Во второй главе «Диалектная субстанция в драме» на фоне экскурса в историю диалектной литературы обсуждаются особенности немецкоязычного драматического текста и его языка, проблема представления диалекта в письменной форме, анализируется термин «литературно обработанный диалект» и выявляются особенности баварско-австрийского литературно обработанного диалекта.

Литература на диалекте всегда вызывала к себе критическое отношение. Некоторые лингвисты придерживаются взгляда, что диалект не пригоден для письменной литературной формы. В качестве объяснения называются проблемы понимания и воплощения диалекта в письменной форме, приводятся также поэтологические и эстетические аргументы: бытует мнение, что диалект неприемлем для выражения сложного и абстрактного содержания и что ему свойственна тематическая ограниченность. Есть такое распространённое суждение, что диалектные произведения зачастую публикуют не из-за их художественной ценности, а потому, что в них запечатлён диалект определённого региона. Необходимо подчеркнуть, что критерии художественности разработаны на основе произведений, созданных на литературном языке. Диалект претендует на полное равноправие с литературным языком в качестве медиума литературы.

Драматический текст рассматривается как суперзнак: языковой и внеязыковой (акустический, оптический и активирующий). Исходя из четырёх важнейших элементов, конституирующих драму (действие, речь персонажей, чувственное исполнение и ролевая игра), Бернхардт Асмут определяет драму как Handlungs-sprech-Schau-spiel(действие-речь-зрелище-игра)(Asmuth, 1997: 14). Двойная природа драмы как литературного и театрального произведения искусства особенно ярко проявляется в языке. Специфичным для драмы является монопольное положение речи персонажей. В отличие от других литературных родов драма оперирует произносимым словом. Всемирно известный швейцарский драматург Фридрих Дюрренматт отмечает в своей теоретической статье, посвящённой проблемам театра, что ограниченность драмы состоит в том, что человек в драме – это говорящий человек (Dűrrenmatt, 1996: 48). С ним отчасти солидарна и лингвист Э. Платц-Ваури: «Произнесённое слово – это материал драматурга, из которого он формирует характеры, изображает действие и вступает в контакт со зрителями» (Platz-Waury, 1980: 119).

Искусственный характер языка драмы типичен, прежде всего, для драм, написанных на немецком литературном языке, поскольку в обыденной жизни большинство немецкоязычного населения говорит не на литературном языке, а на диалекте и обиходно-разговорном языке. Диалект, включённый в текст литературного произведения, превращается в стилистическое средство. Диалектно отмеченные драмы, в которых доминирует литературно обработанный диалект, более естественным образом передают реальные жизненные коллизии. В тексте изучаемых диалектно окрашенных драм уже литературный язык используется в стилистических целях. В этой связи обратимся к двум важным понятиям: выражение (экспрессия) и выразительность (экспрессивность). По Г. Гийому, любой язык, рассматриваемый в конкретную эпоху, представляет некоторую потерю выразительности, возмещаемую в качестве компенсации некоторым созданием выражения; выразительность сама по себе относится к уровню импровизационного, а выражение – к уровню устоявшегося. « .в наших языках выражение, если так можно сказать, поглощает выразительность» (Гийом, 1992: 89). В драмы, написанные на стандартном языке, диалектизмы включаются для усиления выразительности. В диалектно отмеченных драмах диалект становится устоявшимся явлением, он превращается в средство выражения. Литературный же язык приобретает здесь выразительность, отчасти утраченную в художественной литературе на стандартном языке.

Диалект становится устоявшимся явлением, он приобретает черты «языка» (диалекта) художественной литературы. В немецкоязычной литературе образуется новая диада: диалект художественной литературы (или литературно обработанный диалект) и диалект как форма существования языка (ср.: язык художественной литературы и литературный язык). Наша точка зрения перекликается с точкой зрения Ж. Деррида, который, несмотря на все полемические высказывания о письме, заметил: «Это становление языка как письма есть становление языка языком» (Деррида, 2000: 402).

Большинство драм, лежащих в основе данного исследования, относятся к пьесам из народного быта (Volksstücke). Применяемый в диалогах этих драм диалект представляет собой не стенограмму речи живого лица, а её художественное моделирование, говоря словами Х. Р. Эгли, «literarisch gestaltete Mundart» (литературно обработанный диалект). Есть различные обозначения понятия «литературно обработанный диалект» в немецком языке: «Literaturmundart» (W. Haas), «Kunstdialekt» (F. X. Kroetz, U. Weinzierl), «simulierter» Dialekt (K. J. Mattheier), «konstruierter» Dialekt (B. Sowinski), «stilisierte Form» (H-R. Fluck). Многообразие терминов отражает гетерогенную многослойность диалекта в литературном тексте.

«Литературно обработанный диалект» с нашей точки зрения – это естественный диалект, обработанный таким образом, при котором сохраняющиеся диалектные признаки несут печать этого диалекта и одновременно делают его доступным для читателя, не владеющего им, но владеющего литературным языком.

Выводы, сделанные на основе нашего материала, аналогичны выводам Л.Г. Степановой, исследовавшей проблему «диалектной вспышки» в языке художественной литературы современной Италии. Творческая интуиция художника, стилизующая речь рассказчика или персонажа под «диалектную», фиксирует, во-первых, самые типичные черты этой языковой подсистемы, а, во – вторых, черты, наименее трудные для всеобщего понимания, т.е. в искусственной и упрощённой форме моделируется реальный процесс внутриязыкового взаимодействия (Степанова, 1981: 155-156).

В современной лингвистической теории устному языку (или фонической, то есть звуковой субстанции) отдаётся предпочтение и подчёркивается приоритет по сравнению с письмом (или графической субстанцией). Многочисленная художественная литература на различных немецких диалектах делает правомерной постановку проблемы представления диалекта в письменном виде. Нельзя отрицать тот факт, что художественная литература играет обычно роль опоры кодификации литературного языка. Термин кодификация относится к сознательным и целенаправленным селективным процессам, а нормализация к – стихийным селективным процессам (Семенюк, 1996: 24). До сих пор речь всегда шла о кодификационных процессах литературного языка, которые являются незавершёнными. Эта незавершённость представляется принципиальной, поскольку время постоянно вносит коррективы в язык и коммуникативную ситуацию (Семенюк, там же: 44).

Исследовав диалектную субстанцию в драмах, можно сделать следующие выводы. В регионах немецкого языкового пространства сосуществование двух языковых разновидностей всегда находило проявление в самых различных формах отношений между диалектом и стандартным языком. Хотя их дуализм мало изучен, эти процессы находили и находят своё отображение и в художественной литературе. Писатели и драматурги постоянно боролись за право включения диалектизмов в художественный текст. Лишь в первой четверти XIX века происходит «прорыв» литературы на диалекте как новой формы языкового искусства, в которой диалект приобретает совершенно иной статус, чем в литературе на стандартном языке (J. Nestroy, L. Thoma, H. Hofmannstahl, G. Hauptmann и др.).

Драматические тексты интересны тем, что они воспроизводят реальные ситуации общения и драма оперирует произнесённым словом. Спонтанность разговорного языка, которая автором драмы заранее «спланирована», является неотъемлемой частью драмы, поэтому продуманный драматический текст может казаться спонтанным. Литературно обработанные диалекты, созданные по образцу естественных диалектов, представляют собой всегда искусственные продукты. Читатель или слушатель, владеющий в достаточной мере литературным языком, может обнаруживать в тексте системно отличающиеся от литературного языка признаки литературно обработанного диалекта. Они могут быть сопоставлены и идентифицированы с типичными признаками соответствующего диалекта. При этом важным представляется вид этих признаков, а не их количество. )