Well, Pussy, take three per cent. “Ostap was having fun. “( .) Anyway, come and be my valet… an easy job”.

Переводчик американизировал речь персонажа. Русскому “резвился Остап” в переводе соответствует “Ostap was having fun” (букв. Остап прикалывался). Такой перевод отображает предметно-логическое инвариантное значение предиката утилитарной оценки Остапа, но не отражает всех коннотаций АП. Путем введения американизма переводчик приблизил восприятие речевых интенций говорящего персонажа к сознанию американского реципиента. Очевидны усилия переводчика в сохранении синтагматики построения. В то же время, не удалось передать комизм ситуации. В результате экспрессивность перевода оказалась измененной, словечко из современного молодежного слэнга снижает и эстетические качества перевода, делает его примитивным. В другом переводе:

’Listen, Pussy, ’- said Bender. ’Say you agree to three per cent( .) if you don’t want to stay here, then you can always come and be my valet. It’ll be a nice soft job’.

“Русские” трудности оригинала E.Mill и D.Mudie преодолели таким образом: “резвился” нейтрализовали до “said” (сказал), “А то все-таки ко мне поступайте в камердинеры” - “if you don’t want to stay here, then you can always come and be my valet” (букв. Если Вы не хотите здесь оставаться, Вы всегда сможете поступить ко мне в камердинеры), “Теплое местечко”- “It’ll be a nice soft job” (Это будет приятная работа). Из-за наличия фразеологической лакуны в сознании англоязычного переводчика в обоих вариантах перевода не отражается интенция говорящего персонажа. В переводе утрачена синтактика построения.

Пресуппозицией для следующей конструкции с СА служит такая ситуация: Остап на последние деньги покупает букет цветов для Зоси.

-Что вы делаете? – сказал Балаганов, взмахнув букетом. – Зачем этот шик?

-Нужно, Шура, нужно, - ответил Остап. – Ничего не поделаешь! У меня большое сердце. Как у теленка (Золотой теленок).

Данная СА выражает психологическую оценку, которую главный герой в юмористической форме дает сам себе. Сердце у Остапа, действительно, большое и щедрое, но в то же время, - молодое и глупое. Слово “теленок”, которым авторы определяют тип вербализуемой эмоции Остапа Бендера, функционально предназначено для выражения фактуальной и концептуальной информации. Очевидно, что употребление конструкции с СА взаимосвязано с композиционно-архитектонической структурой текста и служит развитию сюжетно-тематической линии, а образ “Остапа-теленка” способствует раскрытию символики названия романа “Золотой теленок”. Функционирование данного контекста с СА в процессе литературной коммуникации носит знаковый характер и является важной художественной деталью. Англоязычный реципиент принимает эстетическую информацию, заключенную в аппликативном построении, в таком виде:

“What are you doing?” - Balaganov cried, swinging the bouquet. “Why all this pretension?”

“It’s necessary, Shura. It’s necessary.” – Ostap replied. – “I have a big heart, like a calf…”

Это нетрадиционный случай совпадения коннотации эмотива на уровне национальной специфики. Так, слово “теленок” англоязычный переводчик передает как “calf”, второе значение которого – “болван”. Интересен способ перевода на английский язык ассимилированного макаронизма “шик”. Авторы используют эту лексему для того, чтобы придать речи Балаганова оттенок иронии. Из-за наличия фразеологической лакуны в английском языке усилия переводчика направляются на передачу предметно-логической информации, заключенной в конструкции с СА. На наш взгляд, слово “pretension” передает только часть коннатативного значения русского макаронизма “шик”. В переводе не сохранена синтактика аппликативного построения. “Англоязычный” Балаганов не говорит, а кричит, размахивая букетом: “What are you doing?”. Такой перевод выражает субъективную позицию переводчика и обусловлен различиями в ментальности среды отправителя и получателя текста. Возможно, американский переводчик считает, что когда Остап тратит общие деньги на покупку цветов для своей девушки, то его компаньон Балаганов должен не спокойно задавать вопросы, а кричать. В сопоставительных исследованиях лингвисты пишут о пренебрежительном отношении к любым материальным благам как о типичной характеристике русского сознания, русской культуры, совершенно непонятной и загадочной для англоязычных культур (Тер-Минасова 2000).

Другая речевая характеристика Остапа также подвергается разным трансформациям в различных переводах:

-Так вот, - сказал Остап, оглядываясь по сторонам и понижая голос, - в двух словах. За нами следят уже два месяца, и, вероятно, завтра на конспиративной квартире нас будет ждать засада. Придется отстреливаться (Двенадцать стульев).

Суждения великого комбинатора, составляющие содержание высказывания, истинностной оценке не подлежат, т.к. Бендер лжет. “Моментом истины”, является модус допущения “вероятно”, который характеризует конъюнкцию высказывания. Смысл сообщения “вероятно, завтра на конспиративной нас будет ждать засада” указывает на паритет шансов. АП “Придется отстреливаться” служит “орнаментальным добавлением” ко лжи Остапа, которое вызывает смех у реципиента, знакомого с предыдущим контекстом романа и способного определить разницу между действительными событиями, описанными в романе, и речевым воспроизведением этих событийговорящим персонажем. В английском варианте речевая характеристика “блефующего” Остапа выглядит так:

“Here’s the point,” said Ostap, looking around and lowering his voice. “They’ve been following us for two months and will probably ambush us tomorrow at the secret meeting-place. We may have to shoot our way out”.

Перевод J.Richardson адекватно раскрывает содержательную сторону речевого поведения Остапа, но несколько изменяет модальность АП. Так, “вероятно” переводится как “probably”. “Придется отстреливаться” расширяется до “We may have to shoot our way out” (букв. Возможно, нам придется отстреливаться). Элемент русской революционной лексики “конспиративная квартира” в прагматических целях переводчик расширяет до “secret meeting-place” (секретное место встречи). Из-за наличия в английском языке фразеологической лакуны, не переводится русское устойчивое сочетание “в двух словах”. В перекодировании предложения: “За нами следят уже два месяца” - “They’ve been following us for twomonths” удачно используется временная форма Perfect Progressive. Из-за семантически расширенного последнего предложения в переводе не сохраняется синтактика аппликативного построения.

В интерпретации E.Mill и D.Mudie речевая характеристика Остапа Бендера выглядит так:

’Well, ’said Bender, looking round and lowering his voice. ’I can tell you all about it in two words. We’ve been watched for the last two months, and to-morrow we expect to be raided in our head-quarters. We shall have to defend ourselves with revolvers.

Интересно, что для передачи устойчивого словосочетания “в двух словах” переводчики используют кальку и расширяют предложение до “I can tell you all about it in two words” (Я могу рассказать вам все в двух словах). “За нами следят уже два месяца” переводится с использованием Present Perfect Passive “We’ve been watched for the last two months” (За нами наблюдали последние два месяца). Модальность высказывания “вероятно, завтра на конспиративной квартире нас будет ждать засада” передается так: “We expect to be raided in our head- quarters” (Полагаем, что на нашу квартиру будет произведен налет.) При переводе русский модус полагания передается английским модусом полагания, которыйимеет коннотативный оттенок “ожидания”. “Придется отстреливаться” переводится как “We shall have to defend ourselves with revolvers” (букв. Мы должны будем защищатьсебя револьверами.) Модальное значение “We shall have to” выражает долженствование, а не вероятность засады. Лексическое наполнение модальных речевых характеристик Остапа Бендера тоже сильно отличается от оригинала: “конспиративная квартира” переводится как “head-quarters”. Словарь современного английского языка дает такое определение для этого сочетания слов: «центральный офис или место, где работают люди, контролирующие большую организацию, такую какполиция, армия или частная компания», таким образом, в переводе утрачена сема “конспиративности”. Предложение “Придется отстреливаться”, семантически расширенное до “We shall have to defend ourselves with revolvers” (Мы должны будем защищать себя револьверами), наделяет АП дополнительной информацией. Русскоязычный Бендер ничего не говорил о револьверах, может быть, он собирался отстреливаться при помощи какого-нибудь другого оружия. Очевидно, что такой перевод отражает субъективную позицию переводчика. )