II. Понятие семантики общения как одно из теоретических оснований коммуникативной парадигмы диалектологического знания. В работе [Степанов Ю.С. 1981] сформировано и обсуждено понятие семантических сфер языка как важнейших источников и инструментов структуризации смысла. Ю.С. Степанов подробно рассматривает соотношение семантических сфер Предложения и Словаря, демонстрируя методологическую важность такого подхода. С нашей точки зрения, существует не меньшей степени важности семантическая сфера Общения, или семантика общения.

Общение всегда совершается в том или ином социальном ключе и в рамках определенных коммуникативно-прагматических типов, оно невозможно без непрерывной регуляции его коммуникативных и социально-коммуникативных параметров, поэтому в содержание речи неизбежно включаются регулирующие общение семантические элементы (см. работы Н.И. Формановской), система которых образует семантику общения. Вследствие своей высокой практической актуальности семантика общения отражается в обыденном сознании и в правовых нормах, в обычаях и ритуалах, в искусстве и ряде других элементов культуры, среди которых важное место принадлежит этикету как специальной знаковой системе, передающей семантику общения. С семантикой общения связаны основные понятия этики (достоинство, честь, вежливость и др.); история и этнография изучают семантику общения как социально обусловленную форму категоризации общества; в социологии, социолингвистике и психолингвистике понятие социальной роли является одним из инструментов отражения и изучения семантики общения; такие понятия лингвистической прагматики и теории текста, как типология речевых событий, актов, жанров, также служат экспликиции семантики общения.

Исследование автором знаковых (вербальных и невербальных) проявлений семантики общения привело к необходимости развития метаязыка ее описания, выделения сегментных и суперсегментных, обязательных и факультативных, неспециализированных и специализированных средств выражения семантики общения, средств этикетной модуляции речи [Гольдин 1978, 1987]. Функциональный анализ этикетных явлений и тесно связанных с ними средств выражения обращенности речи показал, что семантика общения может характеризоваться тремя степенями явности, причем высшую степень она приобретает лишь в специальных метатекстах. Степень явности выражения семантики общения может использоваться как один из типологических признаков коммуникативной сферы.

Среди разнообразных разноуровневых и разнофункциональных проявлений семантики общения выделяются в качестве универсальных единиц, наиболее четко отражающих семантику общения, этикетно модулированные номинации лиц, неспециализированные и особенно специализированные обращения. Проведенное автором и отраженное в публикациях [Гольдин 1972, 1977, 1978, 1978а, 1983, 1987] и др. изучение номинаций лиц и обращений на материале русского литературного языка и говоров различных территорий показало в частности, что

1) в русских говорах получили особое развитие (в сравнении с литературным языком и отчасти — в сравнении с русским просторечием) субъективные именования лиц, обычно выступающие и в роли обращения;

2) субъективный компонент этих лексических единиц акцентирует личное отношение, личную связь с именуемым лицом, но он не может быть отождествлен с семантикой притяжательного местоимения мой[1]: официальность / неофициальность общения не влияет, как известно, на возможность выражения принадлежности, не запрещает её, тогда как выражение субъективно-оценочных значений определенно ограничивается с усилением официальности общения вплоть до полного запрета; подобным ограничениям, как свидетельствует материал, подвергается в общении на диалекте и использование субъективных номинаций лиц и обращений с тем однако отличием, что граница “официального” отсекает в диалектном общении значительно меньший объем коммуникативных явлений, чем в общении на литературном языке;

3) диалектные субъективные именования родственников и обращения к ним нередко лексемно обособляются от объективных именований по восходящей линии: обращения (имена нарицательные) к отцу, матери, свекру, свекрови, тестю, к крёстному отцу, к крёстной матери, к старшему брату, старшей сестре как правило отличаются от объективных форм именования (ср.: объективные номинации — сестра, старшая сестра, но соответствующие им субъективно окрашенные - няня, нянька; объективное свекр, но соответствующее субъективное батюшка и т.п.), чего нельзя сказать об обращениях по нисходящей линии: к своим детям, зятьям, младшим братьям, сестрам и т.д.; в последнем случае дифференциация обычно осуществляется либо путем использования ласкательных форм того же имени нарицательного или употреблением различных форм собственных имен;

4) многим диалектам (одним в большей, другим в меньшей степени) свойственна не только возрастная дифференциация номинаций лиц и обращений (в этом диалектная речь не отличается от просторечия), но и заметная дифференциация по полу говорящих: женские номинации и обращения не вполне совпадают с мужскими (например, в ряде говоров именование незнакомых мужчин и обращение к ним дяденька — принадлежность только женской и детской речи, но не речи взрослых мужчин, обращение женщин к крестной матери — няня, а мужчин — крестная и т.п.)[2];

5) регулятивная функция семантики общения настолько важна для организации русской традиционной деревенской речевой культуры, что она выступает в качестве специальной темы части исполняемых на диалекте фольклорных произведений;[3]

6) в народных песнях, особенно в частушках, фиксируется большое количество лексем-обращений к возлюбленному (баюр, баюрчик, баженочек, белеша, болечка, боля, болетка, дроля, духанчик, забавочка, залетка и многие другие), которые, однако, в обыденной, нефольклорной речи используются не в субъективном, а преимущественно объективном повествовании и не выступают как обращения; это свидетельствует о важности специального изучения не только семантики обыденного общения на диалекте, но и семантики общения на основе мира фольклорных произведений, а также соотнесения этих систем между собой;

7)номинации лиц и обращения как выразители характерных для традиционного сельского общения на диалекте отношений между лицами дополняются специальными этикетными средствами в виде традиционных формул приветствия, соответствующих формул ответа на приветствие, форм окликания и отзывов на оклик, формул прощания и под.; в современном диалектном общении эти формулы нередко сохраняют более явную, чем в литературной речи, мотивированность, свойственную им в прошлом (например, этикетная формула “Добрый день!” продолжает требовать в части говоров ответа “Спасибо!”, воспринимаясь как выражение общей расположенности и как важное для сельских жителей пожелание хорошей погоды одновременно).

Речевые особенности традиционного сельского общения демонстрируют гораздо большую в сравнении с городским общением носителей современного русского литературного языка субъективность, личностность; этот подчеркнуто личностный характер речевого взаимодействия на диалекте существует не столько как результат совершающегося каждый раз выбора между различными тональностями общения, сколько как речевой узус, традиция, от которой диалектоносителям обычно бывает трудно отказаться даже в беседе с людьми явно чужими. Последнее ярко проявляется во внутренней форме традиционных обращений к чужим людям желанный, бажанный, матушка[4], милый, родимец, родимый и под.). Справедливость положения о принципиально личностном характере диалектной сферы общения подтверждается большим числом самых разных коммуникативных явлений, в том числе, например, тем, что речевые ситуации спора и ссоры[5] различаются в этой сфере значительно слабее, чем в сфере литературного общения.

Ограниченность сферы использования диалекта, слабая расчлененность этой сферы в социальном, темпоральном и пространственном планах [Гольдин 1988а], связанная с данным обстоятельством неразвитость функционально-стилевой дифференциации речи, значительно бÓльшая в сравнении с городом однородность носителей говора, их хорошее как правило знакомство друг с другом, бÓльшая в сравнении с городскими носителями литературного языка сосредоточенность на семейных и соседских отношениях, то есть на собственно межличностных, неформальных отношениях, приводят к тому, что в общении на диалекте регулятивная функция речи в основном выполняется именно вариантами номинации лиц, специализированными формами обращения и упомянутыми выше сопутствующими этикетными формулами. Иными словами, их коммуникативная роль в области общения на диалекте (и просторечии) является относительно более важной в сравнении с ролью соответствующих средств в общении на литературном языке. )