We cannot remove our two sections from each other, nor build an impassible wall between them. A husband and wife may be divorced, and go out of the presence and beyond the reach of each other; but the different parts of our country cannot do this (Lincoln 1995: 343).

Таким образом, Гражданская война является, в том числе, и войной за понимание того, чем является Родина, за то какая именно ментальная структура станет частью национальной концептосферы. Победа Севера во многом определила содержание и структуру концепта ″Homeland″ в национальной концептосфере и обусловила закрепление в национальном сознании образа ″плавильного тигля″, в котором ″растворялись″ расовые и национальные группировки.

Этот образ существовал в течение многих десятилетий, определяя внутреннюю и внешнюю политику США до середины XX в., когда качественные изменения в американской культуре вылились в заметную смену акцентов в национальном сознании, пошатнувших господствовавшую концепцию ″плавильного тигля″, ознаменовав, тем самым, начало новой эпохи в жизни американского общества - эпохи этнического многообразия или мультикультурализма.

Начало данной эпохи приходится, по мнению многих исследователей, на шестидесятые годы XX в. когда федеральное правительство впервые сталкивается с массовым и организованным противодействием политике ″насильственной американизации″, с нежеланием некоторых этнических групп ″растворяться″ в ″плавильном тигле″, ассимилируясь и приспосабливаясь к чуждому образу жизни. Этот процесс культурной ассимиляции ассоциировался в их сознании не с возникновением новой нации, новой расы, представляющей собой ″сплав″ всех народов мира, а с отказом от традиционных культурных ценностей и заимствованием иных, принадлежащих ценностной картине мира американцев европейского, в первую очередь, англо-саксонского происхождения:

Our cultural assimilation has taken place not in a ″melting pot″, but rather in a ″transmuting pot″ in which all ingredients have been transformed and assimilated to an idealized Anglo-Saxon model (Herberg 1983: 34).

Речь идет о принципиально иной концептуализации ″своего″ пространства в картинах мира национальных меньшинств США: формирующиеся отношения, как первого, так и второго порядка, связывающие их с ″новой″ Родиной, не являются достаточно прочными для того, чтобы подменить собой их связи с прародиной, которые и остаются доминирующими в системе отношений, связывающих индивида со ″своим″ пространством.

Подобная структура концепта ″Homeland″, когда ″Прародина″ является активным слотом, обусловила тенденцию подчеркивать свою национальную принадлежность в названиях (этнонимах): ″Afro-Americans″, ″Native Americans″ и многих других, отражающих стремление этнических меньшинств Америки идентифицировать себя с чем-то, лежащим за пределами ″своего″ пространства для американцев европейского происхождения.

Данные этнонимы представляют собой языковые репрезентации концепта ″Homeland″ в том его виде, в котором он существует в картинах мира национальных меньшинств Америки и который, благодаря их регулярному воспроизведению в речи, входит и в ментальный мир этнического большинства, причем данный слот концепта остается незаполненным. Это пустота остро ощущается американцами европейского происхождения, о чем свидетельствует тот факт, что проблема ″американцев-через-дефис″ служит предметом их постоянной рефлексии, а сам процесс ″обретения″ этническими меньшинствами своей прародины рассматривается представителями этнического большинства не как созидательный, а как разрушительный; как вызов всем тем идеалам, которые были положены в основу при формировании нового общества, нации наций:

Were I to believe what I read in the papers, I would find it easy to think that I no longer can identify myself simply as an American. The noun apparently means nothing unless it is dressed up with at least one modifying adjective. I acquire a presence only as an old American, a female American, a white American, a rich American, a black American, a gay American, a poor American, a native American, a dead American (Lapham 1992: 43).

Этот вызов был еще тем более опасен, что в этот период образ ″чужого″ пространства также утрачивает свою четкость с распадом Советского Союза, того ″отрицательного полюса″, который и способствовал, во многом, конструированию ″своего″ пространства, как противостоящего ему ″положительного полюса″:

The image of the Soviet Union as monolithic evil held in place the image of the United States as monolithic virtue. Break the circuit of energy transferred between negative and positive poles, and the two empires dissolve into the waving of sectional and nationalists flags. Lacking the reassurance of a foreign demon, we search our own neighborhoods for fiends of convincing malevolence and size (Lapham 1992: 44).

Таким образом, на рубеже третьего тысячелетия многие слои концепта ″Homeland″ перестают восприниматься большинством носителей американской культуры как релевантные, превращаются в ″осадок″ прежних эпох. Языковые единицы, актуализирующие ядро концепта ″Homeland″ (в первую очередь, лексема homeland), практически исчезают из политического дискурса XX века, что является несомненным свидетельством снижения значимости данного концепта в американской национальной концептосфере.

Такое положение дел сохранялось на протяжении нескольких десятилетий и, казалось, будет оставаться неизменным и далее, однако события начала XXI века, в корне изменившие представления многих американцев о действительности, повлекли за собой и изменения как в содержательной стороне концепта ″Homeland″, так и в его структуре и взаимоотношениях с другими концептами. Атаки террористов в сентябре 2001 привели к пониманию того, что войну, возможно, придется вести на своей территории, придется защищать свою страну, свой дом. В результате, лексема homeland возвращается в политический дискурс спустя менее чем десять дней после трагедии 11 сентября:

We will take defensive measures against terrorism to protect Americans. Today, dozens of federal departments and agencies, as well as state and local governments, have responsibilities affecting homeland security. These efforts must be coordinated at the highest level. So tonight I announce the creation of a Cabinet-level position reporting directly to me - the Office of Homeland Security (Bush 2001: www.whitehouse.gov)

Анализ более чем 1500 контекстов употребления лексемы homeland после сентябрьских событий 2001 года показал, что в подавляющем большинстве случаев в ее ближайшем окружении находятся такие лексемы, как: defense, protection, security и некоторые другие, составляющие в своей совокупности тематическую группу ″Защита/Оборона″, все члены которой характеризуются наличием в составе их значений соответствующей семы (примеры 22, 23), что свидетельствуют о том, что граница, разделяющая ″свое″ и ″чужое″ пространство, вновь, как и во времена Холодной Войны, становится предельно четкой.

Таким образом, начало XXI века характеризуется существенными изменениями в американской национальной картине мира, затронувшими такие ее базовые концепты, как концепт ″Homeland″, что свидетельствует о том, что перемены, происходящие в общественной жизни, затронули самые основы американского общества. Не будет преувеличением утверждать, что Соединенные Штаты вступили в начале XXI века в новую эпоху, которая характеризуется принципиально иными механизмами конструирования ″своего″ и ″чужого″ пространства, что, в свою очередь, оказывает огромное влияние на поведение, в первую очередь, коммуникативное, носителей американской лингвокультуры. Все это свидетельствует в пользу необходимости изучения концепта ″Homeland″ в развитии, что позволяет смоделировать возможные способы трансформации концепта ″Homeland″ и на основе полученных данных прогнозировать основные тенденции эволюции данного концепта, с той целью, чтобы предсказать заранее и избежать возможных ситуаций межкультурного непонимания в ближайшем будущем. )