Структура работы. Диссертация состоит из Введения, трёх глав, Заключения, Списка литературы и Списка литературы из сети Интернет (всего – 285 наименований, из которых 120 – работы на иностранных языках), Списка источников примеров и Списка источников примеров из сети Интернет (всего – 86 источников) и Списка лексикографических источников (16 словарей и энциклопедий).

Основной текст диссертации составляет 150 страниц. В работе содержатся также 3 схемы и 17 таблиц.

Краткое содержание работы

Во Введении определяются объект, предмет, цель, задачи, материал и методы и методики исследования, обозначаются актуальность, научная новизна, теоретическая значимость, практическая ценность и апробация работы, формулируются положения, выносимые на защиту, описываются структура и содержание работы.

Первая глава диссертации, именуемая «Теоретические основы исследования современной немецкой артефактной метафоры», представляет собой описание теоретической базы исследования и состоит из пяти разделов.

В первом разделе «Политический дискурс как объект лингвистических исследований» даётся обзор основных направлений изучения политического дискурса в современной лингвистике: общетеоретическое исследование политического дискурса (Р. Водак, Р. Дирвен, П.Б. Паршин, Е.И. Шейгал) и изучение специфических принципов построения и употребления различных языковых средств в текстах какого-либо конкретного языка (А.Н. Баранов, В. Бергем, Д.О. Добровольский, Ю.Н. Караулов, И.М. Кобозева, П. Райхель, К. Рое, А.Б. Ряпосова, А.П. Чудинов).

Термин немецкий «политическский дискурс» (далее – ПД), учитывая теоретические разработки таких известных учёных, как Н.Д. Арутюнова, Э. Бенвенист, Т.А. в. Дейк, в настоящей работе понимается как сложное коммуникативное целое, включающее в себя помимо всей совокупности политических текстов также и фоновые знания о социально-политической ситуации в Германии и о немецкой политической культуре и истории.

Политический текст как основная форма вербализации дискурса рассматривается как особая подсистема немецкого языка, предназначенная для политической коммуникации, цель которой состоит в борьбе за власть и в удержании власти. Яркой чертой политического языка является его образность, достигаемая использованием большого количества метафор.

Во втором разделе первой главы «Когнитивная теория концептуальной метафоры» рассматривается широкий круг вопросов, связанных с основными теориями метафоры, рассматриваемыми в современной лингвистике, включая и когнитивную теорию концептуальной метафоры. Феномен метафоры вот уже более двух тысяч лет изучается учёными, представляющими различные научные дисциплины, в том числе и лингвистику.

В лингвистике весомый вклад в изучение метафоры внесли многие известные учёные: Н.Д. Арутюнова, Г.С. Баранов, М. Блэк, Х. Вайнрих, В.В. Виноградов, В.Н. Вовк, В.Г. Гак, К.Д. Жоль, Э. Кассирер, В.И. Корольков, О.Н. Лагута, Ю.И. Левин, М.В. Никитин, В.В. Петров, Г.Н. Скляревская, В.Н. Телия, В.К. Харченко, Е.Т. Черкасова и др. Первое наиболее известное и значимое исследование сущности метафоры было проведено ещё античным учёным Аристотелем. Аристотель понимал метафору как сокращённое сравнение, из которого исключено указание на общий признак сравниваемых объектов.

Сравнительная теория метафоры очень долго являлась основополагающей как в риторике, так и в лингвистике в целом. В современной лингвистике среди традиционных дисциплин интерес к метафоре проявляют в первую очередь стилистика и лексикология и лексикография, которые рассматривают её в качестве главного, наравне с метонимией, средства вторичной номинации.

Однако если для стилистики метафора есть главное средство для создания образности, то лексикология и лексикография рассматривают метафору как средство пополнения словарного запаса языка (Арутюнова 2000: 296). Во второй половине XX в. появилась новая трактовка феномена метафоры, связанная с когнитивным направлением в исследовании языковых единиц.

Когнитивный подход к изучению языковых единиц, в том числе и метафоры, применяется в когнитивной лингвистике. Современные когнитивные исследования в лингвистике связаны с именами таких учёных, как Дж. Лакофф, М. Джонсон, Ф.Н. Джонсон-Лэрд, Р.В. Лангакер, В.Б. Касевич, А.В. Кравченко, Е.С. Кубрякова, Ю.С. Степанов, И.А. Стернин, Е.В. Рахилина, Э. Рош, Дж.А. Фодор, М. Шварц и др.

С позиций когнитивной лингвистики, основателями которой считаются американские учёные Дж. Лакофф и М. Джонсон, метафора рассматривается не как средство украшения речи. Метафора от природы присуща человеческому мышлению и познанию, и само человеческое мышление метафорично уже по своей сути (Lakoff, Johnson 1980: 6). С точки зрения когнитивной лингвистики (Baldauf 1997; Jäkel 1997; Kövecses 2002; Lakoff 1990; Liebert 1992), метафоры являются так называемыми «концептуальными метафорами» (далее – КМ), поскольку они существуют одновременно в двух концептах (концептуальных сферах).

Вслед за американским учёным венгерского происхождения З. Кёвечешом, в настоящей работе «… метафора дефинируется как понимание одной концептуальной сферы в терминах другой концептуальной сферы» (Kövecses 2002: 4). Эти две области или сферы, на стыке которых и существует метафора, получили такие наименования, как «source domain» («сфера-источник») и «target domain» («сфера-цель») (Lakoff, Johnson 1980). Первому понятию соответствуют также термины «исходная сфера», «донорская зона», второму – «сфера-магнит», «конечная сфера» и «реципиентная зона» (Baranov 2004).

Наиболее полно суть КМ отражена в следующей дефиниции З. Кёвечеша: «Концептуальная сфера (А) является концептуальной сферой (В), которую называют концептуальной метафорой. Концептуальная метафора основывается на двух концептуальных сферах, в которых одна сфера понимается в терминах другой сферы» (Kövecses 2002: 4).

При этом термин «концептуальная сфера» понимается как собственно «концепт». Понятие «концепт» является центральным термином в когнитивной лингвистике. Аккумулируя определения разных авторов, можно предположить, что концепт – это «пучок» всех представлений, ассоциаций и знаний человека относительно какого-либо опыта (явления, действия, процесса, предмета, объекта), которые существуют в сознании человека или в его ментальном мире (Кубрякова 1996; Рахилина 2000; Рудакова 2002 и др.).

Артефактная концептуальная метафора возникает в том случае, когда лексема извлекается из исходной концептуальной сферы «Артефакты» и при метафорическом переносе описывает конечную сферу «Политика», например:

(1) Wir werden diesen Frieden … nur dann garantieren können, wenn wir gemeinsam das Haus Europa bauen [Kohl 1997: 20]. ‘Мы сможем гарантировать этот мир … только тогда, когда мы вместе построим дом Европа’.

КМ объективируют определённые когнитивные модели, являющиеся «…культурными мыслительными моделями, которые неосознанно влияют и определяют картину мира определённого языкового сообщества» (Jäkel 1997: 41). Одна когнитивная модель охватывает некое множество лексем, которые по данной схеме связывают конечную и исходную концептуальные сферы.

Если связь между двумя сферами сопряжена с метафорическим переосмыслением, то тогда реализуется метафорическая модель (далее – ММ), под которой в настоящей работе вслед за А.П. Чудиновым понимается «существующая или складывающаяся в созании носителей языка схема связи между двумя понятийными сферами, которую можно представить определённой формулой: ‘X – это Y’» (Чудинов 2003б: 64).

Так, политическая деятельность может уподобляться какому-либо артефакту, и тогда реализуется артефактная метафорическая модель, которую можно считать идеальной схемой, в соответствии с которой в текстах реализуются конкретные артефактные КМ.

В политическом дискурсе КМ выражают определённое отношение к социальной реальности (государству, правительству, политическим деятелям, партиям, институтам власти, другим странам), определённое восприятие и отражение этой действительности в сознании носителей политического языка. При этом КМ отражает качества и свойства объектов, наиболее значимые и культурно обусловленные именно для того общества, в языке которого данная метафора существует (Quasthoff 1973; Lakoff, Johnson 1980). )