Наряду с таксономией по системно-функциональному аспекту предлагается классификация по типу информационно-генерирующих структур прецедентных высказываний, где выделяются шесть источников: 1) тексты мировой художественной литературы («Tell me about the rabbits again, George!» [Steinbeck, 2002]); 2) тексты национальной художественной литературы («Toto, I’ve a feeling we’re not in Kansas anymore» [Baum, 2000]); 3) высказывания известных людей («Let’s roll» – phrase used by George W. Bush and others to signify American determination in the months after 9/11»); 4) тексты рекламы («I can’t believe, I ate the whole thing» (from US television advertisements for Alka-Seltzer); 5) кинематографические произведения («Godfather»: «I’m gonna make him an offer he can’t refuse»; «Государство кует деньги, не отходя от кассы: Контрольно-кассовые машины (ККМ) – непременный атрибут практически любого приличного магазина» [Экономический еженедельник. № 46. 11.2001]); 6) ТВ сериалы («Star Trek»: «You will be assimilated» (The Borg), «The Simpsons»: «Don’t have a cow, man!» (Bart Simpson)) etc.

В седьмом параграфе «Целостный текстовый отрезок как способ фиксации национально-культурной специфики» обосновываются следующие основания отнесения текстового отрезка к ЭКМЯС лингвокультурного типа: 1) существование инвариантов восприятия прецедентных текстов, хранящихся в когнитивной базе, как феноменов, знание которых объединяет представителей одного лингвокультурного сообщества; 2) зафиксированность национально-культурных ценностей в различного рода текстах (художественном, масс-медийном); 3) национально-культурная детерминированность структур, наполняющих узлы (слоты) текстовых фреймов; 4) возможное инкорпорирование в его структуре языковых явлений, каждое из которых представляет собой особый вид ЭКМЯС лингвокультурного типа.

В главе IV «Этнокультурные маркеры языкового сознания лингвоэкологического типа» анализируются происходящие во внелингвистической сфере изменения, которые материализованы в вербальных формах. В первом параграфе «Языковые маркеры национально-культурного сознания как репрезентанты современного транснационального процесса ноологизации» дается определение ЭКМЯС лингвоэкологического типа, представлена классификация неологизмов как результата пенетрации и дисбаланса устоявшихся форм языковых сущностей.

К ЭКМЯС лингвоэкологического типа относим репрезентирующие образы национально-культурного сознания языковые явления, возникновение которых обусловлено переменами, происходящими в языке, как реакцией на изменения в их внелингвистической экологии и диалоговое взаимодействие этнокультур. ЭКМЯС лингвоэкологического типа объективируют кванты культурнообусловленных знаний, формирующих унификационные, интернациональные сегменты национальной когнитивной базы.

Основным принципом лингвоэкологического холизма является принцип сбалансированности компонентов лингвосферического пространства. Нарушение равновесия между такими компонентами лингвосферы, как литературный язык, ненормированная речь, различного рода жаргоны и диалекты, приводит к изменению конфигурации лингвоэкологической среды. Результаты пенетрации и дисбаланса устоявшихся форм языковых сущностей отражены в неологизмах. Изучение неологизмов как новых единиц номинации эффективно в рамках когнитивно-дискурсивной парадигмы знаний, поскольку она позволяет анализировать не только материальную форму появившейся единицы, но и судить об особенностях процесса познания мира, который происходит в дискурсивной деятельности человека. Как ЭКМЯС лингвоэкологического типа трактуются новые единицы номинации, в которых отражен процесс современного «перекраивания» языковой картины мира и влияние этого процесса на сам способ восприятия мира современным человеком. При анализе ЭКМЯС лингвоэкологического типа мы опираемся на определенные Е.С. Кубряковой основные тенденции ноологизации и современного языкового картирования, базирующиеся на постулате о том, что каждый акт номинации представляет собой акт нового понимания обозначаемой сущности, а «неологизмы фиксируют собой меняющуюся или уже измененную интерпретацию данного нам фрагмента наличного бытия» [Кубрякова, 2004а : 10].

Конструирования реальности становятся все более сложными и многогранными: картирование происходит по принципу выделения доменов и формирования новых денотативных пространств. В транснациональный фонд обозначений входят целые отрасли знаний, таких, например, как «нанотехнологии»: нанопродукты, наноразмерные устройства, наноструктуры, нанопленки (диодных дисплеев), наноэмульсии и антибактериальные нанопокрытия, и т.д. [по материалам CNews Analytics]. Большинством носителей языка вышеперечисленные ноологические единицы воспринимаются на определенном временном отрезке как языковые знаки с дефективной денотативной структурой, так как за ними не стоит совокупность перцептивных и концептуальных знаний. Аналогичная ситуация наблюдалась с появлением электронно-вычислительных машин и единиц, номинирующих связанные с ними явления: «файл», «программа», «сайт», «веб», «веб-страница», «интернет», «спам», «сервер», «провайдер» и т.д. и т.п. В настоящее время неологизмы, связанные с компьютерной сферой, из транснационального фонда обозначений переходят в общий национальный фонд, т.е. включаются в ситуации, когда явление не просто называется, но и формируется определенная система знаний о нем: «President Bush on Wednesday signed a bill authorizing $ 900 million in grants to spur federal agencies, industry and universities to devote more energy to cybersecurity research» [The Associated Press, 27.11.2002]. В русской действительности уже существуют явления, номинативно выраженные в американской этнолингвокультуре, – «экзит-пол», «праймериз», «advance man» и «advance team»: «The time of his return had not been made public, so the small airport stood empty and silent save for the “advance team” and a handful of local volunteers» [СНСЗАЯ, 1993 : 10].

Как вторую тенденцию ноологизации называем возрастание роли и места средств вторичной номинации и постоянные изменения в диапазонах действия отдельных приемов номинации и удельном весе каждого из них в общей массе неологизмов [Кубрякова, 2004а : 12]. В исследованиях, посвященных современному дискурсу, отмечается невиданный рост новых языковых единиц как продуктов процессов блендинга и контаминации: «He who koops and runs away lives to koop another day!» (Bowser koopa in the Super Mario cartoons). Паронимия применяется как прием для образования новых языковых единиц, которые, будучи включенными в языковую структуру, определяют ее узнаваемость и отличие от других языковых структур: «The Fairly Oddparents Goldfish Bowl Starter Kit powered by Tetra» [Advertisement of figure toys].

Предельно допустимая семантическая сложность вновь образованных единиц отражает сложность стоящих за ними структур знаний. При этом строй языка предопределяет доминирующий тип ноологического словопроизводства. Аналитизм английского языка обусловливает появление достаточно компактных (по сравнению с русским языком) языковых форм: online banking, online shopping, online diagnosing, etc. Отмечаемые исследователями инкорпорирующие признаки у английского глагола позволяют создавать емкие неологизмы типа «to trouble shoot» (исправлять сбои в работе компьютера) или «to blitz out» (уничтожить часть данных в памяти компьютера) [LRNW, 1990].

Усложнение образа мира, репрезентации мира приводят к конденсации информации и увеличению количества продуктов производных компрессионных словообразовательных моделей, т.е. аббревиации в любых ее формах – инициальной, слогоморфемной, акронимах: NA (network address), NC (network control center); delline (delete line) getfree (get disk free) [CCCACO, 2003].

Непосредственным свидетельством эскалации экспрессивности разговорной речи, проникающей и в другие функциональные стили, является распространение такого феномена речи, как языковая игра, что одинаково типично как для современного русского, так и для американского масс-медийного дискурса. При изучении соотношения лингвального и ментального комплексов наибольший интерес вызывают примеры языковой игры, где смысл поверхностной структуры языковой единицы не эквивалентен смыслу ее глубинной структуры, а является результатом инференциальной процедуры, т.е. результатом выводного знания. Для подобных примеров языковой игры одинаково важны вербализованное, т.е. семиотическое оформление сообщения и невербализуемые знания, стоящие за ними. Поэтому для анализа феномена «языковая игра» наиболее эффективной представляется когнитивная парадигма, позволяющая применять такие понятия, как фрейм, скрипт, слот [Лисоченко, 1992]. )