Итак, задолго до Лавуазье сложилось представление не только о значении начала селитры в жизни растений, но и об отмосферном происходении этого начала.

Когда Пристлей открыл, что воздух состоит из кислоро­да и какого-то остатка, не поддерживающего горение, то он сначала назвал этот остаток флогистонированным воздухом. Однако Лавуазье показал, что этот газ содержится как тако­вой в атмосфере, а не образуется при горении, причем глав­ное внимание привлекла неспособность этого газа поддержи­вать дыхание и горение: отсюда первоначальное выражение Лавуазье mofette, atmospherigue, т.е. миазмы, или удушли­вые газы, воздуха. Никакой связи с воздушным началом се­литры тогда не было установлено, на первое меесто выступа­ло противоположение этого газа кислороду в отношении про­цессов дыхания и горения: но в 1783 г. Кавендиш показал, что при пропускании электрической искры через воздух этот газ соединяется с кислородом и дает окислы азота, что при­вело к названию nitrogene (так, в сущности, найден был мостик от нежизненного азота к дающей жизнь растениям се­литре). С другой стороны, Бертоле вскоре нашел, что тот же элемент входит в состав alcali volatil, т.е. аммиака (а следовательно, и в состав ряда веществ животного происхож­дения), поэтому Фуркруа предложил термин alcaligene. Но в 1787 г. комиссия по химической терминологии, состоявшая из Лавуазье, Бертоле, Фуркруа и де Морво, предпочлда вместо положительной характеристики нового газа отмептить отрица­тельные его свойства и назвала его нежизненным газом или азотом (Azote), производя это слово от греческого слова zoo - живу и объясняя приставку & как отрицание (в греческом языке, действительно, применяется так называемое alpha pri­vativum). Но нужно заметить, что законность такого словооб­разования вызывает сомнения, так как буквы t совсем нет в конце слова zoo,от него происходит слово zoe - жизнь, кото­

рое образовано без участия буквы t: то же относится к комбини­рованным терминам, как зоология, зоотехния и пр.

Слово азот взято было, конечно, от алхимиков, но была

сделана попытка вложить в него иной смысл.

Своеобразно, что азот, получивший от Лавуазье назва-

ние нежизненного газа, не сразу занял место души селитры Глаубера, которая из элементов переходит в растения, из

них - в тела животных и через экскременты возвращается снова в мир элементов (т.е. неорганическую природу). О роли души селитры в жизни растений и животных как будто иногда сов­сем забывали.

По крайней мере в биографии Буссенго, написанной Дегере­ном, приводится рассказ о том, как один путешественник наблюдал, что когда поток лавы достиг луга, покрытого пышной травой, то почувствовал ясный запас аммиака, распространившегося в воздухе, и причина этого явления ему была неизвестна. Когда путешествен­ник обратился к Бунзену за объяснением этого факта, Бунзен отве­тил, что этот аммиак должен был получиться при действии расплав­ленной лавы на траву, так как Буссенго недавно показалч,что рас­тения содержат азот.

Этот рассказ звучит несколько странно, так как извест-

ный химик Дэви, знаменитый в истории химии прежде всего благодаря открытию металлического калия, в своих лекциях по агрономической химии (1812) с ясностью говорит об азоте как важнейшей составной частью растения: ему было известно особенное богатство азотом бобовых, и он даже высказывал предположение, что бобовые заимствуют азот из воздуха. Но

немногие физиологические опыты Дэви были грубо примитивны. Поэтому если оставить в стороне эпоху алхимии и период

Глаубера, то историю строго экспериментального изучения вопроса об азоте растений приходится все-таки начинать не с Дэви, а с Буссенго, который даже в большей мере, чем Ли­бих, имеет право считаться основателем современной агрохи­мии: он раньше Либиха отверг господствовавшее тогда учение Тэера и, зная, что источником углерода в растениях являет­ся углекислота атмосферы, поступающая через листья, в об­ласти взаимоотношения между растениями и почвой вместо гу­мусовой теории выставил теорию азотного питания растений и поставил азотистые удобрения на первое место по воздейс­твию на урожай растений Les engrais les plus puissants sont ceux qui contiennent le plus d azote, 1837) (Наиболее сильно действуют те удобрения, которые содержат в себе больше всего азота. )