Способность концептуальных метафор образовывать сложные системы позволяет им объединяться в модели. Метафорическая модель, являясь абстрактной концептуальной схемой действительности, отражает соотношение между исходной понятийной областью (областью-источником, сферой-донором) и новой понятийной областью (сферой-мишенью, реципиентной сферой), которая обычно сохраняет не только структуру исходной области, но и эмотивный потенциал, характерный для концептов сферы-источника, что способствует активизации в сознании адресата комплекса знаний и сведений с оценочными смыслами.

Обзор публикаций по теории и практике исследования концептуальной метафоры свидетельствует о том, что уже сформировались определенные традиции в изучении метафорических моделей и можно выделить типовые методики сопоставительных исследований. Специалисты чаще всего обращаются к сопоставительному анализу оригинальных метафор и их переводов (А. Н. Баранов, В. Г. Гак, Е. В. Колотнина, И. А. Стернин), к параллельному сопоставлению метафор, объединяемых сферой-магнитом метафорического притяжения (Н. А. Красильникова, С. Л. Мишланова, Н. А. Санцевич, О. А. Шаова, G. Lakoff). К числу широко используемых относятся также методика параллельного сопоставления метафор, объединяемых сферой-источником метафорической экспансии (Э. В. Будаев, А. В. Голованова, С. Н. Муране, Н. Г. Шехтман, Т. В. Шмелева, Е. А. Шудегова), методика последовательного сопоставления метафор, объединяемых сферой-источником метафорической экспансии (А. А. Каслова, Е. В. Колотнина, Л. Ю. Рокотянская, Е. И. Шейгал), а также методика контрастивного описания отечественной метафорической модели и ее эквивалентов в другой культуре (А. А. Каслова, А. П. Чудинов). Следует отметить, что большинство существующих исследований посвящено изучению метафорического представления современной политической действительности. К числу менее типичных аспектов изучения концептуальной метафоры в политическом тексте следует отнести работы, посвященные анализу метафорических номинаций, участвующих в создании образов прошлого и будущего, а также закономерностей моделирования темпоральной картины мира в политических дискурсах различных государств.

Предложенная в реферируемой диссертации методика исследования метафорических моделей, используемых в политическом тексте для моделирования прошлого, настоящего и будущего, представлена как следующий ряд этапов:

Первый этап – отбор политических текстов разных жанров (статья, интервью, публичное выступление, партийная программа и др.).

Второй этап исследования заключается в обнаружении в текстах агитационно-политической направленности метафорических словоупотреблений со сферой-магнитом метафорического притяжения «прошлое», «настоящее», «будущее» или же констатация их отсутствия.

Третий этап включает в себя темпоральную периодизацию метафор.

Четвертый – систематизация метафорических моделей, основанная на учете сферы-источника метафорического представления прошлого, настоящего, будущего и их периодов.

На пятом этапе проводится статистическая обработка материалов, зафиксированных в дискурсе парламентских выборов двух стран, и выделение метафорических моделей, активно использующихся при моделировании периодов прошлого, настоящего и будущего.

Шестой этап заключается в сопоставлении метафорических моделей, реализующихся в российских и британских текстах агитационно-политического характера, выявлении общих черт и различий в метафорической картине политического мира.

Сопоставительное описание метафорической модели включает следующие аспекты:

– оценка продуктивности модели при создании образов прошлого, настоящего, будущего и их периодов;

– описание фреймовой структуры модели при концептуализации прошлого, настоящего и будущего (выделение наиболее частотных фреймов, их характеристика с указанием компонента, связывающего первичные и метафорические смыслы охватываемых данной моделью единиц, определение признаков, которые позволяют метафорически сближать указанные сферы);

– дискурсивная характеристика модели, то есть выявление типичных для соответствующих метафор концептуальных векторов, ведущих эмотивных характеристик, их взаимосвязи с существующей политической ситуацией, конкретными политическими событиями, политическими взглядами и интенциями субъектов коммуникации и др.;

– характеристика прагматического потенциала модели, то есть способности метафор моделировать образы «страшного/величественного прошлого», «мрачного/светлого настоящего», «ужасного/прекрасного будущего»;

– корреляция метафорических представлений прошлого, настоящего и будущего на материале одного языка (с указанием общих элементов и особенностей);

– описание метафорической модели на материале другого языка по указанным выше параметрам;

– сопоставительное описание темпоральных характеристик модели с учетом ее фреймовой структуры, дискурсивных характеристик, прагматического потенциала, соотношения метафорических образов (с указанием общих элементов и особенностей).

В результате такого анализа возникает возможность для комплексной многоаспектной характеристики закономерностей метафорического моделирования прошлого, настоящего и будущего в дискурсе парламентских выборов в России и Великобритании.

На следующем этапе исследования осуществлена условная периодизация метафорических образов прошлого, настоящего и будущего в политическом дискурсе России и Великобритании. Подобная процедура обусловлена тем, что прошлое, настоящее и будущее часто воспринимаются участниками коммуникации дискретно (Е. И. Сухина, A. Judge, G. Radden).

При конкретном анализе парламентского политического дискурса мы разграничиваем:

– «отдаленное прошлое», к которому в российском дискурсе относятся досоветский (до 1917 года) и советский (1917–1985) периоды, в британском – события, происходившие в общественно-политической жизни страны до 1979 года;

– «недавнее прошлое» в политическом дискурсе России включает в себя «горбачевскую перестройку» (1985–1991) и «ельцинскую демократизацию» (1991–2000), а в политическом дискурсе Великобритании – «тэтчеристское десятилетие» (1979–1990) и правление Дж. Мэйджера (1990–1997);

– «ограниченное настоящее» в данном исследовании понимается как время проведения предвыборной кампании в России: сентябрь – 7 декабря 2003 года и в Великобритании: январь – 7 июня 2001;

– «продолженное настоящее» в представленной диссертации понимается как время пребывания у власти действующего правительства с момента его избрания до завершения избирательной кампании. В российском парламентском дискурсе «продолженное настоящее» охватывает период с мая 2000-го по декабрь 2003 года включительно, в британском – с мая 1997-го по июнь 2001 года включительно;

– «ближайшее будущее» понимается как события, которые ожидают страну непосредственно после выборов;

– «отдаленное будущее» представляет собой прогнозы политиков относительно будущего страны на длительный период.

В проанализированном корпусе текстов обращает на себя внимание тот факт, что на страницах российской и британской прессы доминирует образ настоящего. Злободневные проблемы текущего момента, отражение событий избирательной кампании представляют первостепенный интерес для политиков и СМИ, образы прошлого и будущего выполняют функцию вспомогательного аргумента, это лишь проекция мысли при рассмотрении современности. Отечественные СМИ пишут о прошлом значительно чаще, чем британские: ретроспективный взгляд на ошибки и достижения предшественников помогает российским политикам обосновать нынешние концепции, оправдать или дискредитировать современные политические процессы. Будущее, напротив, притягивает к себе гораздо больше душевных и интеллектуальных сил политиков Британии и меньше волнует российскую политическую элиту. Британские политические деятели постоянно зовут избирателя в будущее, предлагая ему самые разнообразные проекты. Предпочтения в метафорическом представлении периодов прошлого, настоящего и будущего полностью совпадают: в периодической печати обеих стран наиболее частотны обращения к «недавнему прошлому», «ограниченному настоящему» и «ближайшему будущему». )