Однако при этом возникает серьезная опасность неадекватной буквальной интерпретации содержания произведений такого рода. Смех по своей природе индифферентен по отношению к вопросам этики и эстетики, он не может быть единственным средством противостояния злу и пошлости. И если в художественном произведении объектом смеха становятся проявления зла, то с равным успехом оно может быть интерпретировано и как его разоблачение, и как его пропаганда. Для того, чтобы нарушить эту амбивалентность, комические средства выражения должны быть дисбалансированы с помощью иронии. По определению канадского литературоведа Л. Хатчеон, наиболее существенным качеством внутренней структуры ироничного высказывания является отношение между эксплицитно выраженной формой и прямо противоположным ему имплицитным содержанием. Вторая часть высказывания (выражение авторской интенции) передается через определенные сигналы-маркеры, которые призваны донести до сознания читателя его истинный смысл. Нетрудно заметить, что в качестве наиболее мощных адекватно дешифруемых сигналов подобного рода могут выступить комические средства выражения, за которыми закрепилась характеристика «черного юмора».

Таким образом, писатель во второй половине XX века, преследующий своей целью создание полноценного литературного произведения, то есть имеющего высокую культурную ценность и вызывающую отклик у читателя, во-первых, обращается к пародированию и, во-вторых, становится автором произведений, которые будут восприниматься читателями как «черный юмор», причем независимо от желания самого автора.

Кроме того, благодаря восстановлению принципа иерархии, «черный юмор» может служить не только средством придания целостности фрагментированному состоянию культуры, но и адекватным способом отношения к явлениям антикультуры со стороны человека, наделенного чувством прекрасного, наиболее безопасной формой их включения в художественную ткань произведения без риска ее разрушения. Они очень точно обозначают отличие «черного юмора» Барта и Пинчона (который в известном смысле можно назвать классической его формой) от других феноменов, зачастую обозначаемых словосочетанием «черный юмор», в первую очередь, – от юмора контркультуры, или андеграунда, и от «черного юмора» сюрреалистов. Ключевое различие между ними – отношение к культуре.

Основной чертой юмора контркультуры, который получил широкое распространение в США в 1950-1960-х годах, является комическая трактовка маргинальных явлений культуры: употребление наркотиков, сексуальные извращения, предрассудки и немотивированное насилие среди респектабельных членов общества. Очевидно, что данный вид юмора не вполне правомерно считать «черным», так как он, в силу своей одноуровневой структуры, действительно становится плоским. Он лишен внутренней противоречивости, момента резкого перехода, пересечения границы, отделяющей высокое от низкого. Деиерархиизированный юмор контркультуры, не обладающий эстетизмом подлинного «черного юмора», правильнее было бы назвать (если продолжить ряд эпитетов) «грязным» или «пошлым», тем самым лишив его аристократичного черного цвета.

Основное отличие «черного юмора» Барта и Пинчона от концепции юмора сюрреалистов заключается в отношении к действительности, к культурной традиции и к литературе. Отношение к выработанной предшественниками традиции представителей каждого из рассматриваемых литературных явлений определяется отношением каждого из них к системе общественных ценностей. Для сюрреалистов отказ от традиции – необходимое условие творчества. Для американских же писателей как раз культурная и, в частности, литературная традиция была основным условием писательской деятельности, той сферой, в которой происходила реализация их творческого потенциала. Поэтому критика часто отмечает высокую эрудицию, которую демонстрируют в своих произведениях «черные юмористы». Отношение к культурной традиции, в свою очередь, определяет и отношение представителей каждой из рассматриваемых групп к литературе как виду искусства. Сюрреалисты изначально позиционировали себя вне каких-либо категорий, вне каких-либо выработанных западной цивилизацией понятий, тем более таких, как «литература» или «искусство». Логика американского «черного юмора» прямо противоположна – наиболее существенным качеством своих произведений они считали эстетическое наслаждение, испытываемое при его восприятии, все остальное считается второстепенным. Отсюда специфическая мировоззренческая установка: с одной стороны, любое явление рассматривается с точки зрения его потенциальной возможности превратиться в произведение литературы, с другой – повышенный интерес к механизмам творческого мышления.

Во втором разделе выявляется связь нарративной структуры «черного юмора» с творческой эволюцией рассматриваемых авторов. Во внутренней семантической структуре «черного юмора» автор диссертации выделяет три составляющие. Во-первых, ведущая черта «черного юмора» - нигилизм. Его отличает стремление к разрушению устоявшихся систем ценностей. Во-вторых, как и любой вид словесного юмора, «черный юмор» всегда связан с определенной системой ценностей, в данном случае аксиологическая парадигма подвергается инверсии – процесс деконструкции системы ценностей, принятых в данном обществе, неизбежно сопровождается изменением этической маркированности слов, обозначающих эти ценности. То, что оценивалось как безусловно положительное, получает отрицательную трактовку, и наоборот. Третьим необходимым компонентом «черного юмора» является стремление создать собственную контр-систему ценностей.

В зависимости от уровня обобщения, выделенные компоненты семантической структуры «черного юмора» могут быть рассмотрены, во-первых, как принципы мировоззрения, во-вторых, как целостная система художественных приемов, которая служит основой для повествовательной манеры писателя, и, в-третьих, как набор стилистических приемов, включенных в состав какой-либо иной эстетической системы. В отношении романов Барта и Пинчона речь может идти о втором случае: элементы «черного юмора» в творчестве этих писателей являлись своего рода логическими операциями, которые принимали форму художественных задач. В ходе их решения происходило становление личности писателя и овладение литературным мастерством.

На первый взгляд, творчество этих писателей имеет разнородный и прерывистый характер. Между произведениями, созданными в различные периоды их жизни, трудно выявить какую-либо преемственность или закономерность. Однако сама структура «черного юмора» способна прояснить характер творческой эволюции данных авторов. В ней выделяется четыре этапа. Первый - нигилистический (первые романы Барта «Плавучая опера» и «Конец пути», роман Пинчона «V.»). На втором этапе (Барт в «Торговце дурманом», Пинчон – в романе «Выкрикивается лот 49») оба автора описывают деформацию системы представлений о мире при столкновении ее с реальностью. На третьем этапе создаются произведения («Козлик Джайлз» и «Радуга земного притяжения»), в которых авторы конструируют собственное видение современной западной культуры. Четвертый этап – это своего рода осмысление результатов проведенных экспериментов и поиски новых форм творчества. На этом этапе обоих писателей отличает склонность к саморефлексии и автокомментариям. Именно таким образом можно трактовать содержание сборника рассказов «Заблудившись в комнате смеха» и трилогию «Химера» Барта. То же самое можно сказать о заключительной четвертой части «Радуги земного притяжения» и предисловии к сборнику рассказов Пинчона «Неторопливый ученик».

В третьем разделе рассматриваются основные функции дискурса «черного юмора». «Черные юмористы» исходят из самодовлеющего характера словесного творчества, но именно эта самодостаточность творческого процесса обусловливает ряд функций, которые призвано выполнить произведение «черного юмора». Его сущность определяется обеспеченностью текста набором средств, которые устраняют возможные препятствия для активной творческой деятельности автора и адекватного восприятия (сотворчества) читателя. Таким образом, для достижения эстетического эффекта «черный юмор» должен выполнить задачу по нейтрализации препятствий для творчества. Из характера стоящей перед ним задачи вытекает ряд конкретных функций, которые он выполняет: негативное утверждение гуманизма, восстановление эмоционально-волевой сферы личности, преодоление информационной избыточности, восстановление живых связей между миром человека и миром культуры, де-эстетизация зла. )