2) важнейшая смысложизненная эмоция, определяющая жизнь как ценность, – любовь. Являясь смежным с лингвокультурным концептом savoir vivre понятием, а так же основной составляющей концепта «счастье» (см. Воркачев, 2003), любовь представляется важным условием для оценки жизненности человека (здесь принимается во внимание как наличие любви вообще в жизни человека, так и умение человека любить): Наша жизнь состоит из любви, и не любить – значит не жить (Санд); Любовь! ты – жизнь, как жизнь - всегда любовь (Северянин). Именно любовь, как показали результаты опроса франкоговорящих информантов, наравне с родственными отношениями, дружбой, занимает приоритетное место в системе жизненных ценностей у представителей французской лингвокультуры. Ни достижение социального успеха, ни материальное положение не являются столь важными для достижения полного счастья в жизни, как любовь: Счастье в одиночестве – неполное счастье (Дюма-отец);

3) физическое состояние, здоровье как условие получения удовольствия от жизни: У каждого человека бывает три молодости: молодость тела, молодость сердца и молодость ума. К несчастью, они никогда не совпадают (Фенелон);

4) врожденная способность радоваться жизни, ощущать ее вкус: Чувство жизни относится к вещам, которые сами по себе доставляют удовольствие, потому что жизнь – благо по природе (Аристотель); Без песен и вина жизнь даром пропадает! (Бомарше),

5) получение социального одобрения в виде дружеских отношений, уважения. Важность наличия уважения как основы человеческих отношений подчеркивается в афористике: Не надо забывать старого правила: кто хочет, чтобы с ним уважительно обходились другие, тот прежде всего должен уважать сам себя (Лесков).

6) способность нейтрализовать отрицательные стороны жизни с помощью юмора. Французской культуре присущая некая детскость, и в качестве образа можно представить себе смеющегося ребенка: Ребенок не может жить без смеха. Если вы не научили его смеяться, радостно удивляясь, сочувствуя, желая добра, если вы не сумели вызвать у него мудрую и добрую улыбку, он будет смеяться злобно, смех его будет насмешкой (Сухомлинский). Именно такие два типа смеха присущи французам – искренний, беззлобный детский смех и острый, колкий, насмешливый. Французское остроумие, веселость, юмор, играющий важную роль в жизни французов, представляется в качестве достаточно надежного средства не только борьбы с унынием, пессимизмом, но и средством противостояния смерти: Когда придется мне сводить земные счеты, // С остротой на устах я встретить смерть хотел (Ростан);

7) способность доставлять удовольствие другим людям. Получение радостей от жизни для себя во французской лингвокультуре некоторым образом противопоставляется умению доставлять радость другим и важна не столько идея «уважения к другому», как своего рода невмешательство, не заинтересованность в жизни другого человека, сколько искренне стремление человека принести радость ближнему: Радость, доставляемая нами другому, пленяет тем, что она не только не бледнеет, как всякий отблеск, но возвращается к нам еще более яркой (Гюго).

Антипод жизни – смерть – в обыденном сознании (в отличие от этико-философского) соотносится не с небытием и не с рождением, а с процессом жизни. Соответственно, важнейшие характеристики смерти, выделяемые в значениях слов, связаны со страхом (невозможность жить и получать удовольствие от жизни), неизбежностью смерти (стремление получить удовольствие сейчас, пока это еще возможно), болезнью, которая может привести к смерти (физическое мучение как антипод удовольствия), внезапностью и неподконтрольностью смерти (ограничение возможности беспечно радоваться жизни), причинением смерти другим и себе (лишение жизни как тягчайшее преступление).

Анализ французских и русских фразеологических единиц, обозначающих отношение к жизни, показывает, что концепт savoir vivre сочетает в себе признаки «отношение к жизни» и «манера жизни». Русские фразеологические единицы раскрывают этот концепт более образно, чем французские. Основные оценочные характеристики рассматриваемого концепта во фразеологическом воплощении сводятся к позитивным признакам «честно» (жить по совести; vivre en bonne conscience), «благополучно» (как сыр в масле кататься; vivre comme un coq en pâte), «в полную силу» (жить на всю катушку; déborder de vie), «занимая высокое положение в обществе» (высоко летать; faire autorité) и негативным признакам «бесцельно» (даром есть хлеб, коптить небо; gâcher sa vie, brûler la chandaille par les deux bouts), «за чужой счет» (есть чужой хлеб; vivre sur la bourse d’autrui), «безрадостно» (маячить жизнь; mener une vie morne, monotone), «бедно» (перебиваться с хлеба на квас, перебиваться из кулька в рогожку, влачить жалкое существование; une vie de chien, vivre comme une larve, ne vivre que de carottes), «легкомысленно» (срывать цветы удовольствия, жить в свое удовольствие; cueuillir les roses de la vie, mener joyeuse (la grande) vie), «в отрыве от реальности» (витать в облаках; vivre dans les nuages), «деградируя» (обрастать мхом; être tombé bien bas). Оценочные признаки «честно» – «за чужой счет», «благополучно» – «бедно», «в полную силу» – «безрадостно», «занимая высокое положение» – «деградируя» являются антонимичными. Признаки «бесцельно», «легкомысленно» и «в отрыве от реальности» не имеют идиоматических позитивных соответствий, и это не случайно, поскольку осмысленная, серьезная и реальная жизнь в коллективном сознании выступает в качестве нормы, чего нельзя сказать, например, о благополучной жизни.

В коллективном языковом сознании противопоставляются способность и умение радоваться жизни, способность не контролируется, а умение контролируется и вырабатывается. Соответственно, оценка способности и умения радоваться жизни отчасти различаются. Общество с сожалением относится к тому, кто не способен радоваться жизни (этот признак в большей мере акцентируется во французской и в меньшей мере в русской лингвокультуре) и осуждает тех, кто 1) радуется жизни неподобающим образом, не обращая внимания на других (этот момент четко прослеживается в нормах русской лингвокультуры), 2) мешает другим получать удовольствие от жизни (этот признак характерен как для французской, так и для русской лингвокультуры). Умение жить – le savoir-vivre – представляет собой сплав норм светского поведения и получения удовольствия от соблюдения этих норм. Этот концепт является социально маркированным и характеризует лишь часть общества – изначально аристократию, а затем тех, кто имеет хорошее образование и воспитание. В афористике и художественной литературе именно этот аспект умения жить получает детальное освещение.

Анализ синонимических словарей французского языка позволил выявить следующие лексические единицы, соотносящиеся с ядерными и периферийными значениями savoir-vivre (всего 25 единиц): аcquis; amabilité; bienséance; civilité; convenance; correction; courtoisie; décence; délicatesse; discrétion; doigté; éducation; égards; élégance; entregent; étiquette; finesse; formes; habilité; manières; politesse; sociabilité; tact; urbanité; usage. Из них наиболее близкими к ядру значения рассматриваемого лингвокультурного концепта представляются следующие: politesse, tact, bienséance, civilité, convenance, courtoisie, délicatesse, usage, éducation, décence.

Что касается объективации французского лингвокультурного концепта savoir-vivre в русском языке, то в качестве коррелятов можно выделить следующие: вежливость, учтивость, умение вести себя, благопристойность, корректность, умение, сноровка, ловкость. Данные результаты были получены на основе анализа русских эквивалентов французских концептов, составляющих синонимический ряд лингвокультурного концепта savoir-vivre, на предмет частотности их употребления при описании исследуемой ментальной единицы. )