Развитие переносных значений рассмотренных прилагательных идет в основном по сходным моделям метафорического и (чаще) метонимического переноса (ср.: серое лицо, седой старик, белый медведь, brown bear, black raven). Поскольку реальные связи, существующие между зрительными признаками (а также между предметами – носителями этих признаков), легче обнаруживаются и вербализуются, то и метонимические переносы оказываются наиболее распространенным способом семантического развития прилагательных цветообозначения. Метафорические же переносы репрезентируют не столько зрительно воспринимаемые отношения между объектами, сколько такие, которые им приписываются сознанием человека по субъективно или национально обусловленным ассоциациям. Поэтому метафорические переносы в ЛСГ прилагательных цветообозначения встречаются реже. Наиболее типичными видами переносов становятся следующие переходы: цвет → эмоция (позеленеть от злости, to turn green - «прийти в негодование, сильно рассердиться, разозлиться») цвет → оценка (to look red about the gills -«выглядеть свежим, приятным»). В таких ситуациях прилагательные цветообозначения реализуют эмоционально-оценочную функцию.

Больше всего расхождений обнаруживается при номинировании национальных социальных и политических реалий. Выделение посредством прилагательных последних сопровождается приписыванием символически обусловленных признаков, не свойственных объекту номинации, и оценкой.

Несмотря на различия в конкретной реализации производных значений прилагательными цветообозначения, пути развития их коннотативных семем в сопоставляемых языках во многом сходны, поскольку они отражают общечеловеческую логику познания окружающей действительности.

В главе 5 «Домен «Звук»: ЛСГ английских и русских прилагательных, характеризующих звук» анализируются английские и русские прилагательные, в семантике которых репрезентированы слуховые образы звучащих тел.

Способность человека категоризовать объекты, события и явления звучащего мира достигается за счет полимодальности слухового образа (Носуленко, 1988). Для формирования звукового представления особую значимость приобретают пространственные и временные характеристики звукового явления. Это объясняется процессуальным характером самих звуковых объектов и необходимостью их локализации в пространстве для слуховой ориентировки. Специфика восприятия звука состоит в том, что, с одной стороны, в сознании человека различные звучания имеют конкретную область референции, т. е. соотносятся с различными звуковыми объектами; с другой же стороны, «образ предмета» характеризуется размытостью и многозначностью, поскольку существует множество звучаний, признаки которых не будут однозначно соотнесены с конкретным звуковым объектом.

Относительно же отнологических признаков звука в результате исследования получены следующие результаты. Налицо малочисленный ряд собственно звуковых прилагательных и в русском, и в английском языках, характеризующих звук не по всем присущим ему качествам (громкость, высота, длительность, тембр), а лишь по первому – громкости (громкий/тихий звук/голос, loud/quiet sound/voice). Английское LOUD, по сравнению с русским ГРОМКИЙ, не включает идею известности, громкого имени, громкой славы, громкого дела, громких, напыщенных слов, речей. Данные семемы по праву можно считать национально-специфическими в семантической структуре русского ГРОМКИЙ. В английском языке отмеченные смыслы передаются арсеналом специфических звуковых прилагательных, а также и незвуковых атрибутивных лексем, с семой «хорошо известный». В свою очередь, английское LOUD развивает собственные национально-специфические семемы, коннотативные по характеру: «навязчивый» (о человеке, идеях), «понятный, ясный» (о сообщениях), «кричащий, вульгарный, дерзкий» (в основном, об одежде). Ядерные лексемы ТИХИЙ и QUIET, эквивалентные по семемам Д1 «небольшой звучности», Д2 «производящий звук небольшой громкости», Д2 «содержащий звук небольшой громкости», Д2 «спокойный, не оживленный», «слабый по интенсивности», К1 «мирный по характеру», К1 «непоказной», К1 «лишенный тревог, безмятежный», вместе с тем также развивают национально-специфические значения. Так, QUIET передает смыслы «тайный, скрытный», «без ажиотажа», «не вызывающий, неброский», не свойственные русской эквивалентной лексеме. Остальные присущие звуку параметры концептуализируются через другие модусы перцепции (осязание: мягкий звук/тон,soft sound/tone, грубый голос, roughvoice, теплая музыка, warmmusic, сухой голос,dry voice), вкус: сладкая музыка, sweetsong, горькое рыдание,bittercrying, сочный баритон, juicy laughter и др.). Данные метафоры свидетельствуют о большой значимости звуковых явлений в жизни человека.

При переносе звукового признака на непрототипические объекты основные звуковые прилагательные приобретают тенденцию формирования метафор оценки (resounding success - оглушительный успех, громкий успех, quiet colour – спокойный цвет, глухая вражда) и интенсивности (deafening silence – оглушительная тишина; loud clothes – кричащие одежды; оглушительный успех, запах, тишина, боль; звонкая слава, звучное имя, громкий скандал, шумная статья, громкое дело, sonorous words – напыщенные слова). Отмеченный факт демонстрирует первостепенную различимость для уха человека именно громкости, интенсивности звука на начальных этапах его концептуализации. Время же, длительность звуковых явлений, высота звука, не говоря уже о его тембре, который уникален, воспринимаются менее определенно, что заставляет человека при выборе номинации этих признаков проводить аналогии с уже познанными сущностями, вербально закрепленными в языке: высокий/низкий гул, длинный/короткий вопль, тонкий крик, мягкий баритон, softmelody, тупой звук, сухой тон, сладкий аккорд, long/shortcry,drysound,high/high-pitchednote, dullsound,sweet music и мн. др.

Итак, домен “Звук” репрезентирован в семантике прилагательных двух ЛСГ общими семами “громкий”, “тихий” как наиболее различимыми для уха человека характеристиками звука (по 2 прилагательных в обоих языках).

Звуковая перцепция представлена в русском, и в английском языках собственно звуковыми прилагательными, характеризующими звук не по всем присущим ему качествам (сила, высота, длительность, тембр), а лишь по первому - силе. Остальные присущие звуку параметры концептуализируются через другие модусы перцепции, что порождает огромный список характерологических метафорических номинаций звука: осязательных (грубая нота, solid sounds), зрительных (яркий звук, transparent sound), вкусовых (кислый звук, bitter cry) и др. Данные метафоры свидетельствуют о большой значимости звуковых явлений в жизни человека.

В речи первообразные атрибутивные номинации звуковых признаков «громкий/тихий» реализуют в обоих языках выделительную и одновременно интенсифицирующую функции при реализации прямого значения. При переносе звукового признака на непрототипические объекты основные звуковые прилагательные обоих языков приобретают тенденцию формирования метафор оценки (громкий успех, глухая вражда) и интенсивности (deafening silence – оглушительная тишина; звонкая слава, звучное имя, громкий скандал, шумная статья, громкое дело, sonorous words – напыщенные слова). Синестетическая метафора образуется лишь при переходе звукового признака из области «Звук» в область «Зрение»: кричащие цвета, loud/quiet colours/clothes.

Заключение. Рассмотрение особенностей категоризации перцептивных признаков и ее вербальной репрезентации в рамках данного исследования позволяет сделать вывод о том, что основания категоризации реальной действительности и многокомпонентная структура концепта действительно могут быть выявлены и познаны через анализ языковых средств.

Проведенное исследование позволило сделать следующие выводы относительно стратегий номинирования перцептивных признаков предметов, объектов и явлений мира. )