Автор и герой как феномены – это не личность писателя и персонаж, не образы рассказчика и героя, это – особые формы опыта, которые переживает сознание читающего. Феноменологический анализ автора и героя включает следующие пункты:

1. феноменологическая редукция уже существующих понятий автора и героя (их классификация и выявление их нефеноменологической природы);

2. идеация «очищенной» сферы автора и героя (автор и герой как конститутивные акты чтения, герменевтическое толкование терминов «автор» и герой» как метод постижения сущности автора и героя, обнаружение онтологического основания феноменов автора и героя в структуре «кто» присутствия, определение языковой специфики феноменов автора и героя в аспекте ФЭМ-комплекса, характеристика взаимоотношения феноменов автора и героя).

В результате классификации уже существующих представлений об авторе и герое была обнаружена их неверифицируемость для опыта сознания. Таким образом была осуществлена феноменологическая редукция и обеспечен доступ к феноменологическому анализу автора и героя.

Анализируя структуру восприятия и чтения, мы предположили, что два полярных вида переживания личностного опыта при восприятии вообще и в процессе чтения в частности – «как обычно» и «восприятие себя другим» – являются основой для феноменов «автор» и «герой».

Герменевтический анализ понятий «автор» и «герой» дал следующий результат. «Автор» означает «являющийся основанием, преумножающий, дающий образец, публично оценивающий, управляющий и налагающий обязательства». «Герой» – «покровительствующий и охраняющий («господин»), духовный («полубог»), превосходящий людей, находящийся вне людской (земной) жизни, совершивший поступок, призываемый и вопрошаемый людьми, приносящими ему жертвы».

В структуре хайдеггеровского «кто» присутствия, которое является онтологическим основанием для феноменов автора и героя, выделено два основных модуса бытия человека – «люди» и «собственно-самость». «Люди» – привычная, общепринятая и потому комфортная форма восприятия, «собственно-самость» – осознание ответственности и выбора, переживания жизни как пути к неизбежному концу («бытие-к-смерти»), состояние жути от сокрушительного откровения бытия, перед которым человек беззащитен. Переход из модуса «люди» в модус «собственно-самости» осуществляется благодаря феномену совести. Не совести в психологическом или религиозном значении (это, по Хайдеггеру, – феномены, возникающие на основе феномена совести), а совести в феноменологическом смысле слова, то есть формы опыта, свойственной сознанию, независимо от религиозных убеждений или склада характера. Совесть, «люди», «собственно-самость» – феномены, входящие в структуру «кто» человеческого бытия.

Сопоставляя вероятное основание автора и героя в опыте восприятия и чтения, герменевтическое толкование понятий «автор» и «герой» со структурой «кто» присутствия, мы получили предварительное определение автора и героя. Автор есть феномен, входящий в структуру человеко-самости (правящий, контролирующий, публичный) и, следовательно, с одной стороны, обеспечивающий связанность и постоянство экзистенции, а с другой – приводящий к рассеиванию самости и падению присутствия. Герой есть феномен, входящий в структуру собственно самости (поступающий, превосходящий «людей») и, следовательно, означающий возвращение присутствия к «не-по-себе своего брошенного бытия», в состояние уединенности и ужаса.

Уточнение структуры автора и героя с помощью положений ФЭМ-комплекса показало, что феномен автора фундирован первым (базовым) уровнем языкового мировидения, а феномен героя – последним (завершающим) уровнем языкового мировидения, а вся структура языковой картины мира связана с этапами модификации человеко-самости в собственно-самость.

«Английский автор»– восприятиемира как логичной схемы, совокупности явлений, идеальных и материальных, конкретных и абстрактных, подчиненных определенным закономерностям. Феномен «английского героя», являющийся разновидностью самости и фундированный последним уровнем английского языкового мировидения, – это тот или иной способ быть.

«Русский автор» –восприятие миракак сложно устроенной системы равноправных реальностей, в каждой из которых сочетается желаемое и действительное, природное и устроенное человеком, знакомое (русское) и чужеродное (иностранное) и которые объединяются благодаря некому духовному началу, проявляющемуся в каждой детали, но неописуемому и неисчерпаемому. «Русский герой»есть преображающий понимание-поступок.

Авторско-геройный переход [далее – АГП] – категория художественного произведения, характеризующая те условия, которые художественное произведение создает для модификации человеко-самости в самость.

Английское мировидение имеет экстенсивный характер, оно создает все новые и новые схемы, объясняющие ту или иную закономерность, сплетает сеть понятий, которую и считает миром. Такое восприятие мира стремится к постижению скрытой от него сущности бытия. Выражаясь терминами Хайдеггера, английское сознание, слыша зов совести, из модуса «люди» (от понимания мира как схематичного, логично устроенного) переходит в модус собственно-самости (к потрясающему ощущению некого фундаментального бытийного устройства, не укладывающемуся ни в какие схемы, осознает свою личную ответственность и беззащитность перед непостижимым).

Русское мировидение, напротив, интенсивно, не имея общей схемы мира (и, наверное, не считая таковую возможной), оно раскрывает различные стороны явлений и представляет мир как совокупность сложно связанных и сложно устроенных миров. Такое восприятие мира стремится к совершению поступка, благодаря которому произошло бы объединение различного, преобразование мира. Выражаясь терминами Хайдеггера, русское сознание, слыша зов совести, из модуса «люди» (от созерцания сложного, непостижимым образом устроенного, нетрансформируемого мира) переходит в модус собственно-самости (к совершению поступка, который заключается в особом понимании и восприятии мира).

В третьей главе на примере анализа лирических произведений английского романтизма и их русских переводов демонстрируется практическая значимость и достоверность результатов, полученных в первых двух главах.

Анализ АГП подлинников и переводов показал, что несмотря на близость перевода к оригиналу текст перевода является программой совсем иного, иначе воздействующего на читателя произведения. Алгоритм трансформации подлинников имеет много общих пунктов, наиболее значимые среди них – замена нескольких семантических отношений одним, но несколько раз выраженным; замена структур, стимулирующих размышление и переход к новому состоянию бытия, на структуры, стимулирующие эмоциональную реакцию. Наиболее существенными для семантики лирических произведений английского романтизма оказались уровень №1, №4, №8 английского мировидения. В переводах же наиболее существенную роль сыграли срединные уровни, а первый и последний уровень русского мировидения, если и затрагивается переводом, то не достигает нормальной для русского сознания насыщенности и сложности. Иными словами, перевод оказывается где-то между русской и английской нормой, не давая развернуться на основе текста ни русскому, ни английскому типу произведения.

Например, важную роль в рассмотренных стихотворениях Блейка играет проявление уровня № 4 английского мировидения в виде – «рациональное и чувственное восприятие», а также уровней № 1 «миропорядок» и № 8 «бытие». В рассмотренных русских переводах Блейка особую роль играет уровень № 2 «относительность меры» («В одном мгновенье видеть вечность…»), уровни №7 «проявление женственности» и № 11 «обладание – принадлежность» уровни («Летучая радость»).

В рассмотренных стихотворениях Вордсворта наибольшую роль также играет уровень № 4 английского мировидения, но в несколько более конкретном аспекте, чем для лирики Блейка – «преимущество личностного восприятия над восприятием, ориентированным на стереотипные представления», а также уровней № 1 «миропорядок» и № 8 «бытие». В переводах особую роль играет уровень № 11 «обладание – принадлежность» и № 29 «мера качества» («Отшельницам не тесно жить по кельям…»); уровень № 4 «распределение ролей в группе, абсолютное лицо» и № 29 «мера качества» («Кто вышел солнцем без пятна…»), что приводит к усилению эмоционального оттенка и повышению значимости социальной роли. )