В последние десятилетия исследователи обратили внимание на то, что естественные языки фиксируют знания, существенно отличающиеся от научных знаний, поэтому языковая картина мира интерпретируется как «наивный» взгляд на мир (Апресян 1995). Соответственно, знания, которые репрезентированы в языке, характеризуются как наивно-языковые представления (Булыгина, Шмелев 1997), обыденные знания человека о мире (Кубрякова 2004), народные теории (Lakoff, Johnson 1999; Лакофф 2004).

Атрибутив «обыденные» подчеркивает, что эти знания человек получает в повседневном, житейском опыте, а не в результате специального, научного познания мира. «Наивными» эти знания можно назвать, поскольку они отличаются по содержанию от чисто логических научных, возникают в результате «доверия» непосредственному, первичному восприятию, часто отражают не реально существующее положение вещей, а вымышленное. Наконец, эти знания народны, так как разделяются всеми или большинством представителей лингвокультурного сообщества.

Одна из основных особенностей обыденной картины мира, запечатленной в языке, как подтверждают многочисленные исследования последних десятилетий, выражается в антропоцентризме: сам человек как познающий и действующий субъект является той точкой отсчета, которая используется в языке, чтобы описать размер, форму, температуру, положение в пространстве, функцию и другие свойства предметов, а также, чтобы распознать процессы, происходящие внутри него самого: эмоции, мысли, чувства, внутренние ощущения (Апресян 1995; Зализняк 2001). Таким образом, языковая картина мира содержит не только сведения о том, как человек концептуализирует окружающий его, внешний мир, но и результаты осмысления огромного количества вопросов, связанных с раскрытием тайн человеческой субъективности, загадочного внутреннего мира человека. При этом концептуализация внутреннего мира оказывается зависимой от концептуализации внешнего мира, объяснение чему можно найти в механизмах человеческого познания.

Как утверждают сторонники экспериенциального направления когнитивной лингвистики (Lakoff, Johnson 1999; Kövecses 2000; Ungerer, Schmid 1997), для организации более сложных, абстрактных областей знания, к которым относятся концепты внутреннего мира человека, в концептуальной системе используются более простые когнитивные структуры – кинестетические образ-схемы и концепты базового уровня, отражающие результаты нашего взаимодействия с окружающим внешним миром. В рамках этого направления доказывается, что абстрактное мышление тесно связано с нашим сенсомоторным опытом, а основными когнитивными механизмами признаются метафора и метонимия. Концептуальные структуры, определяющие формирование и функционирование языковых значений, зависят от природы нашего тела, способов нашего физического функционирования в мире, нашей социальной организации, то есть всего того, что составляет сущность нашего обыденного познавательного опыта (Лакофф 2004).

Конкретно-чувственное мышление играет принципиальную роль в создании не только обыденной, но и мифолого-религиозной картины мира. Однако в рамках мифолого-религиозного сознания все аспекты жизни человека, в том числе и его внутреннего мира, получают осмысление с ориентацией на мир сверхъестественный, божественный.

Если на уровне обыденного сознания интерпретация многообразной информации, поступающей из внешнего мира, и ее соотнесение с внутренними ощущениями человека носит преимущественно стихийный, иррациональный, бессознательный характер, то на уровне научного сознания понимание природы психических феноменов предполагает обязательное теоретическое обоснование и экспериментальное доказательство. Так, в научной картине мира получила опровержение сердце-центрическая концепция внутреннего мира человека, возникшая в результате наивной интерпретации телесного опыта и получившая развитие в рамках мифолого-религиозного мировоззрения. На смену этой народной теории пришла научная мозго-центрическая теория психического мира (Ярошевский 1996).

Языковая картина мира, в силу своей стабильности, сохраняет древние наивные представления, и в то же время в нее проникает и определенная доля современных научных знаний (Булыгина, Шмелев 1997). Следовательно, концептуализация внутреннего мира человека, выраженная разнообразными средствами национальных языков, сочетает наивную сердце-центрическую модель, мифолого-религиозные верования о бессмертных субстанциях, теоретически обоснованные идеи о психике и экспериментально доказанные факты об устройстве человеческого тела и органов.

При построении научных и философских теорий для репрезентации новых, гипотетических знаний часто используются метафорические модели, в основе которых лежит обыденный опыт человека. В частности, в истории развития западноевропейских научно-философских взглядов натуроморфная и механическая метафоры выступали своеобразными способами осмысления устройства и функционирования психического мира, что свидетельствует о том, что абстрактное, теоретическое мышление человека зависит от его практической деятельности и непосредственного восприятия окружающего мира.

Проанализировав работы, в которых различные аспекты психической жизни человека изучаются по данным того или иного национального языка, мы выделили следующие принципы лингвистического исследования концептов внутреннего мира. При этом мы взяли за основу понимание концепта как прототипической структуры (Беляевская 1994; Болдырев 2001; Демьянков 1994; Лакофф 2004) и как многомерного ментального образования, включающего образную, понятийную и ценностную составляющие (Карасик 2000).

В языковой картине внутреннего мира человека можно выделить две группы концептов, представляющих наибольший интерес для лингвистов. Первая группа представлена абстрактными именами, вербализующими знания о психических процессах, способностях и феноменах внутреннего мира, свойства которых плохо поддаются объективной, эмпирической верификации. Вторая группа представлена конкретными именами, номинирующими знания о внутренних органах человека, которые метафорически выступают как локусы психических процессов или метонимически замещают эти процессы и состояния.

В основе концепта внутреннего органа лежит чувственно-наглядный образ объекта – материального органа тела. Наиболее типичные свойства внутреннего органа (связанные с ним физические ощущения, представления об его форме), по которым он отличается от других реальных объектов, хранятся в сознании носителей языка в виде конкретных прототипических характеристик. Остальные характеристики концепта внутреннего органа, в том числе и сближающие его с концептами абстрактных сущностей, рассматриваются как производные от прототипических посредством механизмов метонимии и метафоры.

В качестве основной особенности имен абстрактных сущностей, отличающей их от имен конкретных, следует выделить «неочевидность» прототипического объекта, кроющегося за абстрактным именем (Чернейко 1995). Поэтому экспликация образной стороны концептов абстрактных сущностей требует применения специальных методик.

Прояснить первичные конкретно-чувственные представления, лежащие в основе таких концептов, помогает этимологический анализ, поскольку в диахроническом аспекте концепты абстрактных сущностей – результат длительного обобщения и интерпретации представителями лингвокультуры обыденного опыта (Sweetser 1990; Красавский 2001). Вследствие этого, в современных словарных дефинициях эти концепты представлены через вербализацию их понятийных характеристик.

Другим приемом исследования абстрактных сущностей является анализ их образной стороны посредством экспликации концептуальных метафор, скрытых в сочетаниях абстрактных имен с конкретными предикатами. В зависимости от категориального статуса концепта, выступающего в ка­честве области-источника при метафорическом отображении на область-ми­шень, выделяют антропоморфную, зооморфную, натуроморфную, фито­морфную, предметную/артефактную метафорические модели концептуализации абстрактных областей знаний (Лапшина 1998; Чудинов 2001; Пименова 1999; Красавский 2001). При антропоморфной модели область-источник репрезентируется концептом ЧЕЛОВЕК, при зооморфной – ЖИВОТНОЕ, ПТИЦА, при натуроморфной – ЯВЛЕНИЕ НЕЖИВОЙ ПРИРОДЫ, при фитоморфной – РАСТЕНИЕ, при предметной – ПРЕДМЕТ. Таким образом, конкретную основу подобных концептов составляют характеристики различных областей сенсомоторного опыта носителей языка, выступающих источниками для метафорического отображения. Включение в область знаний о психическом мире концептов внутренних органов также способствует обогащению их образных составляющих за счет метафорического проецирования из других областей конкретно-чувственного опыта носителей языка. )