В настоящее время распространение билингвизма, относительная этимологическая однородность новых заимствований (подавляющее большинство составляют англицизмы) обусловили возможность введения в русский текст нового или малоизвестного слова (сочетания слов) также без ссылок на его иноязычный прототип. Раньше такое употребление заимствования было возможным, если оно состояло из интернациональных языковых элементов, по преимуществу греческих или латинских по происхождению (Казкенова, 2003, 74), например:

«Я же пытаюсь донести месседж о том, что, если вам что-то или кто-то не нравится, то станьте гражданами, голосуйте и просто вышвырните их со своих должностей» (НГ, 2004, № 29-30, с.6).

Очень часто заимствования даются в латинице с расшифровкой значения слова или сочетания. Например:

«Рыночные методы используются по мере необходимости для достижения своих целей dirigiste (существующее во Франции понятие, означающее госуправление экономикой)» (Профиль, № 17, 2004, с.52).

Если употреблено малоизвестное или неизвестное слово неанглийского происхождения, оно, как правило, поясняется. От графического оформления слова это никоим образом не зависит. Например:

«Главной задачей всей этой структуры является то, что называется арабским словом da‘wah (буквально – «призыв»), то есть пропаганда, индоктринация, прозелитизм, внедрение «истинного ислама» (на самом деле – ваххабизма как официальной идеологии КСА) по всему миру» (НГ, 2004, № 29-30, с. 11);

«У каждой свой устаз, духовный наставник» (Власть, 2004, № 6, с. 20).

Иноязычное написание нового слова сохраняется недолго. Если слово усваивается языком, оно принимает графический образ, свойственный данному языку; если же слово не приживается, оно из языка исчезает.

Выбор графического варианта слова, на наш взгляд, зависит от двух факторов, тесно связанных друг с другом:

1) языковой политики, проводимой изданием;

2) контингентом, на который это издание ориентировано.

Что касается первого фактора, то все больше стало газет и журналов, пренебрежительно относящихся к русскому языку. Это выражается не только в засилии англицизмов, но и в обилии слов, написанных на латинице. Иногда в одном предложении таких слов может быть даже несколько:

«В выпущенных в апреле видеоиграх Def Jam Vendetta звучит 18 треков хип-хоп лейбла Def Jam» (Профиль, № 25, 2003, с.40).

В современном осетинском языке нет такого графического хаоса; заимствования из других языков приходят в него через посредство русского, что накладывает свой отпечаток: почти все они оформляются по законам русского языка. Этому способствует множество факторов. Общность кириллического алфавита русского и осетинского языков частично снимает проблему графического оформления.

Одной из главных особенностей морфологической ассимиляции является то, что ей подвержены абсолютно все заимствования, так как они неизбежно включаются в морфологическую систему заимствующего языка. Характер грамматической адаптации зависит от того, насколько внешний облик заимствованного слова соответствует морфологическим моделям заимствующего языка.

Особое место в ряду аспектов ассимиляции заимствований отводится словообразовательной адаптации, выражающейся прежде всего в участии этих единиц в деривационных процессах языка-реципиента и определенности их морфемного состава.

Словообразовательная адаптация заимствований, затрагивающая их форму и содержание, наблюдается на этапе укрепления этих слов в языковой системе и функционирования в речи в качестве единицы этой системы: производящая основа в дериватах оформляется уже в соответствии с законами принимающего языка, само же наличие дериватов у заимствований косвенно подтверждает целесообразность их включения в язык. В ракурсе словообразовательной адаптации заимствования традиционно рассматриваются как производящие слова, отличающиеся, будучи сами непроизводными знаками, особой деривационной активностью.

Вошли в словообразовательную систему осетинского языка и принимают активное участие в деривационных процессах такие префиксы и префиксоиды, как анти-, авиа-, авто-, био-, гео-, гидро-, евро-, пост-, нео- и др. Например: антиадæмон, авиацалцæггæнæн, геополитикон, автохæдзарад, евроцалцæг.

Освоение аффикса существенно отличается от простого лексического заимствования. В языке легче совершается заимствование сотен иноязычных слов, чем усвоение одного суффикса или префикса.

Фонетико-графические изменения в заимствованных словах и их морфемно-морфологическое приспособление являются первым необходимым звеном в их окончательной адаптации в принимающем языке.

Между тем отступления от иноязычного прототипа могут быть не только формального, но и семантического характера. Связаны они чаще всего с особенностями контекста, его ограничивающей (уточняющей) функцией.

При семантической классификации новых слов остается действенным разделение неологизмов на три группы:

1) заимствования;

2) слова, образованные средствами самого осетинского языка;

3) возвращенная лексика.

При переходе из одного языка в другой (или из одного диалекта в другой) слова иногда претерпевают различного рода изменения, семантически осваиваются в принимающей системе. Считается, что обычно лексемы (даже полисемичные в языке-источнике) заимствуются лишь в одном значении. По данным наших материалов, при заимствовании осетинским языком европейских лексических единиц значение слов остается без изменения более чем в половине всех случаев, сужается же примерно на 40 %.

Семантические изменения чаще происходят в процессе заимствования их русским языком, а с русского языка в осетинский язык они уже переходят без изменений. Например:

Default – «отсутствие чего-либо; недостаток; неявка в суд; невыполнение обязательств» в широком значении в английском и дефолт – финансовый термин, означающий «неплатеж, невыполнение долговых обязательств» в русском и осетинском.

Consulting – «консультирование, советование» в широком значении в английском и консалтинг – «консультирование производителей, продавцов и покупателей по экономическим, хозяйственным и правовым вопросам» в русском и осетинском языках.

Marketing – «торговля» в широком значении в английском и маркетинг – «экономическая дисциплина, изучающая проблемы производства и сбыта продукции, в том числе спроса, потребления, ценообразования, рекламы» в русском и осетинском.

Manager – 1. «Управляющий, руководитель»; 2. «Хозяин» в двух значениях в английском и менеджер только в первом значении в русском и осетинском.

Если в 50-70-х гг. существовало мнение о том, что для иноязычных лексем характерен в основном процесс сужения семантического объема, и отмечалось их крайне редкое употребление в переносном значении (Л.П.Ефремов, А.А.Радченко и др.), то в более поздних работах это мнение подвергается критике (А.А.Брагина, О.П.Ермакова и др.). Объясняется это изменением социально-коммуникативных условий существования современного русского литературного языка, обусловленных радикальными изменениями в жизни социума второй половины 80-х гг. С тех пор инновационные процессы проявляются достаточно интенсивно в наиболее открытой лексико-семантической системе русского языка. В последнее время здесь можно наблюдать семантическую трансформацию не только в сторону сужения, но и в сторону расширения и даже изменения значения заимствованного слова на противоположное (например, виртуальный).

В других случаях европейские термины переходят в русский, а затем и в осетинский язык с одним и тем же семантическим полем. Это, в первую очередь, относительно новые слова в самих европейских языках:

кикбоксинг(kickboxing) – «разновидность бокса, включающая в себя элементы восточных единоборств»:

«Стыр куыст бакодта Уæрæсейы хæххон къахдзоныгъты спорт, фристайл, кикбоксинг, каратэ æмæ парусты спорт парахат кæныны хъуыддаджы» (Рæстдзинад, 2002, № 157, 3 с.) – «В деле пропаганды в России таких видов спорта, как горные лыжи, фристайл, кикбоксинг, каратэ и парусный спорт, он провел большую работу»; )