2. Возникновение и развитие темы детства как в мемуаристике, так и в художественной литературе связано с общественным признанием самодостаточности и субъектности данного возрастного периода. Автобиографическая художественная проза как явление более позднее в истории отечественной словесности «вырастает» на почве мемуаристики, постепенно освобождаясь от пут документальности. В свою очередь, авторы записок и воспоминаний о детстве (Т.П. Пассек, С.В. Ковалевская, В.В. Вересаев и др.), создававшихся во второй половине XIX–начале ХХ века, строят своё повествование с учётом опыта, методов, художественных открытий и всего арсенала средств, добытых автобиографической литературой на трудном пути её развития и становления. Автобиографические произведения хранят в себе как «память жанра» традиции агиографии, что проявляется во внимании писателей к истории рода, в использовании ими житийных сюжетных конструкций, в обращении к библейским образам и символике.

3. Взаимоотношение «ценностных контекстов» (М.М. Бахтин) взрослого повествователя и персонажа-ребёнка, которые то сливаются, то противостоят друг другу, оказывает влияние на сюжетно-композиционную структуру автобиографических произведений, что находит воплощение в примате «внутреннего единства эпизодов взамен внешнего» (Н.П. Гиляров-Платонов). Данный факт обусловлен процессом социализации ребёнка. Взросление детей, формирование суверенности их личности представляет собой диалогическое сочетание половой и социальной идентификаций. Герои произведений Л.Н. Толстого, С.Т. Аксакова и Н.Г. Гарина-Михайловского осваивают не только маскулинный (мужской) тип поведения, но и дворянский комплекс «нормативного воспитания».

4. На формирование модели мира персонажей автобиографических повестей влияют как общество взрослых, так и собственно детская субкультура. Немаловажны и личные усилия ребёнка, проявляющиеся в разных видах его интеллектуально-творческой деятельности. Особое внимание писатели уделяют религиозно-духовной сфере внутреннего мира своих героев, поскольку непременным условием гармоничного развития человеческого «Я» считают просветлённое состояние души, которое даруется человеку лишь приближением к Богу, молитвенным очищением от ложных кумиров, освобождением от гордыни и эгоистического самоутверждения.

5. Пространственно-временной континуум автобиографических произведений о детстве, которые могут рассматриваться как разновидности семейного романа, имеет особое сходство с хронотопом идиллии. В соответствии с отношением автора к общественному укладу жизни автобиографические произведения можно условно разделить на две группы. Писатели, исповедующие патриархальные взгляды, стремились воспроизвести свой усадебный мир, наполненный счастливой поэзией детства и тоской взрослого героя о безвозвратно ушедшем времени (Л.Н. Толстой, С.Т. Аксаков, К.В. Лукашевич). Данный тип отношения к детству можно обозначить как ситуацию «потерянного рая». Художники слова, разделяющие демократические воззрения (Н.Г. Гарин-Михайловский, Е.Н. Водовозова), негативно оценивали патриархальную старину и в своих произведениях демонстрировали процесс разрушения семейного уклада, в результате чего у героя-ребёнка возникало чувство душевного дискомфорта и желание покинуть родной дом. Данная ситуация напоминала историю «блудного сына». Правда, в отличие от библейской притчи, возвращение взрослого героя в отчий дом, если оно имело место, не приводило к воссозданию утраченноё гармонии.

6. Специфика психологизма каждого из исследуемых нами произведений обусловлена различным сочетанием в них прямой, косвенной и суммарно-обозначающей форм изображения поведения персонажей, что непосредственно связано с возрастом героев-детей. Следует отметить также, что уменьшение доли прямой формы психологизма в повествовании Н.Г. Гарина-Михайловского является не только особенностью его индивидуальной творческой манеры, но и знаменует собой определённую тенденцию, сказавшуюся в стремлении отдельных русских писателей конца XIX столетия к отказу от психологической рефлексии. Авторы, работающие в области детской литературы, должны также учитывать особенности восприятия произведений маленькими читателями, требующими динамичного действия, не осложняемого пространными отступлениями.

7. Конфликт детей и мира взрослых, стремящихся привить подрастающему поколению свои представления о должном, из внешнего противостояния переходит во внутреннее противоборство различных мотивов и побуждений в душе самого ребёнка. Рассмотрение различных аспектов этого внутреннего конфликта, возникшего как осознание и переживание персонажем собственной вины, немыслимо без психологического экскурса в глубины его души. Не менее значима для понимания сокровенных тайн внутреннего мира ребёнка игра, в которой малыш не только получает представления об окружающем мире, но и сам приобщается к этому миру, деятельно преобразуя его. Немаловажным событием в жизни персонажей автобиографических повестей является кончина близких или знакомых им людей. Столкновение с тайной смерти эмоционально переживается ребёнком как потрясение, вызывая, прежде всего, чувство страха. Психологический анализ подобных ситуаций, имеющих место во всех трёх автобиографических повестях, не только помогает постичь сущность характеров и мотивы поведения героев-детей, но позволяет проследить за процессом становления их внутреннего мира.

Апробация диссертации. Основные положения диссертации изложены в монографии, учебном пособии, статьях и тезисах (общий объём 27 п.л.). По теме исследования прочитаны доклады на научных конференциях: международных (Белгород, 2000; Тула, 2000; Ульяновск, 2001; Сочи, 2001), всероссийских и межрегиональных (Саратов, 2000; Москва 2000, 2001, 2002; Астрахань, 2001; Магнитогорск, 2001; Самара, 2001; Волгоград, 2001; Балашов, 2001, Барнаул, 2001), городских и внутривузовских (Волгоград 1990–2002). Материалы диссертации используются в преподавании детской литературы на филологическом факультете и на факультете педагогики и методики начального образования и дошкольного воспитания Волгоградского государственного педагогического университета.

Структура работы: диссертация состоит из введения, трёх глав, заключения и списка использованной литературы. Объём текста – 385 с.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновываются актуальность темы диссертации, её научная новизна, цели и задачи, определяются объект и предмет исследования, характеризуются теоретическая и практическая значимость результатов работы.

Глава 1. Концепция личности ребёнка в произведениях Л.Н. Толстого, С.Т. Аксакова и Н.Г. Гарина-Михайловского

По замечанию И.Г. Минераловой, «детство есть тайный, таинственный мир, умопостижение которого представляет собой величайшее из наслаждений (таинство рождения, младенчество, умягчающее самую «одеревеневшую» душу, детская речь, …образ райской души, безгрешной в своём неведении и открытой любви). …Детство есть tabula rasa, насыщение которой является условием достойной будущей взрослой жизни, …будущее рода, семьи, награда и утешение»1. Однако интерес к детству и осознание специфической природы данного возрастного периода практически отсутствовали в культуре средневековья. Признание его автономии, самостоятельной психологической и социокультурной ценности относят к XVII–XVIII вв. В эпоху классицизма образы детей были фрагментарным явлением, просветители же проявляли внимание к «дитяти» лишь как к объекту воспитания. В книгах для детей фигурируют два типологически устойчивых характера: «порочного» и «благодетельного» ребёнка (М.С. Костюхина), эта полярность исчезнет только к 1830–1840 гг.

Постепенно детство занимает всё больше места в романах воспитания и автобиографических произведениях, однако оно не имеет самоценного значения и воспринимается авторами художественных произведений как некая «прелюдия» к становлению личности взрослого индивида. Сентименталисты и романтики создают своеобразный «культ детства» (Н.Я. Берковский). В ребёнке видят идеальный модуль нерастраченных возможностей, которые безвозвратно теряются с возрастом. Детская невинность и непосредственность противопоставляются порочному миру взрослых. Однако в романтических и сентиментальных произведениях ребёнок не даётся во всей своей психологической сложности; это не реальный, живой, подлинный человек, а некий символ, реализующий абстрактную идею, которая достаточно часто принимает характер возмездия за проступки маленького персонажа, причём карающим началом выводится или родители и воспитатели, или само Божество. Заметим, что то или другое течение проникает в детскую словесность позднее и держится там несколько дольше, чем в литературе для взрослых. На становление детской литературы, несомненно, оказала воздействие педагогика 60–х гг XIX века (К.Д. Ушинский, Н.И. Пирогов), идеализирующая воспитывающее значение семьи и особенно женщину, главного зодчего общества, являющуюся хранительницей родного гнезда. )