В концептуализации идеологии участвуют и такие метафоры, как идеология – товар/ субстанция/ природная стихия/ механизм/ сеть/ препятствие и др.

Многообразие концептуальных метафор, в терминах которых осмысляется идеология, подтверждает тезис о сложности концепта «идеология», о различном восприятии и оценке этого феномена носителями языка.

Та или иная когнитивная метафора используется не только и не столько для концептуализации идеологии в целом, сколько для «освещения» строго определенного аспекта (или проявления) этого сложного феномена. Так, например, идея создания идеологии соотносится со строительством здания, а «способность» идеологии быть опасной передается метафорой идеология – взрывчатое вещество.

Один и тот же аспект идеологии может концептуализироваться разными метафорами, например, идея жизнеспособной идеологии находит отражение в метафорах идеология – здоровый, сильный человек и идеология – здание с прочным фундаментом. В силу того что каждая метафора имеет свойственные ей когнитивные основания, выбор ее не является произвольным, а связан с особым видением объекта разными носителями языка. Использование определенного типа метафоры для структурирования идеологии может зависеть и от прагматической интенции говорящего. Так, рисуя «чужую» идеологию как «врага», которого необходимо «уничтожить», говорящий тем самым создает соответствующий имидж этой идеологии в сознании реципиентов и тем самым провоцирует их на конкретные негативные действия по отношению к оппонентам.

Многие важные аспекты идеологии не могут быть представлены неметафорически (например, «борьба идеологий»), что является ярким подтверждением основного положения теории концептуальной метафоры о том, что метафора – это не украшение языка, а инструмент, упорядочивающий нашу понятийную систему.

Большинство концептов сферы-источника, отображающихся в сфере-мишени «идеология», являются либо нейтральными в оценочном отношении (идеология – растение/ одежда/ товар и др.), либо негативными (идеология – тяжелый предмет/ острый предмет/ то, что ограничивает видимость/ препятствие/ болезнь и др.), что в целом говорит о нейтральном или отрицательном восприятии современных доктрин (как западных, так и восточных) носителями американской культуры. Метафорических контекстов, в которых идеология эксплицитно выступает как позитивный фактор, очень мало.

В третьей главе «Лексические средства реализации концептуальной оппозиции «свои» и «чужие» в американских идеологических доктринах» речь идет об особенностях когнитивного процесса социальной категоризации, приводящего к делению людей на неравные группы «своих» и «чужих» и специфическом отражении этого феномена в идеологическом дискурсе.

Обращение к текстам разных идеологических доктрин США (национализм, расизм, феминизм, атеизм) позволяет утверждать, что знание о «своих» и «чужих» определенным образом структурировано в сознании носителей идеологий. Это знание удобно представить в виде фрейма со слотами, часть которых заполнена обязательными «величинами», а другие заполняются конкретными данными из текущей ситуации. Слотами фрейма «Свои - Чужие», которые могут быть заполнены информацией, но могут оставаться и пустыми, являются раса, пол, религиозная принадлежность, национальность и др. Терминалы же, облигаторные для заполнения, это: «Наши ценности/ антиценности», «Наша гордость», «Отношение нашей/ их идеологии к истине», «Их отношение к нам», «Наши/ их нравственные качества», «Они – носители социально опасных идей», «Значимость нашего дела». Характерно, что бóльшая часть таких слотов характеризуется единством содержательного наполнения для всех без исключения идеологических доктрин, например, «Их отношение к нам неизменно плохое», «Мы всегда хорошие, они – плохие»; причем лексические средства реализации концептуальной оппозиции us versus them во многом сходны у представителей самых разных идеологических группировок (высокая частотность слов proud, pride; использование предикатов со значением «разрушать – созидать»; выражение оценки «своего» и «чужого» с помощью прописных и строчных букв и др.).

Рассмотрим особенности лексического наполнения двух из перечисленных слотов фрейма «Свои» и «Чужие».

Слот 1. Наши ценности и идеалы (за что мы боремся). Любая идеология по определению имеет набор ценностей и идеалов и стремится к их достижению. Ценности, к которым апеллируют идеологии, не всегда ограничены узкими рамками той или иной социальной группы, они могут иметь универсальный, общечеловеческий характер, например: life, peace, freedom, liberty, harmony. Подобные лексические единицы встречаются в текстах самых разных идеологических организаций и являются чрезвычайно частотными. Данные концепты действительно могут мыслиться носителями разных идеологий как «общечеловеческие», но чаще всего в пределах той или иной идеологии они получают особое, индивидуальное звучание.

Так, подчеркивая, что одной из базовых ценностей для них является «жизнь», атеисты вкладывают в это понятие несколько иной смысл, чем верующие люди: Life is not important, says the church. …the real importance is placed on the "afterlife."… If you are one of those who knows that life here and now is wonderful and should be lived to the fullest, you are one of us (A.org). Таким образом, для атеистов жизнь – это огромная ценность, она важна «здесь и сейчас», потому что «другой жизни» у них не будет.

Концепт «свобода» также может иметь индивидуальные коннотации для сторонников той или иной идеологии. Различие создается за счет смыслового компонента свобода «от кого/ чего». Для атеистов это свобода от религии в США, для феминисток – от мужского господства, а для афро-американцев – от белых американцев. Компонент «от кого/ чего» может быть эксплицитно представлен в тексте (…we must cut ourselves off from white people (NW.com); our constitutional right of freedom from religion (SFA.com)), а иногда понимается из контекста.

В ином ключе концепты liberty и freedom воспринимаются американской нацией в целом. Их свобода – это то, что принципиально отличает их от других народов; это то, что делает их американцами; это источник их национальной гордости: …America standsfor tolerance and freedom and respect for all races and all religions…(P&P, Sep. 23, 2002); Sweet Land of Liberty, Land of the noble free, a country of liberty (PSH). Свобода для американцев – это Божий дар, наслаждение, счастье, привилегия, то, на что они «имеют право», что бережно охраняют: divine right of liberty in man; the precious blessings of liberty (P&P; Sept. 23, 2002).

Ценности и идеалы, к которым призывает та или иная идеология, различаются по своей значимости. В иерархии ценностей социальной группы первоочередное место занимают те, которые ассоциируются с процветанием данного сообщества людей. Идеалы же общечеловеческого характера, также присутствующие в сознании носителей конкретных идеологий, всегда следуют ЗА групповыми интересами. Это выражается, во-первых, в особом расположении лексических единиц в тексте (вначале обычно перечисляются более конкретные - идеалы данной группы как наиболее важные, а затем – абстрактные «глобальные» интересы). Во-вторых, слова и словосочетания, обозначающие «узкие» групповые ценности, имеют несравненно бóльшую частотность употребления в речи и отличаются бóльшим разнообразием их выражения.

Так, наиболее важными для феминисток ценностными концептами, бесспорно, являются equality и justice, объективирующиеся следующими языковыми единицами: equal rights; a woman’s right for equality in society; sexual justice; We are the same; All human beings are equal (F.com). Феминизм – это идеология равных возможностей по своей сути, идеология, которая стремится преодолеть несправедливое гендерное устройство общества, поэтому частотность слов equality и justice в феминистском дискурсе так высока. Вместе с тем феминистки среди своих ценностей называют integrity, trust, respect, peace. )