В ходе исследования функционирования единиц номинации в микроконтексте выделены следующие дополнительные значения:

связь религии с семьей (духовный отец – устар. церк. духовник; батюшка – православный священник в России; spiritual father – духовное лицо; father confessor – духовное лицо, исповедник);

ироничное/презрительное отношение к церковнослужителям, выраженное словарными пометами и образными компонентами (долгогривый – ирон. причетник, кутья с патокой – ирон. причетник, жеребячья порода – ирон. прозвище попов; JackPresbyter – презр. поп; JackPriest – презр. поп).

Анализ творчества Н.В.Гоголя и Ч.Диккенса показал, что в их произведениях, наряду с номинацией представителей остальных слоев общества, значительное внимание уделено и священнослужителям (35 русских и 25 английских единиц). Для характеристики духовных лиц авторы используют положительную и отрицательную оценку, выраженную свободными сочетаниями:

Никого не уважили бы они (козаки) на ту пору… но против своей церкви христианской не посмели и уважили свое духовенство (Тарас Бульба).

And the benevolent clergyman looked pleasantly on; for the happy faces which surrounded the table made the good old man feel happy too (The Posthumous Papers of the Pickwick Club).

Добродушный священник взирал благосклонно, ибо при виде счастливых лиц за столом добрый старик тоже чувствовал себя счастливым (Посмертные записки Пиквикского клуба).

В данных примерах положительная оценка достигается, во-первых, употреблением местоимения «свое» [пример 1], подчеркивающим единство козаков и христианской церкви; во-вторых, прилагательным «benevolent» (добродушный) [пример 2], имеющим положительную коннотацию [ср. benevolent – having or showing a wish to do good and help others; имеющий или показывающий желание делать добро и помогать другим].

Анализ единиц, номинирующих священнослужителей, выявляет следующую тенденцию: отрицательная оценка превалирует над положительной как в произведениях Н.В.Гоголя, так и Ч.Диккенса. В контекстных приращенных значениях регулярно выражается негативное отношение отдельной языковой личности к представителям данной социальной группы.

…Батюшка всего получил за весь пост мешков пятнадцать ярового, проса мешка четыре, книшей с сотню, а кур, если сосчитать, то не будет и пятидесяти штук, яйца же большею частью протухлые… (Сорочинская ярмарка).

Богослов (Халява) был рослый, плечистый мужчина и имел чрезвычайно странный нрав: все, что ни лежало, бывало, возле него, он непременно украдет. В другом случае характер его был чрезвычайно мрачен, и когда напивался он пьян, то прятался в бурьяне, и семинарии стоило большого труда его сыскать там (Вий).

«He’s sitch a friend o’ the family, Sammy, that wen he’s avay from us, he (Brother Stiggins) can’t be comfortable unless he has somethin’ to remember us by» (The Posthumous Papers of the Pickwick Club).

– Он такой друг дома, Сэмми, что когда он (брат Стиггинс) от нас уходит, у него на душе неспокойно, если не прихватил чего-нибудь на память (Посмертные записки Пиквикского клуба).

He (Brother Stiggins) furthermore conjured him to avoid, above all things, the vice of intoxication… At this point of his discourse, the reverend and red-nosed gentleman became singularly incoherent, and staggering to and fro in the excitement of his eloquence, was fain to catch at the back of a chair to preserve his perpendicular (The Posthumous Papers of the Pickwick Club).

Далее он (брат Стиггинс) заклинал его избегать прежде всего пьянства… В этом месте преподобный и красноносый джентльмен начал выражаться на редкость бессвязно. Возбужденный собственным красноречием, он пошатнулся и рад был ухватиться за спинку стула, чтобы сохранить вертикальное положение (Посмертные записки Пиквикского клуба).

Третий раздел «СПОСОБЫ ПРЕДСТАВЛЕНИЯ КОНЦЕПТУАЛЬНЫХ СМЫСЛОВ В СИСТЕМЕ НОМИНАЦИЙ XIX ВЕКА» посвящен анализу единиц, регулярно концептуализирующихся в языковом сознании (антропоморфический, зооморфический, соматический и отпредметный компоненты), который ведет к раскрытию особенностей языковой личности и выявлению культурной коннотации, отражающей элементы духовной культуры русского и английского народов, их идеалы и ценностные представления.

В главе 1 «Антропоморфический компонент в номинациях человека» исследовались особенности употребления личных имен собственных (ЛИС) в структуре того или иного социума, позволяющие утверждать, что единицы указанного типа, являясь культурными доминантами и функционируя в единицах номинации в микро- и макроконтекстах как национально-культурный компонент, помогают выявить особенности, характерные черты той или иной нации, того или иного типа языковой личности.

Личные имена собственные, называющие человека, функционируя в микроконтексте, описывают его по следующим критериям:

1. Внешность (Полтора Ивана – человек высокого роста; Jack of legs – необычайно высокий человек; long Meg – очень высокая женщина).

2. Морально-нравственные качества (Алеша Бесконвойный – странный человек; Алеша сельский – экспрес. хвастливый человек; Филя – простофиля, простак; Макар – плут; weary Willie – неэнергичный, апатичный, вялый человек; a smart Alec – самоуверенный человек, наглец, хлыщ; John Trot – мужлан, деревенщина; Jack Sprat – ничтожество; Merry Andrew – шут, фигляр). Данные характеристики являются универсальными.

Анализ единиц, описывающих социальные отношения, позволяет увидеть специфику в языковой картине мира двух стран.

Семейные отношения, как известно, являются базой для раскрытия характера всякой нации. Важность семьи, коллективного сознания у русского народа выводится Ю.С.Степановым из этимологии самого русского слова «человек», которое, по его мнению, обозначает «того, кто принадлежит нашей большой семье»[1] .

Разнообразие актуальных для русской языковой личности родственных отношений отражается и в многочисленных пословицах и поговорках (Дядюшка Онисим, где твоя Онисья? Сидор Карпу родной терех; Наша-то Марья вашей-то Дарьи – двоюродная Прасковья; Федя-то дядя, а Кондрат мне брат; Хороша дочка Аннушка, когда хвалит мать да бабушка; Бабушка Варвара на весь мир серчала).

Но, конечно, главными фигурами в семье являлись муж и жена. Следует отметить, что именем, характерным для мужа, является Иван, а для жены – Марья: Иван да Марья – мужчина и женщина, муж и жена, супружеская пара, как правило, крестьянская. Ср. также: Не у всякого жена Марья, кому бог даст; Иван Марьи не слушается: сам приказывать горазд.

Соответствующим аналогом Ивану и Марье в английской фразеологии является сочетание имен Jack and Jill: Jack and Jill – парень и девушка; влюбленная пара.

В отличие от русских единиц, в английском языке для номинации членов семьи выделяется компонент муж, находящийся под башмаком у жены (ср.John Thomson’s man; Tom Tyler).

Номинация профессий через ЛИС также указывает на особенности развития двух стран: Ванька – легковой извозчик с плохой упряжкой; Макар – 1) целовальник в питейном доме; 2) опытный рыболов [«народная» этимология от голландского слова maaker – мастер]; сheap Jack – разг. бродячий разносчик; Jack Tar – английский матрос; Johnny Newcome – матрос; Jack – моряк; peterman – сл. рыбак.

В русских языковых единицах, как свидетельствует исследование, суд предстает как «существо», полностью лишенное «человечности», это правовые отношения между человеком и государственной машиной. Вполне естественным, на наш взгляд, является отсутствие русских номинантов с антропоморфическим компонентом, обозначающих лиц, вовлеченных в судебный процесс. Однако, для подтверждения вышеуказанной мысли, нам представляется возможным привести примеры паремиологических единиц, в которых основным компонентом является слово суд («бездушное существо»), обладающее ярко выраженной отрицательной коннотацией: В суд пойдешь – правды не найдешь; В суд ногой – в карман рукой; Все говорят, что по суду один будешь виноват; Суд по форме – судей покормить; Где суд, там и неправда. )