Несмотря на большое разнообразие идиоматических выражений и действительно огромное количество их в языке, идиом, содержащих размышления по поводу «языка» 言葉 котоба достаточно мало, причем понятие «язык» употребляется, как правило, со знаком «минус». Ср.: 言葉多ければ恥多し - котоба о:кэрэба хадзи о:си - «чем меньше сказано, тем легче исправить» (букв. «много слов – много стыда»); 言葉に物は入らぬ - котоба ни моно ва ирану– букв. «делам слова не нужны»; 悪口雑言 ― акко:дзо:гон - «злой рот многословен»; 不言実行 – фугэндзикко: - «отсутствие слов ведет к реальности» и др.

Осмысление сущности слова в японской культуре связано со словом 言霊котодама, однако, осуществляется это отличным от европейского мышления образом. Отношение к слову как к чему-то божественному, “сакральному”, свойственное практически всем культурам, получает в японской лингвокультуре особую значимость и выражается особым понятием 言霊котодама «душа слова», «душа языка». Ср.: «Со времен богов передают из уст в уста, что Земля Ямато, где небо видно, - это чудская земля богов царственных и что в ней цветет душа слова» («Манъёсю»).

Иероглиф-морфема 語 го представляет собой стилизацию изображения двух одинаковых катушек, передающих идею «подходить кому-либо вербально»; «хорошо говорить»; «говорить».

Одной из особенностей японского языка является дробность выражаемых понятий. Детализированные понятия часто выражаются не словосочетаниями, а отдельными словами, что проявляется в большом количестве слов, имеющих в своем составе морфему 語 го: 文語 бунго – «культурный язык» (имеется в виду «письменный язык», «язык философской и литературной классики»), 口語 ко:го «устный язык» , 標準語 хё:дзюнго «стандартный язык», 共通語кё:цу:го «общий язык», 自国語дзикокуго- «родной язык» (букв. «собственный язык»), 母国語 бококуго – «родной язык» (букв. «язык матери») и т.д.

Концептуализация понятия «родной язык» осуществляется с помощью слова 国語кокуго (букв. «язык страны»). 国語кокуго противопоставляется, с одной стороны, языку вообще (言語гэнго), с другой – диалектам и языкам народностей, не образующим самостоятельного государства (первый компонент слова 国 означает «страна», «государство»; «родина»). Значение, приобретаемое при втором противопоставлении, точно выражается словом 国家語коккаго «государственный язык». Значение “родной язык” может быть также передано следующими словами 自国語дзикокуго («собственный язык») и 母国語бококуго («язык матери»).

短語 танго «слово» (букв. «короткое слово», 語 го «слово», 語彙 гои «слово», 用語 ё:го «слово-термин» (букв. «используемое слово») являются терминами, появившимися после знакомства японцев с европейской лингвистической традицией. Культурных смыслов они не имеют и функционируют в грамматических описаниях японского языка, выполненных в европейской лингвистической традиции.

В заключении подведены исследовательские итоги диссертации и обсуждены перспективы дальнейших исследований.

Проведенное исследование позволило продемонстрировать функционирование культурных концептов в трех языковых картинах мира как совершаемые мыслительные акты разной степени рефлексии. При анализе текстов различных форм культуры мы рассматривали случаи высказываний, в которых упоминались концепты «язык» и «родной язык», как свернутую в виде текстов мыследеятельность: МД (мыследействование), М-К (мысль-коммуникацию), М (мышление).

Для осуществления данного частного лингвокультурологического исследования мы воспользовались базирующимся на СМД-методологии герменевтико-интерпретационным методом, позволяющим работать со смыслами.

Исследовав ноэматические характеристики лексики, связанной с концептуализацией понятий «язык» и «родной язык», и выявив ноэмы в отдельных культурных областях, мы попытались представить системную иерархию ноэм. При этом мы выделили три уровня ноэм: а) ноэма – культурная основа (указывает на некоторые базовые культурные смыслы лингвокультуры), б) ноэмы-доминанты (воспроизводят стереотипы и константы культуры) и в) периферийные ноэмы (представляют собой устойчивые тематические направления развертывания ноэм-доминант).

В русской языковой картине мира ноэмой - культурной основой является ноэма «Бог» (иногда она реализуется совместно с ноэмами «осмысленное Бытие» и «мир-космос»). Данная ноэма выявляется при концептуализации понятия «язык» в русской философии и художественной литературе.

К ноэмам-доминантам можно отнести следующие: народ/нация, человек, природа, религия, мистическое начало, языковая норма.

Список периферийных ноэм достаточно объемен и остается открытым. К данным ноэмам можно отнести следующие: прошлое, настоящее и будущее нации и человека, нравственные качества человека (мудрость, благородство, дружелюбие, верность, лживость, греховность, враждебность, коварство); орудие/оружие; природные стихии (вода); соблюдение языковой нормы (чистота языка, простота высказывания) и т.д.

Рефлексия по поводу «языка» и «родного языка» в очень высокой степени характерна для русской художественной литературы, особенно 18 – 19 вв., когда пристально изучается внутренний мир человека, «человека рефлектирующего»: человек рефлектирует не только над проблемами своей индивидуальной обыденной жизни, но и над проблемами духовного развития своего народа, всего человечества.

В целом, можно сделать вывод, что понятие «язык» в русской лингвокультуре, соединяя такие наиважнейшие для русского человека смыслы как «Бог», «человек», «мир», в очень высокой степени эмоционально «переживается» и является одним из основных концептов русской языковой картины мира.

Для немецкой языковой картины мира схема ноэм, выявленных при анализе концептуализации понятия «язык», выглядит следующим образом:

а) ноэма – основа – «Бытие»;

б) доминантные ноэмы – народ/нация, человек, женщина, природа, сохранность немецкого языка;

в) периферийные ноэмы – духовная жизнь нации (индивидуальность, традиция, история, родина, свобода); нравственные качества человека (дружественность, доброта, честность, грубость, нетерпение и т.д.); творчество; орудие/ оружие; возлюбленная и т.д.

В немецкой языковой картине мира понятие «язык» «выводит» через философскую рефлексию над словом к базовому смыслу западной (немецкой) культуры «Бытие». «Die Sprache»/«язык», являясь универсальным прафеноменом, который самостоятельно создает и передает свое содержание, оказывается центральным в концептуализации понятий «язык» и «родной язык» в немецкой языковой картине мира и связывает воедино остальные концепты.

Для немецкой лингвокультуры, как и для русской, характерна вербализация эмоциональной и аксиологической рефлексии, что предположительно является типичным для лингвокультур европейского типа в целом. Смыслы в русской и немецкой лингвокультурах вербализуются и выявляются в процессе интерпретаций.

Для японской лингвокультуры не характерно вербальное обсуждение сущности понятий. Смыслы изначально заданы и принадлежат Небытию. Смыслы задаются посредством «показа» иероглифа, который существует как «рисунок» смысла, и не подлежат вербализации, на них можно лишь намекнуть: мир, человек, общение, поколения людей, сменяющие друг друга, и др.

В японской лингвокультуре концептуализация понятий «язык» и «родной язык» интерпретируется как исследование иероглифической смысловой структуры лексики, поскольку рефлексивные акты, выводящие к культурным смыслам, в иероглифической культуре не вербализуются, но в потенции заложены в иероглифике. В этом проявляется главенствующее отношение к языку и слову в восточной культуре – самые важные смыслы находятся за пределами слова. )