«Многоликость» и «многоплановость» любви вызвали необходимость разграничения семантического наполнения концепта «любовь» в зависимости от объекта любви и рассмотрение его объективации в сопоставительном плане с учётом гендерной парадигмы. Результаты исследования показывают, что в общем массиве поговорок и пословиц о любви в русском языке ярко выражены два явления: андроцентричность, то есть отражение мужской перспективы, и отражение женского мировидения.

Русская паремиология обладает одной важной особенностью – наличием в ней женского голоса. Женский голос выражает сильную антиандроцентричную тенденцию, присущую русскому языку: он аккумулирует наблюдение за бытием «от первого лица», от лица женщины: «Не спится, не лежится, всё про милого грустится»; «Злого любить – себя губить»; «Милый далеко – сердцу не легко» и т.д.

Исследование отражения концепта «любовь» в русской паремиологии показывает, что в русском языковом сознании констатируется абсолютная необходимость наличия любимого человека («милого»). Лишь в ряде случаев («С милым в любви жить хорошо») возможно предположение о том, что речь идёт о замужестве. В пословицах этого типа доминирует готовность к самопожертвованию («Ради милого и себя не жаль»; «За милого и на себя поступлюсь»), а также крепость эмоциональных уз («Забудется милый, так вспомнится»; «Не мил и вольный свет, когда милого нет»). Характерной приметой характера русской женщины, по свидетельству пословичного фонда, является готовность терпеть побои от любимого («Милого побои не больно/долго болят»; «Милый ударит – тела прибавит»; «Милый побьёт, только потешит»).

Исследования гендерных стереотипов на базе фразеологического фонда английского языка показывают, что здесь также преобладает андроцентричный взгляд на отношения между полами. Мужчина как адресант и адресат доминирует количественно: в пословицах и поговорках отражена преимущественно мужская картина мира и мужская власть в нём: If Jack s in love, he s no judge of Jill s beauty; He that has love in his breast, has spurs in his sides; A man has choice to begin love, but not to end it.

В мужской картине мира, отражающей концепт «любовь» в паремиологическом фонде английского языка, выделяются следующие семантическиеобласти:

1. Love and Marriage.

2. Love and Money.

3. Love and Lust.

Подгруппа «Love and Marriage» разнообразна по своему семантическому наполнению: выделяются два взаимоисключающих направления, что ещё раз подтверждает амбивалентность чувства любви. С одной стороны, в английском языковом сознании существует идея о том, что любовь и брак несовместимы: Marriage is the tomb of love; Love is a fair garden and marriage a field of nettles; It is unlucky to marry for love. С другой стороны, выражается идея о том, что залогом счастливой жизни для мужчины является хорошая жена, при этом не делается акцент на чувство любви между представителями обоих полов: A man without a wife is but half a man; A cheerful wife is the joy of life; Two things do prolong the life: a quiet heart and a loving wife.

В английском фонде пословиц представлена идея о связи между любовью и деньгами, в русской паремиологии количество подобных паремий незначительно («Люби Ивана, да береги кармана»): Love does much, money does everything; Love lasts as long as money endures; Money is the sinews of love as well as of war; When poverty comes in at the door, love flies out of the window.

По данным сопоставительного анализа ассоциативных картин русских и англичан, проведённого Н. В. Уфимцевой (1996), в ядре английского языкового сознания ассоциат «sex» имеет ранг «4» (ср.: «love» – ранг «15»). В русском языковом сознании ассоциат «любовь» имеет ранг 18, 5; сексуальные отношения отдельно не выделяются. По данным нашего ассоциативного эксперимента ассоциат «секс/sex » занимает высокий ранг и отмечен испытуемыми как мужского, так и женского пола.

Экспериментальные данные позволяют утверждать, что обыденным сознанием любовь понимается, прежде всего, как категория межличностных отношений, а конкретнее – сексуально обусловленное чувство.

При анализе русских пословиц обращает на себя внимание низкая частотность лексем, относящихся к сфере физической сексуальности; шире, чем в английском языке, представлена сфера духовных, нравственных качеств. Отличительной особенностью русской любовной паремиологии является немногочисленность пословиц, посвящённых чувственным отношениям, интимной стороне любви. Физическая любовь не смакуется, такая любовь воспринимается как реальность, как естественное стремление человека к продолжению рода («Спать двоим – быть и третьему»).

Совсем другая картина открывается перед нами при анализе английской паремиологии, отражающей концепт «love»: Wine and youth increase love; Without Ceres and Bacchus, Venus grows cold. Английским языковым сознанием отрицательно оценивается грубое физическое половое влечение: Of the myriad vices lust is the worst; Three things cost dear: the caresses of a dog, the love of a whore, and the invitation of a host; A man is known to be mortal by two things, sleep and lust, а также отношение к женщинам, которые занимаются любовью за деньги: Once a whore and ever a whore; A whore in a fine dress is like a clean entry to a dirty house; Whores and rogues always speak of their honour.

В пословичном фонде английского языка обнаружен ряд пословиц, отражающих концепт «материнская любовь» / «mother’s love»: A mother’s love never ages; A mother’s love is best of all; The mother’s side is the surest. Общая идея единиц этой подгруппы состоит в том, что мать/материнская любовь имеют большее влияние на ребёнка, чем отец/отцовская любовь. В русском языковом сознании также выделяется субконцепт «материнская любовь»: «При солнышке – тепло, при матери – добро»; «Материнская любовь словно солнышко».

Исследования на базе паремиологического фонда английского языка показали, что в нём присутствуют единичные пословицы, репрезентирующие субконцепт «отцовская любовь» / «father’s love»: No love to a father’s.

Смысловое содержание следующих пословиц состоит в том, что если мужчина любит женщину, то он также должен любить её детей. В данных пословицах наблюдаем взаимопересечение таких субконцептов как «любовь мужчины к женщине» и «отцовская любовь»: If you love the boll, you cannot hate the branches; He that loves the tree, loves the branch.

Обзор паремиологических представлений о любви дополняется данными, полученными при проведении свободного ассоциативного эксперимента. Сопоставление паремиологических и современных представлений в обыденном сознании даёт возможность выявить динамику и общие тенденции изменения национального менталитета (Воркачёв, 2003).

Исследование структуры концепта включает не только анализ его непосредственного смыслового содержания, но также анализ тех ассоциаций, которые возникают у носителя той или иной лингвокультуры в связи с данным концептом. Ассоциативные связи носят глобальный характер и, как показывают исследования, интегрируют все типы словесных и межсловесных связей. Таким образом, через ассоциации носителей языка мы получаем представление об образе мира данной культуры, её ценностных ориентирах.

Анализ литературы, в первую очередь, по лингвистической гендерологии, а затем по лингвистической эмотиологии показал, что существует определённая связь между гендером и ассоциативными процессами. Изучение проявлений гендерного фактора на ассоциативном материале и построения «мужской» и «женской» картин мира только началось, но уже вполне понятно, насколько важен учёт параметров личности испытуемого при анализе ассоциативных данных (Горошко, 2001).

Одной из задач исследования является взгляд на чувство любви и его виды как бы сквозь призму языкового сознания человека с той целью, чтобы понять, с чем, прежде всего, ассоциируется концепт «любовь» и его субконцепты в сознании рядового носителя русского языка. Была сделана попытка выделить то универсальное, что есть в ассоциативном значении слов, и специфическое субъективное, зависящее от параметров личности человека (его пола). Для осуществления поставленной задачи была разработана анкета и проведён свободный ассоциативный эксперимент. )