Анализируя свойство интерпретируемости текста, мы пришли к выводу о том, что коммуникативная система «КОММУНИКАНТ — ТЕКСТ — КОММУНИКАНТ» в принципе предполагает достаточно серьезные расхождения в возможных интерпретациях смыслов, содержащихся в тексте, более того, такое свойство этой системы, по мнению Ю. М. Лотмана, является не недостатком, а достоинством естественного языка. По этому поводу он говорит следующее: «В нормальном человеческом общении и, более того, в нормальном функционировании языка заложено предположение об исходной неидентичности говорящего и слушающего». И далее: «Языковое общение рисуется нам как напряженное пересечение адекватных и неадекватных языковых актов. Более того, непонимание (разговор на не полностью идентичных языках) представляется столь же ценным смысловым механизмом, что и понимание. Исключительная победа любого из этих полюсов — разрушение информации, которая создается в поле их взаимного напряжения». Таким образом, неоднозначность понимания текста говорящим и слушающим является существенным фактором, могущим оказать влияние на весь процесс общения. Очевидно, что этот фактор должен быть учтен и в формулировках принципа кооперации, которым оперируют при описании диалогических интеракций.

Рассмотрим пример:

(3) — Тебе не кажется, что Роджер ни с кем кроме себя не считается? — Это ты насчет тенниса? Да мне, по правде говоря, все равно, играть или нет. Вполне естественно, что мальчикам хочется поиграть вдвоем. С их точки зрения, я старик и только испорчу им игру. В конце концов, главное — чтобы им было хорошо. Джулия почувствовала угрызения совести. Майкл прозаичен, прижимист, самодоволен, но он необычайно добр и уж совсем не эгоист! Он не знает зависти. Ему доставляет удовольствие … делать других счастливыми… — Насколько ты лучше меня, моя лапушка, — сказала она. Майкл улыбнулся своей милой дружелюбной улыбкой и покачал головой. — Нет, дорогая, у меня был замечательный профиль, но у тебя есть огромный талант. Джулия засмеялась. Это даже забавно — разговаривать с человеком, который никогда не догадывается, о чем идет речь.

(С. Моэм)

Во-первых, мы видим здесь, что, с точки зрения одного из коммуникантов, информация, переданная им партнеру, оказывается не воспринятой, точнее, воспринятой неадекватно, о чем вполне недвусмысленно свидетельствуют слова никогда не догадывается, о чем идет речь. Джулия относила свои слова к моральным качествам Майкла, тот же воспринял их как комплимент своей внешности. Во-вторых, совершенно очевидно, что коммуниканты настроены вполне кооперативно: ни один из них не испытывает желания сорвать или затруднить коммуникацию. В-третьих, ни одна из максим Принципа Кооперации не оказывается нарушенной. Сообщение информативно в должной мере: реплики Майкла я только испорчу им игру и главное — чтобы им было хорошо рисует его как действительно неэгоистичного человека, и на фоне более резкого заявления Джулии характеризует его как личность более терпимую к чужим недостаткам. В этом контексте избыточными были бы слова *насколько ты лучше меня в моральном отношении. Высказывание Джулии не является ложным и находит подтверждение в метакоммуникативном комментарии он необычайно добр…и далее. Эта реплика вполне уместна в данном диалоге, поскольку речь идет о позиции Майкла по определенному поводу и дает его характеристику, которая эксплицитно показывает эту позицию. Слова Джулии совершенно недвусмысленны, контекст, как мы видели выше, вполне оправдывает употребление именно тех слов, которые были употреблены (с опорой на контекст мы можем сказать, что ‘насколько ты лучше меня в моральном отношении’ и есть то самое «значение говорящего», которое вкладывается в слова насколько ты лучше меня). Наконец, что касается краткости и упорядоченности, то эти параметры тоже явно соблюдены. В чем же, в таком случае, состоит проблема?

Мы хотели бы обратить особое внимание еще на один факт: ни Джулия (в первую очередь), ни Майкл не испытывают коммуникативного дискомфорта. Об этом свидетельствуют слова Майкл улыбнулся, Джулия засмеялась. Очевидно, несмотря на то, что коммуникация (если понимать под нею точную передачу информации от отправителя к получателю) не состоялась, коммуниканты вполне довольны произошедшим между ними взаимодействием. Если для Майкла это вполне объяснимо, то для того, чтобы объяснить реакцию Джулии, Принципа Кооперации недостаточно.

Мы можем с большей или меньшей уверенностью говорить о том, что для объяснения некоторых коммуникативных взаимодействий средств Принципа Кооперации недостаточно. Понятие импликатуры широко приложимо к тем случаям, когда коммуниканты нарушают Принцип, но коммуникация остается успешной, но совершенно не приложимо к случаям, когда Принцип соблюдается, но в коммуникации наступают сбои. Более того, возможны случаи, когда отсутствие коммуникативного дискомфорта само по себе необъяснимо при помощи Принципа, поскольку стороннему наблюдателю явно видны серьезные сбои в коммуникации.

Мы полагаем, что смещение точки зрения на коммуникативное событие с позиции одного из коммуникантов на позицию третьего лица, не участвующего в коммуникации, требует учета субъективности интерпретирующих действий каждого из участников общения. Объективно существующее свойство текста давать субъективно различные проекции на каждого коммуниканта требует отражения в структуре Принципа Кооперации как инструмента описания общения. В связи с этим по итогам нашего исследования мы считаем возможным предложить некоторое расширение классической формулировки Принципа и добавить еще одну максиму, максиму вне предложенных Грайсом категорий, а именно, максиму интерпретируемости.

Мы полагаем, что все сказанное нами выше, оправдывает такой шаг. Мы, впрочем, осознаем, что такой шаг не может быть единственной операцией, поскольку она связана с уже упоминавшейся нами сменой точки зрения «изнутри» коммуникации на взгляд «снаружи». Это, безусловно, потребует переформулирования всех максим в двух вариантах: у нас будет два набора максим — максимы говорящего и максимы слушающего. Все же в рамках настоящего исследования мы не пойдем так далеко, поскольку полагаем, что это выходит за пределы задач, поставленных нами.

Итак, мы считаем возможным ввести следующие уточнения в Принцип Кооперации, связанные с фактором интерпретируемости: для говорящего — будь готов быть неверно понятым, для слушающего — не абсолютизируй собственного понимания.

В Заключении подводятся основные итоги исследования, а также намечаются возможные пути дальнейшего развития идей, предложенных в настоящей работе.

Проанализировав наиболее существенные, на наш взгляд, свойства текста, мы пришли к выводу, что рассмотрение текста как в первую очередь коммуникативного образования хотя и представляется наиболее перспективным направлением лингвистики текста, однако не исключает, а, напротив, требует пристального внимания к его синтаксическим и семантическим характеристикам. Это обусловлено в первую очередь тем, что текст предстает перед нами как носитель коммуникативно релевантного содержания, причем значения элементов и структур ставят довольно четкие границы интерпретирующей деятельности коммуникантов. С одной стороны, задавая эти границы, текст, с другой стороны, по своей сути оказывается предназначенным для множественной интерпретации. Взгляд на текст как на знак особого рода (но все же языковой природы) предоставляет нам возможность четче осознать это свойство, рассматривая это свойство как проявление давно и хорошо известного явления — асимметричного дуализма. В случае текста мы имеем дело с усложненной разновидностью данного явления: помимо обычного понимания его, безусловно, применимого к тексту, текст, будучи встроенным в коммуникацию, имеет в качестве своеобразных означаемых и так называемые смыслы-образы текста говорящего и слушающего, которые различны уже потому, что различны сами говорящий и слушающий, но сходны потому, что обусловлены общей коммуникативной ситуацией и общностью самого текста.

Такое понимание текста привело нас к необходимости ревизии формулировок Принципа Кооперации, о чем было сказано выше. Теперь мы хотели бы затронуть часть вопросов, оставшихся открытыми. )