зависит от определенного положения в статусно-ролевой оппозиции, а только от личностных и коммуникативных характеристик. Это подтверждается высокими процен-тами перебивов конструктивного характера у младших коммуникантов (д-ги В и И) , у ровесников, где одному партнеру принадлежит основная инициатива в продвижении диалогового взаимодействия (коммуникант А из д-га Д), а также в речи старшего коммуниканта, устанавливающего благоприятную психологическую атмосферу с ранее незнакомым младшим партнером.

В диалогах последнего типа партнер оказывает помощь в развер-тывании нового ТФ всего в 10% ТФ. По мере продвижения и разверты-вания диалогового взаимодействия происходит сокращение межличност-ной дистанции между коммуникантами, что проявляется в увеличении активности партнеров, относительном сокращении числа пауз, в возрас-тании количества перебивов.

Эта же тенденция проявляется и в диалогах ранее знакомых коммуникантов всех типов оппозиций в определенном закономерном выборе тем коммуникантами. Коммуниканты, связанные родственными отношениями, обсуждают здоровье и состояние дел родственников, интересуются членами семьи. Коммуниканты-коллеги переходят от обсуждения служебных вопросов к личным, персонифицированным: от планов в написании научных работ к семейным новостям и планам на отдых (д-г Д), от сложностей в отношениях с начальством к семейным отношениям и родственникам (д-г Е), от предпочитаемого профиля в рамках своей специальности к проблеме жизненного и профессионального само-определения (д-г Г). Другими словами, по мере развертывания диалога происходит постепенное смещение фокуса из сферы профессио-нального взаимодействия в сферу межличностного общения и взаимо-действия.

Ранее знакомые коммуниканты прилагают совместные усилия для успешного продвижения диалога. Раскрытие ТФ осуществляется обоими коммуникантами одновременно или по очереди в 49 ТФ (55,68% от общего числа анализируемых ТФ), а в 15 ТФ (17,01%) тему раскрывает один коммуникант с активной помощью партнера: а) через вопросы уточняю-щего и осведомительного характера, б) с помощью эмпатического актив-ного слушания, соучастия, поддакивания. Только в 22,73% тему раскры-вает один коммуникант.

Графическое изображение динамики возрастания количества пере-бивов в зависимости от продвижения диалога показывает, что вербальная стратегия коммуникантов в диалоге имеет тенденцию к синхронизации, что видно по совпадению пиков и спадов на графиках.

Наибольшее расхождение линий обоих коммуникантов при одновременном превышении других диалогов по количеству перебивов на единицу времени демонстрирует диалог К. Это коррелирует с рассмот-рением его как диалога, имеющего большое количество дисгармоничных элементов. Дисгармонизм этого диалога проявляется в наличии серьезных сбоев в развитии темы по вине одного из коммуникантов (3ТФК и 4ТФК). Ему сопутствуют самые высокие значения по параметру деструктивного взаимодействия - 21,57% у старшего коммуниканта, сознательно допустившего нарушение этикетных норм общения, и 29,41% у младшего. В том числе, как следствие, высокий процент по пунктам “ирония, насмешка” (1 и 6 перебивов соответствено у А и В).

Дисгармонизм в развертывании диалога, осознаваемый парт-нерами, приводит к необходимости прилагать усилия для восстановления гармоничной атмосферы. Поэтому у партнера А наблюдается преобла-дающий процент (49,01%) перебивов конструктивного характера и 27,45% перебивов организации речевого взаимодействия. В то же время у “обидевшегося” коммуниканта невысокий (26,47%) показатель конструк-тивного взаимодействия при преобладании показателя взаимодействия деструктивного характера (29,41% у В против 21,57% у А).

Дисгармонизм может быть связан с различными причинами. В диалоге К он связан с недостаточным уважением старшего коммуниканта к младшему. В диалоге Г дисгармонизм объясняется отсутствием опыта взаимодействия у коммуникантов, ранее не знакомых друг с другом. В течении четырех ТФ старшему коммуниканту приходится прилагать усилия по установлению психологически благоприятной атмосферы. Инструментами осуществления этого намерения служат проявляемый интерес к личности младшего партнера по коммуникации, к его интересам, повторением слов “Хорз”, вопросами-переспросами уточняющего харак-тера. Причем, последние связаны не с физическими или акустическими помехами при передаче и приеме информации, а именно с осуществлением психологической настройки коммуникантов )