Библейские слова и выражения могут служить средством ассоциативности; на их основе даже в наше время, спустя множество столетий, образуются устойчивые выражения, происходит так называемая «вторичная реминисценция библейской реминисценции». Конструкции с аппликациями, в состав которых входят библеизмы, могут выполнять в тексте смыслообразующую функцию, стилеобразующую, семантическую, лексико-семантическую и коммуникативно-прагматическую, могут употребляться для преобразования узуальных и образования окказиональных коннотаций, т.е. выполнять функцию коннотативных приращений/изменений (с подфункциями: стилистической, оценочной, эмоционально-экспрессивной, эстетической). Одна из самых ярких их черт – быть средством создания комического, языковой игры, каламбуров, средством выражения авторской модальности. Таким образом, текст, в котором используются библеизмы, особенно в сочетании с синтаксической и семантической аппликаций, в большой степени информативен, экспрессивен, интенционален, ярок, апеллирует к лингвокреативному мышлению реципиента, побуждает его к речемыслительной деятельности. Создание и восприятие таких текстов требует значительного напряжения мысли, чтобы создать и понять авторское переосмысление значений слов и их сочетаний. Это особенно важно и актуально в настоящее время, так как структуры с синтаксической и семантической аппликацией являются характерной стилевой особенностью художественных и публицистических текстов конца ХХ – начала ХХ1 веков.

Третья глава «Особенности функционирования библейских фразеологизмов в русском и немецком языках и специфика их перевода» посвящена изучению функционально-семантической релевантности русских и немецких библеизмов; рассматриваются разные виды различий в употреблении библеизмов между немецкой и русской языковыми традициями.

Интерпретаций библейских текстов – великое множество. Разновидностью интерпретации являются переводы на другие языки, и интересно отметить, что почти все литературные языки европейских народов – не исключая и славянских – сложились из потребности иметь Евангелие, а затем и всю Библию на родном, внятном, общедоступном языке» (Верещагин 1993 (б)).

Прототекст христианской культуры – Библия – стал неотъемлемой частью множества языков и культур. Многие образы и понятия Библии стали общемировыми, выполняя символическую функцию, что выражается в способности отдельных библейских образных средств, обозначая невыразимые иными средствами понятия, становиться универсальными для христианской культуры символами, например: чаша, змий, голубь, источник (Ефремова 1999).

Однако при анализе различных языков и при сопоставительном изучении многие категории лексики и грамматики должны пересматриваться по их соотносительности и взаимозаменяемости, по их количественным показателям, по их относительной значимости для того или иного языка (Ярцева 1976).

Относительная доступность раскрытия внутренней формы и идентификации фразеологических интернационализмов, в том числе и библеизмов, существует благодаря их связи с культурно-историческим наследием, общим для носителей различных языков.

В сопоставительном плане можно выделить следующие группы библеизмов:

1. Бытующие в русской и немецкой языковых традициях библеизмы, соотносимые друг с другом и актуальные в настоящее время для этих языков.

2. Библеизмы, не имеющие структурно-семантических соответствий для каждого языка, являющиеся специфичными либо для немецкого, либо для русского языков. Например, немецкие: den Uriasbrief geben - послать с кем-л. письмо, содержащее смертный приговор подателю его (по библ. мифу Uriasbrief – письмо, посланное царем Давидом с Урией Иоаву); die Rotte Korah (шумная) банда, свора, шайка (библ. букв. Корей и все сообщники его, которые подняли восстание против Моисея и в наказание были поглощены землёй); den Weg alles Fleisches (или alles Irdischen, alles Zeitlichen) gehen - эвф. высок. идти путем всякой плоти, отходить в путь невозвратимо (библ.); Seele. Nun hat die liebe (arme) Seele Ruh’! - так шутливо говорят в завершение удовлетворительной деятельности. В словаре «Das geht auf keine Kuhhaut» (S. 248) дается помета, говорящая о том, что это неофициальное приятное выражение берёт начало в мрачном, зловещем представлении, по которому души преступников долго и беспокойно носятся над землёй, пока не обретут милость господнюю. Для русского перевода ближе всего подходит цитата из Библии (Лука 12, 19) «Дорогая душа, …будь спокойна, ешь и пей и будь мужественна», однако оно не отмечено в словарях как устойчивое, крылатое.

Характерные только для русского языка: вкушать плоды чего-л.(от древа познания); власть(-и) предержащая (-ие); власть тьмы; волк в овечьей шкуре; до второго пришествия (ждать и т.д.); жнёт, где не сеял; злоба дня; избиение младенцев; левая рука не знает, что делает правая; петь Лазаря; прильпе язык к гортани моей; путеводная звезда; скрежет зубовный и другие.

3. Библеизмы, наличествующие в настоящий период времени и в русском, и в немецком языках, но имеющие ряд грамматических, семантико-прагматических и социокультурных отличий:

А). Отличия отмечены в словарях, осознаваются носителями языков. Например: «nicht von dieser Welt sein - быть не от мира сего (В немецком яз. это выражение употр. в знач. «неземной», «райский», в русском же применяется к людям, погруженным в мечтания, чуждающимся забот о реальном;)»; sich (D) Asche aufs Haupt streuen (тж. sein Haupt mit Asche bestreuen) - посыпать голову пеплом (от библейского рассказа о древнем еврейском обычае посыпать голову пеплом, оплакивая своё несчастье или несчастье близких; в нем. яз. приобрело значение: терзаться чем-л.)»;

Б). Различная традиция в употреблении, в передаче общепонятного смысла, акцент на разные семы, даже разные лексемы, но смысл схож, в словарях отличия не акцентируются: а) в нем. – меч, в русс. – палка: ein zweischneidiges Schwert – (обоюдоострый меч); палка о двух концах; каинова печать – в нем.: Das Kainzeichen tragen: (бытьпомеченнымогнём)-знак защиты, в русс. – клеймо преступления.

В). Различное звучание, понимание, трактовка библеизма, что не отмечено в словарях: русское мертвая буква употребляется в значении «формальная, внешняя сторона дела, противоположная «духу», то есть смыслу, сущности» (Ашукины 1960. С.354). По-немецки подобное воспринимается по-другому, дословно «буква убивает».

Г).Усечение формы без ущерба для понимания: «von Adam und Eva stammen идти от Адама, быть допотопным; bei Adam und Eva anfangen разг. начинать от Адама (всё с самого начала)»: в русском переводе и бытовании «пропущена», не упоминается Ева или же упоминается в составе самостоятельного фразеологизма – В костюме Евы.

Д). Сужение предметной семантики без ущерба для понимания: в немецком: ПЕРЕУЛОК, в русском – УЛИЦА: die Weisheit (auf) der Gasse -премудрость улицы.

Е). В нем и русс. традициях – разница в эмоциональном выражении, в усилении модальности. Здесь возможны различные варианты: в одном языке – нейтральная лексема, в другом – эмоционально и экспрессивно окрашенная: русское: кипеть млеком и медом – немецкое букв.{///}течь, литься молоком и медом; в немецком языке более выраженная положительная модальность - «РАДОСТНОЕ послание» die Frohe Botschaft, в руусс.- священное писание, евангелие. В нем. яз.:ВЫСОКАЯпеснь: das Hohe Lied, в русском - Песнь Песней; в немецком языке более выражена отрицательная модальность: например, общий для обоих языков эвфемизм “лукавый” в значении “бес, дьявол, черт, сатана” в нем.яз. обозначен словом, которое имеет значение “ЗЛОЙ” (с включением семы “живой”), а в русском варианте больше добродушности, поскольку прилагательное “лукавый” имеет словарные значения “склонный к козням, интригам, хитрый, коварный; исполненный веселого задора, игривости”. Субстантивированное прилагательное имеет в МАС помету “просторечное”, а фразеологизм “От лукавого что – о ненужном мудрствовании, об излишнем усложенении чего-л.”. Ср.: ist vom Übel что-л. от лукавого (т.e. лишнее, во вред.); в русском более выражена отрицательная модальность: блудный сын – нем.{} потерянный сын; в нем. более выражена модальность долженствования: взявшие меч ДОЛЖНЫ, ОБЯЗАНЫ погибнуть: wer das Schwert nimmt, soll durch das Schwert umkommen, ср.русское - взявшие меч - мечом погибнут; кто не работает, тот не ест –досл.{} Кто не ХОЧЕТ работать, тот не ДОЛЖЕН есть. )