3. Ограниченность сознанием носителя. Лингвокультурный концепт существует в индивидуальном или коллективном сознании. Любые элементы, отсутствующие в сознании данного индивида/группы, в структуру концепта данного индивида/группы включаться не могут. Индивидуальные концепты богаче и разнообразнее, чем любые коллективные, от микрогрупповых до общечеловеческих, поскольку коллективное сознание и коллективный опыт есть не что иное, как условная производная от сознаний и опыта отдельных индивидов, входящих в коллектив. Производная эта образуется путем редукции всего уникального в персональном опыте и суммирования совпадений. В этом смысле коллективные концепты являются конструктами (также как, впрочем, коллективный язык и коллективная культура).

4. Ценностность. Лингвокультурный концепт отличается от других ментальных единиц, используемых в различных областях науки (например, когнитивный концепт, фрейм, сценарий, скрипт, понятие, образ, архетип, гештальт, мнема, стереотип), акцентуацией ценностного элемента. Центром концепта всегда является ценность, поскольку концепт служит исследованию культуры, а в основе культуры лежит именно ценностный принцип (В.И. Карасик).

Акцентуация ценностной составляющей в структуре концепта сближает концепт с философской категорией ценности. Однако между философской и лингвистической репрезентацией ценностей есть ряд существенных различий:

– В философии ценности приписывается сверхэмпирический характер и отсутствие связи с творческими усилиями индивида. Для лингвокультурологии ценность эмпирична, измеряема, изменчива во времени и специфична в коммуникативном пространстве. Каждый коммуникативный акт может быть рассмотрен как усилие индивида по сохранению или изменению той или иной ценности.

– За пределы философской теории ценности выносится праксиологическая категория полезности (М.С. Каган). Для лингвокультурологии подобное размежевание не является значимым, поскольку языковые механизмы объективации аксиологических и праксиологических категорий тождественны.

– Философия в основном рассматривает позитивные ценности (ср., например, известную ценностную триаду «истина – добро – красота»). Для языка же, с его утилитарной направленностью, более актуальными оказываются ценности негативные. Это доказывается следующими закономерностями:

1) в рамках языковой синхронии ­– количественным доминированием в лексическом фонде языка отрицательно оценочных слов по сравнению со словами, несущими позитивную оценочность;

2) в рамках языковой диахронии – более высокой частностью пейоративизации значения слова по сравнению с мелиорацией;

3) в рамках коммуникативного процесса – способностью большинства позитивно оценочных слов приобретать негативный смысл в составе стилистической фигуры иронии (у слов с негативным значением эта способность проявляется гораздо реже).

– Философа интересует сама ценность, а не ее понятийно-образное воплощение. Для лингвокультуролога значимы прежде всего механизмы этого воплощения. Поэтому в лингвокультурологии возникает потребность в более крупной исследовательской единице, в которую ценность включается в качестве одного из элементов. Такой единицей стал лингвокультурный концепт.

– Философская ценность синкретична. Ценностная составляющая лингвокультурного концепта нуждается в эмпирической верификации, поэтому целесообразно выделять в ее составе два аспекта: актуальность и оценочность.

Аспект оценочности находит выражение в наличии оценочной составляющей в денотате языковой единицы, являющейся именем концепта, в свойственных этой единице оценочных коннотациях, в сочетаемости этой единицы с оценочными эпитетами. Наличие оценочного аспекта проверяется методами компонентного и контекстуального анализа.

Аспект актуальности реализуется в численности языковых единиц, являющихся средствами апелляции к данному концепту, в частотности их употребления в реальной коммуникации, в числе отношений типа «стимул → реакция» и «реакция → стимул», в которые эти единицы вовлечены в ассоциативно-вербальной сети. Наличие аспекта актуальности проверяется методами количественного подсчета.

Рассмотрим пример функционирования аспектов оценочности и актуальности в составе лингвокультурного концепта:

Война научила нас любить оружие, ценить в нем красоту линий, всякие там загадочные и не поддающиеся анализу качества вроде «ухватистости» и «прикладистости»; мы умели находить душу и характер в каждом виде военной техники; мы называли грубые, решетчатые железные установки «катюшами», их завывание нравилось нам; … мы выросли среди страшной, убийственной военной техники и не могли не сродниться с нею, не придать ей человеческие свойства (В. Смирнов).

В данном отрывке реализуется концепт «оружие», существовавший в сознании советских солдат эпохи Великой Отечественной войны. Аспект оценочности проявляется в возникновении в их дискурсе эпитетов ухватистый и прикладистый. Аспект актуальности – в появлении новых интимно-ласковых обозначений вооружения (ср. в армейском жаргоне того же времени: андрюша – ‘реактивный миномет’, аннушка – ‘самолет Ан-2’, матушка – ‘самоходная артиллерийская установка’, илюша – ‘самолет Ил-2’).

5. Условность и нечеткость. Лингвокультурный концепт – это условная единица в том смысле, что сознание синкретично, все его элементы склонны к взаимопроникновению и взаимопересечению, а членение сознания производится в исследовательских целях.

При моделировании лингвокультурных концептов релевантными являются не правила классической логики, а принципы нечеткой логики (fuzzy logic ­– концепция, разработанная L. Zadeh и B. Kosko), в рамках которой переход от принадлежности классу к непринадлежности ему не скачкообразен, а градуален. Лингвокультурный концепт группируется вокруг некой «сильной» (т.е. ценностно акцентуированной) точки сознания, от которой расходятся ассоциативные векторы. Наиболее актуальные для носителей языка ассоциации составляют ядро концепта, менее значимые – периферию. Четких границ концепт не имеет, по мере удаления от ядра происходит постепенное затухание ассоциаций. Языковая или речевая единица, которой актуализируется центральная точка концепта, служит именем концепта.

6. Когнитивно-обобщающая направленность. При изучении лингвокультурного концепта произошло обобщение ряда аспектов лингвокогнитивной деятельности, прежде рассматривавшихся изолированно. В лингвоконцептологическом исследовании в неразрывном единстве стали анализироваться следующие феномены:

– языковое и энциклопедическое значения слова,

– элементы наивного и научного видов сознания,

– различные моделируемые структуры сознания (фрейм, гештальт, схема, сценарий (скрипт), пропозициональная структура и т.д.),

– результаты логико-понятийного и образного осмысления действительности.

7. Полиапеллируемость. Лингвокультурный концепт принципиально не сводим к значению какой-либо одной языковой единицы. Существует множество способов языковой апелляции к любому лингвокультурному концепту («входов в концепт»). Наиболее актуальные концепты получают реализацию не только в вербальных, но и в невербальных единицах. Так, в рамках русскоязычной коммуникации к концепту «глупец» можно апеллировать при помощи лексических единиц глупец, балбес, баран, болван, бревно, дубина, дурак, дуралей, дурачок, дурень, межеумок, оболтус, олух, осел, остолоп, пень, простофиля, телепень, тупица, фалалей, фофан; фразеологизмов дубина стоеросовая, дурак набитый, медный лоб, пустая башка, дубовая (еловая) голова, олух царя небесного, без царя в голове, садовая голова, голова два уха, тупой как сибирский валенок; жестов – постукивание пальцем по лбу и покручивание пальцем у виска.

В процессе коммуникации апелляции к концепту могут носить концентрированный и дисперсивный характер. При концентрированной апелляции концепт реализуется эксплицитно – при помощи конкретной языковой единицы, имеющей с ним внеконтекстуальную номинативную связь. При дисперсивной апелляции он формируется в сознании адресата при помощи совокупности значений языковых единиц, которые не являются средствами его номинации. )