Как показал анализ слов-реакций, носители языка ассоциируют концепт .гъдау с представлениями о нравственности, с традиционной формой поведения осетин, с обычным правом осетин, а также с ф.тк («правило, обычай, порядок») , с которым связана коннотация «жестокий, суровый». В современном осетинском обществе, по данным информантов, .гъдау понимается как традиционные формы поведения старших/ младших, этикет: .гъдау «нрав, нравственность», .гъдау «нормы поведения».

Были выявлены скрипты, описывающие концепт .гъдау: свадьба (чындз.хс.в), поминки (сабаттаг) и праздничное мероприятие (б.р.гбон).

Осетинские этноспецифические концепты фарн, куывд и жгъдау вбирают в себя другие этнокультурные концепты. В них актуализируется часть неосознанных архитипических представлений и традиционные смыслы, репрезентируя культурно-языковую модель действительности.

Этнические особенности вербального отражения мира предопределяются спецификой национального склада мышления, природной сферой и материальной культурой. В связи с этим выделяются три вида национальноспецифической лексики: обозначения специфических реалий бытования народа; обозначения универсальных концептов, имеющих специфические прототипы; национально-специфическая лексика, обозначающая абстрактные понятия.

Реалии понимаются, с одной стороны, как предметы, понятия или явления, характерные для истории, культуры, уклада жизни того или иного народа и не встречающиеся у другого народа, с другой стороны, как языковые единицы, обозначающие явления, предметы и понятия, а также пословицы, афоризмы и фразеологизмы.

Слова и выражения, отражающие особенности фольклора осетин (с учетом элементов общекавказского слоя), названия персонажей сказок и нартского эпоса в большинстве случаев стали прецедентными: У.стырджи «бог войны, покровитель мужчин, воинов, путников», Уацилла «бог хлебных злаков, покровитель грома и молнии», .фсати «бог охоты, покровитель диких животных», Куырдал.гон «покровитель кузнецов», Б.растыр «владыка загробного мира», Донбеттыр «владыка водного царства», Тутыр «покровитель волков», Ф.лв.ра «покровитель местного рогатого скота», Уацамонг. «волшебная чаша, которая выступает в преданиях в качестве арбитра в спорах», .фсургъ «чудо-конь», Азау, Дайха, Ацырухс «красавица», Фыныккуз (букв. «сидящий в золе») «мальчик-золушка», У.иг «циклоп» и т. д.

Реалии, относящиеся к обрядовой культуре и обычаям, могут быть представлены такими словами, как: б.хф.лдис.н «посвящение коня покойнику», хъабахъ «стрельба в цель», стыр дугъ «большие скачки», хуын «продуктовое подношение», нуаз.н «почетный бокал», худ скъ.ф.н «похищение шапок», ир.д «калым», аскъ.фын «похищение невесты», зиу «общественная помощь кому-либо», фынг «невысокий столик на трех ножках, служивший когда-то для жертвоприношений», р.хыс «надочажная цепь», галуан «боевая башня», г.н.х «жилая башня», з.ппадз «склеповое сооружение», дзуар «языческое святилище», х.дзар «осетинский дом», къ.рцг.н.н «трещотка», симд «массовый танец», Чепена «массовый танец», Цоппай «массовый танец», хонг.кафт «танец приглашения», тымбыл кафт «круглый танец».

В качестве экзотизмов выступают некоторые названия пищи: фыдджын «пирог с мясом», у.либ.х «пирог с сыром», картофджын «пирог с картофельным пюре», артхурон «большой пирог», б.г.ны «осетинское пиво», .лутон «осетинское пиво высшего качества», дзыкка «каша из муки с сыром или сметаной».

Национально-специфические особенности структурирования людьми окружающей реальности, отражающие особенности этического мышления целиком детерминированы условиями исторического развития данного социума и сложившимися культурными традициями. Об особенностях условий жизни горцев-осетин говорят слова, связанные с названием дорог: къахв.ндаг «тропинка» (букв. «дорога ноги»), у.рдонв.ндаг «дорога для арбы», б.хв.ндаг «дорога для лошади» и т. д.

Третья глава «Взаимодействие языков в дву/многоязычном коммуника-тивном пространстве (осетинский — русский — английский языки)» посвящена систематизации основных направлений изучения дву/ многоязычия, изучению степени владения языками и уровня их функциональной активности в условиях дву/ многоязычия в Республике Северная Осетия — Алания, выявлению типологии осетинско-русского и русско-осетинского двуязычия, а также проблемам идентификации родного языка в сознании билингва.

Особое внимание к проблематике многоязычия в разных его проявлениях отмечается в последние десятилетия в отечественной и зарубежной литературе. Процесс взаимодействия языков и, как результат, явление дву/ многоязычия невозможно исследовать без учета психологических, социальных, этнических и прочих факторов. Изучение этой междисциплинарной проблемы требует комплексного подхода.

Языковой контакт рассматривается в четырех плоскостях: в социологическом плане — как взаимодействие разноязычных социумов, в психологическом плане — как индивидуальное двуязычие и на лингвистическом уровне — как смешение, взаимопроникновение двух самостоятельных языковых систем, в лингвокультурологическом плане — как взаимовлияние культур (интерференция, конвергенция, дивергенция и конгруэнция).

При определении понятия «родной язык» учитывается влияние различных факторов — психологических, этнических, культурных, социально-исторических, коммуникативно-прагматических. Родной язык может совпадать с этническим или принадлежать другому этносу. Несовпадение родного языка и языка национальной принадлежности чаще всего объясняется внелингвистическими факторами: неоднородностью национального состава республики, ролью изучаемого языка, смешанными браками.

Некоторые авторы приходят к заключению об относительности понятия родной язык, поскольку в многоязычном обществе часто с детства владеют двумя или тремя языками, или же хронологически второй язык может вытеснить первый по времени усвоения языка и стать «родным». Хотя возможны случаи, когда человек считает родным тот язык, на котором с трудом говорит. Тогда выявляются противоречия между навыками пользования и аспектами парадигматического статуса языка.

Необходимо дифференцировать понятия «первый язык» (« .rst language ») — «родной язык» (« mother tongue ») , «второй язык» (« second language ») — «неродной язык» и «иностранный язык» (« foreign language ») . «Первый язык» и «второй яз ык» противопоставлены по порядку усвоения, а «родной язык», «неродной язык» и иностранный язык по принадлежности к определенному социуму.

Если неродной язык определяется как язык национально-языкового меньшинства, государственный или официальный (для тех, для кого он является неродным), то обычно говорят о втором языке (second language). Если же носителей данного языка в языковой среде нет или практически нет, то это иностранный язык (foreign language). Разграничение понятий второй и иностранный языки происходит также с учетом ситуации овладения.

В родном языке присутствуют два начала — этническое и межэтническое, а в неродном языке только одно начало, предстающее как код, средство общения.

Родной язык не является «врожденным», доминантным или функционально активным, его статус устанавливается личностью, а не приравнивается к государственному или официально принятому языку.

Поскольку в языковом сознании билингва существует единая модел ь языковой идентификации, мы предлагаем следующую процедуру идентификации родного языка: 1) осознать свою этническую принадлежность или идентифицировать себя как индивида, принадлежащего к двум или более этносам; 2) осознать общность психического склада с соответствующими нациями и народностями; 3) осознать общность культуры; 4) осознать общность мировоззренческо-понятийного плана; 5) осознать/ ощутить общность этнических языковых картин мира. )