В области взаимоотношений грамматики и гендера интересным и до сегодняшнего дня недостаточно изученным остается также вопрос о гендерных особенностях предложений, содержащих так называемые акциональные и статальные глаголы (action and stative verbs). Принципиально важно отметить, что гендерные системы обоих типов языков – с грамматической и "естественной" категориями рода – служат опорой существующей гендерной картины мира, в которой за женщиной закреплен статус инаковости и вторичности.

В настоящее время, как известно, активно обсуждается вопрос отражения гендера в дискурсе. Произошедший в последние годы определенный сдвиг в сторону дискурсного анализа, а не анализа отдельных звуков, слов и вырванных из контекста предложений, кажется в этой связи естественным. Изучение взаимодействия языка и гендера в определенной степени стало синонимичным изучению дискурса и гендера. Сказанное вовсе не означает игнорирования или принижения значимости для гендерной лингвистики таких уровней анализа, как грамматический, фонологический, лексический и т.д. Вместе с тем, междисциплинарное исследование явлений дискурсного порядка заняло центральное место в исследованиях взаимодействия языка и гендера. Именно этим, на наш взгляд, можно объяснить появление большого количества исследований, посвященных вопросам дискурса и гендера (A. Todd, S. Fisher 1988; D. Tannen 1994; R. Wodak 1997; J. Cheshire, P. Trudgill 1998; C. Christie 2001; A. Weatherall 2002). Первые четыре книги из этого списка имеют общее название: “Gender and Discourse”. Речь идет о необходимости рассмотрения лингвистических единиц не в изоляции, а в связи с функциями, которые они выполняют в конкретных ситуациях. Этот поворот в сторону дискурса подчеркивает исторический и динамический характер языка, а также интерактивный характер его использования.

Само толкование термина "дискурс" представляется дискуссионным, так как различные научные традиции предлагают его различные определения (Н.Д. Арутюнова, В.И. Карасик, Е.И. Шейгал и др.).

В рамках собственно лингвистики доминирующим является формальное определение, восходящее к структурированию языкознания на уровни лингвистического анализа: морфологию, синтаксис, фонологию и т.д. Представляется, что в соответствии с таким формальным определением точно так же как синтаксис является уровнем языка, на котором слова соединяются в словосочетания и предложения, дискурс определяется как уровень, на котором предложения объединяются в бóльшие сущности (M. Stubbs, М.Л. Макаров). Существует также определение дискурса, фокусирующее внимание не на формальных характеристиках, а на функции. В этом смысле дискурс определяется как язык в контексте. Иными словами, речь идет о языке, используемом в реальных ситуациях, а не о неких идеализированных и абстрактных лингвистических формах, нередко являющихся предметом изучения традиционной лингвистики (Н.Д. Арутюнова, В.И. Карасик). Думается, что именно выход за рамки исследований, которые были характерны для собственно классического языкознания (осуществленный, в том числе, посредством лингвистической гендерологии), явился причиной того, что лингвистика стала весьма интересна представителям многих смежных научных дисциплин, представляющих самые различные стороны гуманитарного знания: социологам, психологам, историкам, культурологам и т.д.

С учетом внимания, уделяемого исследованиями в области гендерной лингвистики широкому контексту функционирования языка, не удивительно, что именно второе определение дискурса является наиболее приемлемым для данного направления языкознания. Тем не менее, на практике оба определения вполне приемлемы и не противоречат друг другу, так как бóльшая часть языка в контексте, изучаемого дискурсным анализом, выходит за рамки предложения точно так же, как даже при строго формальном анализе дискурса может появиться необходимость в контексте, в котором он функционирует.

Подходы к дискурсному анализу, рассматриваемые в работе, опираются на четыре различные, однако часто взаимосвязанные исследовательские традиции: 1) антропологическую, фокусирующую внимание на вопросах, связанных с культурой; 2) социологическую, подчеркивающую общественный характер дискурса; 3) критическую, концентрирующуюся на изучение текста; 4) антрополого-историческую, рассматривающую исторические проекции дискурса (M. Bucholtz).

Поскольку применение любого дискурсно-аналитического подхода к изучению гендера неизбежно приводит к возникновению теоретических предположений о дискурсе, власти и идентичности личности человека, то в нашей работе также рассматривается, каким именно образом определенные теории дискурса связаны с соответствующими гендерными теориями. Вместе с тем, следует сразу же оговориться и сказать, что нередко весьма затруднительно указать, в русле какого именно направления выполнено то или иное исследование, так как большинство работ, проводимых в области гендерной лингвистики, не опираются на какое-то единое понимание дискурса.

Несмотря на большое количество разновидностей дискурсного анализа можно определить некоторые общие точки соприкосновения. Дискурсный анализ, не являясь ни единой теорией, ни единым методом анализа, представляет собой совокупность взглядов на ситуативно-конкретное использование языка, опирающуюся на общие – в широком понимании этого слова – теоретические основы и методологические подходы. Несмотря на то, что формы дискурсного анализа широко варьируются, ученые, фокусирующие свое внимание на дискурсе как на социальном, культурном и политическом явлении, опираются на теорию дискурса, согласно которой он является не просто отражением общества, культуры и властных отношений, но и постоянно пополняемым их источником. Иными словами, для большинства ученых, работающих в сфере дискурсного анализа, социальный мир продуцируется и репродуцируется в значительной степени посредством дискурса. Такая теоретическая установка ведет к использованию метода тщательного анализа дискурсивных деталей в связи с контекстом. Другое дело, что ученые часто имеют различные взгляды на то, что следует понимать под контекстом, каковы его границы, каков спектр общих фоновых знаний, необходимых для понимания конкретной дискурсивной формы. Разногласия также вызывает роль, выполняемая носителем действия: в частности, вопрос о том, насколько конкретный человек управляет течением дискурса.

Не существует также единого взгляда и на роль исследователя дискурса: заключается ли она в раскрытии взглядов участников дискурса или в собственной его интерпретации, которая, возможно, позволит по-иному взглянуть на конкретную ситуацию. Ответы на эти вопросы зависят от ряда факторов: от теоретических взглядов исследователя, его принадлежности к той или иной научной школе и области знаний. Все эти различия становятся еще более очевидными при анализе взаимодействия различных направлений дискурсного анализа в рамках гендерной лингвистики, области знаний, которая (как, наверное, и всякая иная) обладает своими собственными противоречиями.

Вопрос о характере отражения гендерного компонента в научном и ненаучном типах дискурса нуждается в специальном анализе. Научный тип дискурса относится к институциональным и (по определению) предполагает равенство участников дискурса перед стремлением к познанию, к достижению истины. Подобное равенство в определенной степени ведет к нивелированию целого ряда факторов, включая гендерный. Следует, правда, оговориться, что равенство это весьма относительно как по объективным причинам (объему и уровню знаний, ролям, которые должен выполнять ученый: исследователя, учителя, эксперта и т.д., так и в силу существования разветвленной системы научных званий и регалий. Для научного типа дискурса более характерным представляется также относительно высокая степень традиционности и ритуализации. Кроме того, для данного вида дискурса считается характерной некоторая отстраненность автора от излагаемого материала, что не свойственно иным, ненаучным типам дискурса, например, юмористическому или бытийному (личностно-ориентированному) типу дискурса, в котором говорящий старается раскрыть все богатство и своеобразие собственного внутреннего мира. Думается, что гендерный компонент в такого рода типах дискурса играет значительно более существенную роль по сравнению с научным дискурсом. В целом, представляется, что использование методов дискурсного анализа, может способствовать углублению нашего понимания механизмов взаимодействия языка и гендера. )