Эмотивность актуализируется в художественном тексте через совокупность текстовых компонентов – показателей эмотивности, т.е. вплетённых в текстовую ткань эмотивно заряженных слов, фраз или предложений, которые прямо или опосредованно указывают на характер авторских эмоциональных интенций, эксплицитно выраженных или имплицитно очерченных в тексте, и моделируют вероятное эмоциональное реагирование читателя на текстовую действительность, опредмечивая фрагменты знаний о мире, которые являются или становятся эмоциогенными. Такого рода текстовые компоненты выделяются в ткани художественного текста своей особой знаковостью (Б.Волек, Ф.Данеш, М.Коржинек), благодаря которой изначально задаётся их семантико-когнитивная неоднородность, проявляющаяся в ориентированности показателей эмотивности на разные типы знаний, опредмеченные в художественном тексте (знания о языке и в языке, знания о мире, знания о текстовой действительности), а также в различном характере их предполагаемого воздействия на эмоциональную сферу читателя. Показатели эмотивности характеризуются симптоматичностью, т.е. способностью указывать на отклонения от языковой и речевой нормы и, таким образом, стимулировать эмоциональные реакции читателя, иконичностью (картинностью) или символичностью.

Симптоматичность показателей эмотивности связана с актуализацией в художественном тексте неполных, “случайных” (Р. де Богранд, В. Дресслер), “осколочных” (О.П.Воробьёва) знаний и обнаруживается как проявление текстовой неполноты и неоднозначности, за счёт которых провоцируются удивление, любопытство, интерес читателя (см. Д.Випонд, Д.Куикен, Д.Миалл, Р.Хунт). В этом смысле симптоматичностью отмечены такие элементы текста, которые, оказываясь предвестниками (симптомами) какой-либо эмоции (гаммы эмоций), выступают как семантические “триггеры” эмоциональных реакций читателя на ткань текста, на его структурно-семантический пласт. Когнитивной основой для идентификации такого рода показателей эмотивности являются знание адресата об эмотивно заряженных средствах языка и его (её) умение распознавать неконвенциональное использование в тексте языковых единиц или нетрадиционность знаковых образов.

Проявления симптоматичности показателей эмотивности, связанные с реализацией текстовой неполноты, которая приводит к активизации эмоциональных реакций читателя, могут быть проанализированы на примере фрагмента рассказа Р.Ренделл “The Orchard Walls” (NG, p. 33–48). Данный рассказ начинается словами: “I have never told anyone about this before. The worst was long over, of course. Intense shame had faded and the knowledge of having made the greatest possible fool of myself. Forty years and more had done their work there (NG, p. 33)”, которыми организуется “начало с середины” (см. В.А.Кухаренко). Поскольку смысловая неоднозначность указательного местоимения “this” провоцирует интерес и любопытство читателя по поводу референта данного слова, первое предложение указанного рассказа “I have never told anyone about this before“ становится эмоционально значимым и выступает как показатель эмотивности. Подсказками в предполагаемом поиске читателем сведений о референте слова “this” являются упоминание о чувстве глубокого стыда (intense shame, greatest possible fool), которое на протяжении многих лет испытывала повествовательница по поводу эпизода из её детства, указание на период времени (forty years), в течении которого этот эпизод хранился в секрете, а также использование лексем “never”, “anyone”, “before”, посредством которых читателю как бы отводится роль почётного слушателя исповеди героини. Таким образом, интерпретация указанного предложения позволяет выявить его эмотивную заряженность в определённом художественном тексте, ориентированную на то, чтобы вызвать эмоции вероятного читателя.

Иконичность показателей эмотивности выявляется в тех случаях, когда авторские эмоциональные интенции воплощаются посредством ситуативного описания, способствующего созданию привлекательных или непривлекательных образов ситуаций текстовой действительности, которые воздействуют на эмоции адресата и формируют его эмоциональное отношение к ним. Иконичность характерна для тех эмотивно заряженных текстовых компонентов, которые связаны с репрезентацией содержательно-повествовательного пласта семантики художественного текста. Когнитивной основой для опознания в тексте показателей эмотивности, которым присуща иконичность, является знание участников коммуникации о прототипических объективно-реальностных ситуациях, провоцирующих те ли иные эмоции, закреплённые в определённом обществе.

Так, в рассказе Р. Пилчер “The Tree” (K, p. 35–58) описание дерева, вызывающего ненависть у героини, становится эмотивно заряженным текстовым компонентом, отмеченным иконичностью.

And as for the tree – she positively hated the tree. It was a sycamore, but light-years away from the friendly sycamores she remembered from her childhood, good for climbing, shady in summer, scattering winged seed-pods in the autumn. This one should never have grown at all; should never have been planted, should never have reached such a height, such density, such sombre, depressing size. It shut out the sky, its gloom discouraged all life except cats, who prowled, howling, along the top of the walls and used the sparse earth as their lavatories. (K, p. 42)

В создании непривлекательного образа дерева принимает участие целый ряд стилистически значимых лингвистических средств: эмфатический повтор конструкции should never (this one should never have grown at all; should never have been planted, should never have reached such a height); лексические повторы, с помощью которых указывается на огромные размеры дерева (such a height, such density, such < .> size). Отличие описываемого дерева от всех остальных, “дружелюбных” (friendly) деревьев эмфатически усиливается благодаря антитезам (the tree – the friendly sycamores she remembered from her childhood; its gloom discouraged all life – shady in summer, scattering winged seed-pods in the autumn). Чудовищность этого клёна, выделяющегося на фоне других деревьев, подчёркивается также с помощью контекстуальных антонимов (discouraged all life – good for climbing) и эпитетов с негативной и позитивной коннотацией (depressing – good, friendly), которые характеризуют, соответственно, мешающий громадный клён и клёны, ассоциирующиеся с детством героини и её приятными воспоминаниями (friendly sycamores she remembered from her childhood, good for climbing, shady in summer, scattering winged seed-pods in the autumn). Благодаря гиперболе (it shut out the sky, discouraged all life) подчёркивается бесполезность клёна и очерчивается мысль о необходимости его вырубить. Созданный в приводимым отрывке образ дерева-монстра направлен на формирование вероятного отрицательного отношения читателя к этому дереву и в то же время является своеобразной подсказкой в выборе направления (направлений) интерпретации всего рассказа. Так, в дальнейшем в тексте проводится параллель между образом никому ненужного клёна и образом старого, одинокого и нелюбимого родственника мужа героини.

Способность отдельных текстовых компонентов или их совокупностей репрезентировать тематический пласт текстовой семантики и выражать тему или микротемы художественного текста, которые связаны с определённым, приобретающим символичность в конкретном тексте, спектром эмоций, обусловливает символический характер показателей эмотивности. Их символичность основывается на способности некоторых словесных образов, получающих интерпретацию в конкретном тексте, становится символами (В.А.Кухаренко, А.Ф.Лосев) и вызвана свойством эмоций при выражении в языке и тексте уподобляться чему-то “более материальному” (В.Ю.Апресян, Ю.Д.Апресян, M.Джонсон, З.Ковечес, Дж.Лакофф, A.Вежбицка). Когнитивной основой для идентификации эмотивно заряженных компонентов текста, имеющих символический характер, служат опредмеченные в тексте знания адресата о характере взаимного соглашения участников коммуникации, на основе которого реалиям текстовой действительности приписываются определённые эмоции. )