В январе 1715 года последовал указ: "Въ Петергофъ палатки сделать, также каналъ отъ моря выкопать; а буде трудно будетъ всю землю выносить, то только съ сторонъ канала землю выкопать и камнемъ дикимъ выкласть; землю же употребить на низкiя места, прочее же делать по чертежу". В журнале Петра сказано: "домъ заложить каменный и подвести каналъ отъ него къ морю". Так положено было основание главному дворцу в Петергофе.

С этих пор быстро следуют распоряжения за распоряжениями, из которых можно ясно сказать, что в это время взгляд государя на будущую судьбу Петергофа окончательно установился. Петр I, путешествуя по Европе, не забывал о Петергофе, из заграницы он отправлял целые грузы деревьев для посадки в дворцовых садах; принял на службу архитектора Растрелли, которому, как написано в письме Петра I к Меншикову: " приказать, чтобы даромъ времени не тратилъ, и сделал модель палатамъ и огороду (саду) въ Стрельне". В Амстердаме государь посещал вместе с живописцем Кселем, аукционы, на которых покупал картины известных фламандских художников, преимущественно морские виды знаменитого тогда живописца Адама Сило. Картины эти впоследствии были размещены государем в Монплезире и составили первую картинную галерею в России. Летом 1716 года Леблону поручено было рассматривать все проекты новых сооружений и без его подписи на чертежах, не приступать к постройкам. Кроме рассмотрения проектов построек, генерал-архитектору Леблону было также поручено управление основной в том же году в Петербурге шпалерной фабрики.

Разведение обширного сада в Петергофе занимало государя даже во время его пребывания за границей, это подтверждает письмо от 3 марта 1717 года к Меншикову: "Понежи Леблонъ присылкою чертежей умедлилъ, а время уже коротко, того для съ симъ курiеромъ посылаемъ къ вамъ чертежи петергофскому огороду съ описями своего мненiя, притивъ которыхъ велите делать". На приложенном чертеже рукою государя были обозначены с мельчайшими подробностями все строения, беседки, цветники, птичники, съемка и насыпка земли. Было затрачено много сил и трудов для разведения петергофских садов, когда каждый куст или огромное дерево приказывали привозить из самых отдаленных мест империи, не смотря на большие расстояния и трудность перевозки. Из сохранившихся документов следует, что липовые деревья были куплены в Амстердаме; сорок тысяч ильмовых деревьев и кленов привезены из московской губернии; до шести тысяч буковых деревьев доставлены из Ростова. Грабина подвозилась из Великих Лук; яблони из Швеции; ветла, барбарис и кусты роз из Данцига и Ревеля. Петр I требовал даже, чтобы из Сибири привозили кедры и по одному экземпляру всех деревьев, растущих на южном берегу Каспийского моря. Петр Великий, очень бережливый, расчетливый во всем, не скупился, когда дело шло о покупке редких насаждений или разведении новых садов. Опытность Петра I проявлялась во всем, и в каждом деле, начатом по его приказу, он был всегда главным распорядителем. Особую заботливость его о разведении петергофских садов подтверждает собственноручное наставление. Государь писал: 1) "Рощи изредить, а деревья, кторыя толще, те сажать въ техъ местахъ, где мело лесу, а которыя тоньше, подле косой дороги, что отъ палатъ къ Монплезиру, и отрубать ихъ не дальше 12-ти футовъ, чтобъ удобнее по времени острич и въ томъ садовнику вспомочь людьми, чтобъ времени не пропустить. 2) Стараться скорее глину изъ рощей вывозить, дабы более деревъ не пропало".

Распоряжения Петра I относительно устройства петергофских садов достигали своей цели. Деревья и кусты, привозимые издалека, плохо приживались в суровом климате, на сырой и неплодородной почве Балтийского побережья. Царь, заботясь о разведении садов, желал знать как приживаются посаженые деревья даже в свое отсутствие, писал Меншикову в апреле 1721 года "когда деревья станутъ раскидываться, тогда велите присылать намъ листочки оныхъ, наклавши на бумагу, съ подписанiемъ чиселъ, а лучше одни брать изъ Петербурга, а другiе изъ Дубковъ". Меншиков, исполняя это приказание, в конце апреля послал Петру I в Ригу требуемые листья и травы, сообщив что в Петергофе зелень еще не показывается. Петра это озаботило, и вскоре он послал вновь приказание: доставить ему листья с тех же растений, а другие экземпляры, положить в присланную книжку, сделав подробную надпись над каждым листком, какого числа лист снят с дерева.

Относительно устройства фонтанов в Петергофе имеются сведения, что Петр Великий первоначально предполагал устроить фонтаны не в Петергофе, а в Стрельне. Это красивое и близкое к столице место подходило для постройки там загородного дворца с большими фонтанами. Но когда окончательно было решено устроить фонтаны в Петергофе, то Петр I немедленно приказал приостановить работы по проведению водопровода к Стрельне и запрудив речку Шинкарку, проводить всю воду к Петергофу, причем для усиления фонтанов в Петергофе, очень удобно провести воду из источников у деревней Вильпузи и Лапиной, находящихся недалеко от Петергофа. В дневнике камер-юнкера Берхгольца, состоявшего в свите герцога, голштинского, Карла Фридриха, записано: "Царь, как я слышал, сожалел даже, что начал строить Стрельну, которая только для того и была задумана, чтоб иметь где нибудь много фонтанов и гротов". Берхгольц свидетельствует также, что Петр I, при выборе места для фонтанов, лично осматривал местность, откуда предполагалось провести воду, и сам измерял расстояние от источников до Петергофа. Некоторые полагают, что первая мысль об устройстве фонтанов в Петергофе принадлежит Миниху. Это неверно, - так как имеются данные, что Миних поступил на службу в русскую армию в сентябре 1721 года, а по свидетельству Берхгольца, каскады в нижнем Петергофе были Пущены первый раз уже 13 июля 1721 года, а 1 августа того же года, Берхгольц, осматривая Петергоф, видел в нижнем саду каскад, украшенный свинцовыми и позолоченными рельефными фигурами по зеленому полю (вероятно, украшения по уступам большого грота) , а также много красивых фонтанов и цветников. Водопроводные же работы и в это время еще продолжались. В журнале Петра I сказано: " въ 8 день августа 1721 года. Его Величество и государыня императрица изволили быть въ Петергофе; того же дня репортировали, что каналъ отъ реки Каваши мимо Ропшинской мызы уже выкопатъ на 20 верстъ, которой работе натура такъ послужила, что оная копальная работа отделена вся въ 8 недель; а работныхъ людей было сперва 900 человекъ, потомъ 1000, потомъ 1500, потомъ 2000". Получив это извещение, Петр Великий, вместе с Царицею, герцогом голштинским, иностранными министрами и многими сановниками, которые в то время находились вместе с царем в Петергофе, сразу же отправился к Ропшинской мызе. Государь собственноручно открыл течение воды из реки Каваши в новый только что оконченный водопровод, и вода дошла до Петергофа к следующему утру, к 6 часам и тогда же пущены были все фонтаны и каскады.

Из собственноручных повелений Петра I от 29 августа и 8 октября 1721 года и от 25 апреля и 13 июня 1723 года можно заметить особую заботу царя об украшении своего любимого Петергофского сада. Он подробно указывает в повелениях как производить работы, направлять воду к каскадам, гротам и фонтанам, где разместить статуи. В одном из этих повелений значится: " Передъ большою кашкадою по верху делать исторiю Еркулову, который дерется съ гадомъ семиглавымъ, называемомъ гидрою, изъ которыхъ головъ будетъ идти вода по кашкадамъ". Из этого указания видно, что Петр I предполагал поставить статую Геркулеса, поражающего гидру, как украшение наверху каскада подобно тому, как в последствии при императрице Анне Иоанновне поставлены были изображения драконов над каскадами напротив Монплезира.

Темп строительных работ в Петергофе возрастал в связи с одержанными победами на море при Гангуте (1714г.) и Гренгаме (1720г.) и по мере укрепления экономической и государственной мощи России. В осуществлении замыслов Петра I по оформлению архитектурных и фонтанных сооружений и разработке проектов дворцов и фонтанов принимали участие архитекторы Ж. -Б. Леблон, И. Ф. Браунштейн, Н. Микетти, М. Г. Земцов, Т. Усов, инженер-гидравлик В. Туволков, фонтанный мастер П. Суалем, садоводы Л. Гарнихфельд и Н. Борисов, скульпторы К. Б. Растрелли, Н. Пино, К. Оснер. Трудоемкие работы по рытью каналов, разбивке аллей и возведению дворцов на низкой болотистой местности выполняли крепостные и солдаты. Отделка внутренних помещений и отливка статуй велась командами "Московской оружейной палаты" и "вольными" мастерами. )